Явление тайны, стр. 62

– Ты имеешь в виду, что он знал о своей смерти?

– Нет. Я имею в виду, что он вернулся.

Если бы он был пьян, то ответил бы на это какой-нибудь старой шуткой. Но он понял – она говорит абсолютно серьезно, и обрадовался, что трезв.

– Ты имеешь в виду… его дух?

– Вполне подходящее слово. Я точно не знаю. Я не верующая и не знаю, как это объяснить.

– Ты же носишь распятие, – заметил Ламар.

– Оно принадлежало моей матери. Раньше я никогда его не надевала.

– А почему надела сейчас? Ты чего-то боишься?

Она налила им обоим водки и выпила. Для алкоголя рановато, но ей нужно было расслабиться.

– Да, пожалуй.

– И где Бадди сейчас? – спросил Ламар, удивляясь, как ему удается сохранить серьезное выражение лица – В смысле… он в доме?

– Не знаю. Он пришел среди ночи, сказал, что хочет устроить прием, потом ушел.

– А чек он оставил?

– Я не шучу.

– Извини. Ты права.

– Он сказал, что хочет, чтобы все пришли и отпраздновали его смерть.

– Выпью за это. – Ламар поднял свой стакан. – Где бы ты ни был, Бадди. Сколь! * [7]

Он выпил, потом извинился и вышел в туалет. Интересная женщина, думал он по пути, хотя и не в себе. Похоже, слухи верны, она точно сидит на таблетках, но он и сам не без греха. Укрывшись в ванной черного мрамора, где по стенам были развешаны злобные маски, он сделал несколько дорожек кокаина, вынюхал и расслабился. Его мысли вернулись к красавице, оставшейся внизу. Он возьмет ее. Может, даже в постели Бадди, а после – вытрется его полотенцем.

Отвернувшись от своего глупо ухмыляющегося отражения, он вышел за дверь на лестничную площадку. Интересно, какая у Бадди спальня? Может, там зеркальный потолок, как в публичном доме в Туссоне, где они однажды побывали вместе, и Бадди сказал, стягивая резинку со своего члена «Когда-нибудь, Джимми, у меня будет такая же спальня».

Ламар заглянул в полдюжины дверей, пока не обнаружил хозяйскую спальню. Там, как и во всех остальных комнатах, царил карнавал. Зеркала на потолке не было, но кровать стояла большая. Для троих – любимое число Бадди. Уже собираясь уходить, он услышал, как в смежной ванной льется вода.

– Рошель, это ты?

Свет в ванной не горел. Наверное, она забыла закрыть кран. Ламар распахнул дверь.

Изнутри раздался голос Бадди:

– Пожалуйста, не зажигай свет.

Будь Ламар не под коксом, он вылетел бы из дома пулей, прежде чем привидение произнесло еще слово. Но наркотик замедлил его реакцию, и Бадди успел убедить партнера, что бояться нечего.

– Она сказала, что ты здесь, – сказал Ламар.

– А ты не поверил?

– Нет.

– Кто ты?

– Что значит «кто я»? Я Джимми. Джимми Ламар.

– Ах, да. Конечно. Выходи, надо поговорить.

– Нет… Я останусь тут.

– Я тебя плохо слышу.

– Выключи воду.

– Я писаю.

– Писаешь?

– Когда пью.

– Ты пьешь?

– Представляешь, каково мне? Она там, внизу, а я не могу к ней прикоснуться.

– Да, плохо.

– Ты должен сделать это для меня, Джимми.

– Что?

– Касаться ее. Ты ведь не гей?

– Уж ты-то должен это знать.

– Конечно.

– Многих женщин мы имели вместе.

– Мы были друзьями.

– Лучшими. И должен сказать, очень мило с твоей стороны разрешить мне переспать с Рошелью.

– Она твоя. А в обмен…

– Что?

– Стань снова моим другом…

– Бадди, я скучаю по тебе.

– А я по тебе, Джимми…

– Ты была права, – сказал он, спустившись вниз. – Бадди действительно здесь.

– Ты его видел.

– Нет, но он говорил со мной. Он хочет, чтобы мы стали друзьями. Я и он. Я и ты. Близкими друзьями.

– Значит, станем.

– Ради Бадди.

– Ради Бадди.

На втором этаже Яфф решил, что этот неожиданный поворот событий ему на руку. Он хотел показаться в облике Бадди только Рошели – нехитрый трюк для того, кто высосал все мысли Вэнса Прошлой ночью он явился к ней в его обличье и застал ее в постели пьяной. Убедить Рошель, что перед ней дух ее покойного мужа, оказалось очень легко; единственная сложность заключалась в том, чтобы не потребовать от нее выполнения супружеского долга. Теперь, договорившись с другом Бадди, он заполучил двух агентов, которые помогут ему встретить гостей.

После предыдущей ночи он радовался, что так предусмотрительно организовал эту вечеринку. Вчерашний трюк Флетчера застал его врасплох. В процессе самоуничтожения враг отправил частицы своей души, производящей галлюцигении, в сознание сотни, а то и двух сотен, человек. Сейчас эти люди воображают своих идолов и облекают их в плоть.

Конечно, галлюиигении не так свирепы, как тераты, и не проживут долго без своего покровителя. Но они могут расстроить планы Яффа. Чтобы помешать исполнению последней воли Флетчера, нужны страхи отборных звезд Голливуда.

Его путь, который начался, когда Яфф впервые услышал об Искусстве (он уже не помнил, от кого именно), скоро завершится – он войдет в Субстанцию. После многих лет ожидания это будет возвращением домой. Он украдет небеса, а потом будет царить на небесах, на украденном троне. Он завладеет всеми мечтами мира, станет владыкой мира, и никто никогда его не осудит.

Осталось два дня. Первый уйдет на осуществление его замысла.

Второй станет днем Искусства. И он попадет туда, где рассвет и закат, день и ночь сливаются в одном вечном мгновении.

Туда, где есть только всегда.

V

Для Теслы отъезд из Паломо-Гроува стал пробуждением от сна, в котором некий учитель учил ее, что жизнь это сон. Что нет смысла или бессмыслицы; что нельзя самонадеянно решать, будто один опыт реален, а другой – нет. «Может, я живу в кино?» – подумала она. А что, неплохая идея для сценария: женщина вдруг понимает, что вся история человечества – бесконечная семейная сага, снятая Природой и Случаем, а смотрят ее ангелы, инопланетяне, да еще случайно включившие этот канал ребята из Питтсбурга Может, она напишет такой сценарий, когда закончится путешествие.

Если оно закончится. Логичная мысль при новом взгляде на вещи. Хорошо это или плохо, но оставшуюся жизнь она проживет в ожидании чуда. А в ожидании она будет придумывать свои собственные истории, чтобы не дать себе и своей аудитории заснуть.

До Тихуаны поездка была легкой, и Тесле хватало времени для размышлений. Но после пересечения границы ей пришлось постоянно сверяться с купленной картой, и все посторонние мысли отошли на задний план. Благодаря карте и руководству Флетчера, чей голос звучал у нее в голове, Тесле удалось добраться до нужного места. Она никогда раньше не была на этом полуострове и удивилась, что здесь так пустынно. Казалось, ни человек, ни его создания не могут здесь выжить. Наверное, миссия уже разрушена непогодой, или ее просто смыло в океан, чей шепот по мере приближения к побережью становился все громче.

Но Тесла ошибалась. Едва она обогнула указанный Флетчером холм, как стало ясно: миссия неплохо сохранилась. При виде ее внутри у Теслы все сжалось. Через несколько минут она окажется там, где начался этот эпос, малую часть которого она успела прочесть. У христиан подобное чувство вызывал Вифлеем. Или Голгофа, Черепная гора.

Но черепов она там не обнаружила. Даже наоборот. Лишь одна из стен миссии обвалилась, камни из нее были разбросаны на большой площади, но кто-то позаботился о том, чтобы здание не разрушалось дальше. Причина этого стала ясна, когда Тесла припарковала машину и пошла к дому по пыльной земле. Миссия, изначально построенная для святых целей, заброшенная, а потом ставшая укрытием для тех, кого безусловно сочли бы еретиками, снова стала местом паломничества.

Чем ближе Тесла подходила к зубчатым стенам, тем больше свидетельств этого замечала. Во-первых, на грубых скамьях и среди разбросанных камней лежали гирлянды цветов, они сверкали в прозрачном морском воздухе. Во-вторых, среди цветов – их было столько, что с трудом удавалось на них не наступить – лежала домашняя утварь: кувшин, дверная ручка, обернутая в исписанный листок бумаги, ломоть хлеба. Солнце клонилось к закату, и его сочное золотое сияние усиливало ощущение зачарованное™ этого места. Тесла старалась ступать как можно тише, чтобы не потревожить местных обитателей – людей или кого-то еще. Если уж в округе Вентура, не таясь, по улицам бродили волшебные существа, почему бы им не жить и здесь, в пустыне?