Дневник для Стеллы, стр. 41

21. Поверите-ли, я и за гинею не хотел бы получить от вас письмо прежде, чем отправлю это, а оно будет отправлено в субботу. Обедал у миссис Ваномри, дабы поберечь свое колено, а потом поехал по делу к секретарю, но не застал его дома.

22. Вчерашняя запись в дневнике получилась довольно короткая, но мне-то какая забота? какая о том забота нахальному Престо? Меня пригласил нынче на обед Дартнеф. Неужто вы не знаете Дартнефа? Да ведь это человек, которому известно все и который известен всем, и которому известно, где всякая шушера собирается проводить праздники и когда эта шушера была там в последний раз; после него я наведался в кофейню. Мое колено поправляется, но еще не зажило: я должен держать его поднятым кверху, но не делаю этого и предоставляю все естественному ходу вещей. Чума забери Парвисола и его часы. Если я не получу от него вексель на десять фунтов, чтобы выкупить их, не будет ему ни часов, ни цепочки; так и передайте.

23. Я уговорился встретиться нынче с герцогом Ормондом у Нэда Саутуэла по поводу напечатания ирландских молитвенников [450], но герцог так и не пришел. Саутуэл получил письма, сообщающие, что сюда из Ирландии отправлены два пакета, так что если МД успели к тому времени написать, то их письма тоже ушли: эти пакеты вот-вот должны прибыть. Мистер Гарли все еще хворает, у него продолжаются кровотечения и боюсь, что он еще не скоро выздоровеет окончательно. Судя по письмам, полученным Саутуэлом из Ирландии, вы уже знаете о случившемся. Любопытно, что вы об этом думаете? Обедал у сэра Джона Персивала [451] и видел его жену, возлежавшую в постели, как полагается роженице; придя домой, я почувствовал зуд в колене и, совсем забыв о своем ушибе, стал его чесать и содрал струп, от чего пошла кровь, но я тотчас лег в постель и приложил квасцы, так что теперь все как будто в порядке. Лорд Риверс рассказал мне вчера по секрету плохую новость, будто бы претендент собирается жениться [452] на дочери герцога Савойского. Это очень скверно, если только это правда. Мы гуляли по Мел с несколькими шотландскими лордами, и он рассказал об этом лишь после того, как мы остались одни, и просил меня никому не говорить, кроме государственного секретаря и МД. Это письмо завтра уйдет, и у меня осталось место только, чтобы пожелать моим дражайшим малюткам МД спокойной ночи.

24. Сейчас я запечатаю это письмо и вечером отправлю, поскольку рассчитываю, что до вечера (сейчас утро) ничего от вас не получу. Я собственноручно отдам его в почтовую контору. А сейчас мне необходимо чрезвычайно спешно уйти, так что прощайте.

Письмо XIX

Лондон, 24 марта 1710—1711.

[суббота]

Признаюсь, Престо поступил не совсем честно, не послав нынче в кофейню узнать, нет ли там письма от МД, до того, как он отправил свое, но я сделал это нарочно, потому что терпеть не могу отвечать на два письма сразу. Такие письма на манер дневника меньше всего пригодны для сообщения новостей, а посему впредь о каких-нибудь политических новостях, заслуживающих того, я буду писать вам в последний день. Мое колено поправляется, хотя я расчесал его прошлой ночью. Обедал у Нэда Саутуэла в обществе епископа Оссорийского [453] и целого сборища ирландских джентльменов. Читали ли вы хотя бы один из «Спектэйторов»? Прошло ровно три недели с тех пор, как я получил ваше последнее письмо № 11. Боюсь, что одно находилось на том пакетботе, который был недавно захвачен. Это было бы очень досадно, принимая во внимание, каких трудов они стоят МД, особенно бедной славной Стелле, у которой такие слабые глазки. Да благословит их господь и их владелицу и пошлет им всяческого добра, а заодно и мне чуть-чуть в ближайшее время, на что я уповаю. Болезнь мистера Гарли задерживает все дела, он все еще лежит и, судя по обильным кровотечениям из раны в груди, не скоро подымется. Эту рану Гискар нанес ему вторым ударом, после того как сломался его перочинный ножик. Всякий раз, когда я думаю об этом гнусном поступке, я прихожу в ужас. Бидди Флойд уже вне опасности, но потеряет всю свою красоту: ее лицо густо усыпано теперь оспинками, особенно возле носа.

25. Утро. Желаю вам веселого Нового года; сегодня, как вам известно, у нас первый день года и еще Благовещение. Я должен встать и пойти к лорду-хранителю печати; сегодня мне не надо бриться, так что я попаду к нему рано. Обедать буду с господином секретарем Сент-Джоном. Доброго утра вам, мои сударыни, доброго утра. Стелла будет, конечно, украдкой разглядывать из окна своей комнаты у миссис де Кудре прихожан, возвращающихся из церкви: вот шествует миссис Проби, а вон — леди Саутуэл, а вот — леди Бетти Рочфорт [454]. Мне не терпится услышать, как вы обосновались на новом месте. Я тоже не прочь избавиться от своей прежней квартиры; хорошо, если бы миссис Брент удалось уложить мои книги в ящики и поместить их в надежном месте, а вы взяли бы на сохранение самые важные бумаги. Но мне пора вставать. — Вечером. Итак, я нанес визит и пообедал у секретаря, как и собирался, ну и что из того? Мы позволили, наконец, предать тело Гискара погребению, после того как он две недели был выставлен на обозрение за два пенса с человека, и малый, который его показывал, всякий раз пояснял, тыча пальцем на покойника, лежавшего в корыте с рассолом: «Видите, джентльмены, вот рана, нанесенная его светлостью герцогом Ормондом, а вот рана…» и прочее, после чего зрелище заканчивалось и впускали новую группу зевак [455]. Жаль, что закон не позволил нам повесить его тело на цепях, поскольку он не был под судом, а в глазах закона любой человек до вынесения приговора считается невиновным. — Мистер Гарли все еще очень слаб и совсем не встает из постели.

26. Нынче был самый очаровательный день, и поскольку мое колено уже не внушает больше опасений, я более двух часов с быстротою молнии носился по парку. Обычно у нас выпадает один погожий день, а потом три-четыре дня подряд идет дождь. Все дела в парламенте приостановлены из-за отсутствия мистера Гарли; в самых важных вопросах без него не могут сдвинуться ни на шаг, и мы боимся, что из-за каприза Рэдклифа, который никого, кроме своего хирурга, не допускает к больному, за ним не было надлежащего ухода. Обедали мы с мистером Льюисом в пивной, но с его вином. Не появились ли уже у вас цветы в полях? Как бы я был сейчас занят в Ларакоре! Нет ли каких-нибудь известий о вашей посылке? Надеюсь, вы уже получили ее и в эту самую минуту пьете шоколад и запах бразильского табака ему не повредил. Я был бы рад узнать, понравился ли он вам, потому что в таком случае отправил бы вам еще с кем-нибудь из тех, кто подумывает сейчас об отъезде в Ирландию; так что напишите мне, пожалуйста, да поскорее, а я раздобуду ящик покрепче.

27. Гнусный, дождливый день, льет с утра до ночи; меня пригласила к себе на обед моя соседка Ваномри, а вечер мы с доктором Фрейндом провели у мистера Прайора; теперь уже двенадцатый час, так что мне пора спать.

28. Утро. Как хотите, но, если окажется, что вы осмелились так быстро настрочить мне ответ, тогда вы просто парочка бесстыжих развязных девчонок, — вот что я сказал себе нынче утром. А ведь кто знает, быть может, в кофейне уже лежит письмо от МД? Впрочем, кому же и знать, как не вам; так вот, только что я послал туда Патрика, и он принес мне целых три письма, но ни одного от МД; нет, в самом деле, потому что я прочел все адреса, и ни одного от МД. Первое, которое я открыл, оказалось от архиепископа, второе — от Стонтона; потом я взял третье и взглянул на почерк. Чей это может быть почерк? сказал я; м-да, сказал я, любопытно, чей это почерк? Потом я заметил воск в складках бумаги, потом у меня возникло подозрение, потом я заглянул внутрь: тьфу, да это не иначе, как Уоллс; и тогда я в ярости распечатал его и только тут обнаружил, что это мелкий почерк МД, снова дорогой мелкий, славный, восхитительный, нежный почерк МД. О господи, какой переполох вызвало это письмецо, сколько шума и суеты, в жизни не видывал ничего подобного. Сдается мне, что оно пролежало несколько дней в почтовой конторе и прибыло еще до того, как ушло мое восемнадцатое, но поскольку я его не ожидал, то и не наведывался туда. Так-с, и вы, стало быть, надеетесь, что я немедленно примусь отвечать на него? Право же, нет, не стану. Я заставлю вас подождать, мои юные дамы; единственное, что я сделаю незамедлительно, так это разузнаю в казначействе насчет причитающихся бедняжке Дингли денег. Выходит, этот Ведел опять стал солдатом? Он что, все-таки разорился? Хлопоты в казначействе я поручу Бену Туку. Надеюсь, Ведел не продал свою лавку. — Вечером. Ведел, Ведел, что за чума, его зовут, я полагаю, не Ведел, а Ведо; ну, конечно же, Ведо, теперь я вспомнил; дайте-ка взглянуть, упоминаете ли вы его в своем письме? Да, мистер Джон Ведо его брат; но, скажите на милость, где этот брат проживает? Так и быть, я разузнаю. Нынче все добрые люди соблюдают пост, а посему я пообедал не в обычное время, а позже с сэром Мэтью Дадли, с которым давно не видался. Он один из тех, кто потеряет свою должность, как только основательно возьмутся за вигов, и я не смогу ему ничем помочь, хотя и замолвил за него словечко перед министрами; очень уж он был рьяным вигом и к тому же приятелем прежнего лорда-казначея [456]. Можно только удивляться, как этим людям все еще позволяют занимать свои должности, но причина в том, что освободившихся мест не хватит на всех жаждущих, и, чтобы они смирно себя вели, в них поддерживают надежду, вот почему многие чиновники из вигов до сих пор остаются на своих постах. Смотритель придворных служб, например, сказал мне, что на его место метят восемь человек. После обеда я прогулялся вокруг парка. Как, неужто я пишу о политике маленьким юным дамам? Ну, хватит болтать и отправляйтесь-ка к декану.