Дневник для Стеллы, стр. 113

Письмо LI

Лондон, 7 августа 1712.

[вторник]

Получил ваше № 32 в Виндзоре и как только прочел, тотчас же снова его запечатал, дабы по меньшей мере в течение года больше его не перечитывать. Оно вывело меня из терпения, потому что вы так бойко рассуждаете о предмете, как если бы дело уже свершилось, хотя, насколько мне известно, до этого сейчас дальше, чем когда бы то ни было; сам я, например, ничего на сей счет не слыхал; в Лондоне, правда, только и разговоров, что об этом, а при дворе меня то и дело поздравляют и порядком этим изводят. Уж вы-то, во всяком случае, могли быть уверены, что как только это произошло бы, я тотчас бы вас известил, но вы, видно, вообразили, что я намеренно ничего не сообщаю вам для того, чтобы вы узнали обо всем из газет или досужих разговоров [909].

Я помню только, что в вашем письме среди прочего шла также речь насчет денег МС, но об этом я распоряжусь на другой стороне этого листа. Я уехал из Виндзора в прошлый понедельник по той причине, что лорд Болинброк отбыл во Францию и что лицо, с которым мне необходимо часто советоваться касательно дела, которым я сейчас занят, находится в Лондоне. Но так как это лицо поговаривает о возвращении в Виндзор, то я, возможно, последую за ним. Я поселился здесь в одном укромном убежище и каждый день до полудня тружусь, не разгибая спины [910], так что не осуждайте меня за два месяца молчания; господь свидетель, я никогда еще так тяжко не трудился и все же вряд ли успею завершить начатую мной работу. И в Лондоне и в Виндзоре недавно свирепствовала лихорадка, которая едва ли кого обошла, однако длилась не более трех или четырех дней и никого не свела в могилу. У кор[олевы] в одночасье слегло 40 лакеев. Обедал вчера у лорда-казн[ачея]; нам опять не удалось заняться делом, хотя я считал, что он посылал за мной именно с этой целью; тем не менее, он пожелал, чтобы я нынче опять с ним обедал. Виндзор — прелестнейшее место, и обедов в нем в это время хоть отбавляй. Мои комнаты тут выходят окнами на Итон и Темзу, и я был бы не прочь стать их владельцем, но они принадлежат здешнему пребендарию. Одному богу ведомо, что у вас там в письме, и, если оно останется без ответа, то, кто, по вашему мнению, будет в этом повинен, а, делзкие плоказницы? — Известно ли вам, что с прошлой недели Граб-стрит почила [911] и уже не воскреснет. Отныне не будет больше ни привидений, ни убийств из-за ревности или денег. В последние две недели перед ее славной кончиной я приналег и напечатал по меньшей мере 7 листков [912] своего собственного сочинения ценой в один пенни каждый, не считая еще нескольких, написанных другими. Теперь с каждого печатного полулиста будет взиматься полпенни в пользу кор[олевы]. «Наблюдатель» приказал долго жить, «Всякая всячина» слилась с «Летучей почтой», «Экзаминер» смертельно болен, а вот «Спектэйтор», не в пример им, устоял и даже удвоил цену; не знаю только, сколь долго он продержится. Обратили ли вы внимание на красную печать, которой помечены теперь все листки? Сдается мне, что само проставление этой печати обходится не меньше, чем в полпенни. В прошлую субботу лорд Болинброк и Прайор отбыли во Францию; задача милорда — ускорить заключение мира, пока голландцев не слишком исколошматили, и помешать французам зайти чересчур далеко в этой их шутке. Ознакомились ли вы с 4-й частью «Джона Булля»? Она не уступает предыдущим и чрезвычайно хороша. У сына еп[ископа] Клогерск[ого] была рожа, но теперь он уже выздоровел. Я опасался, что его лицо останется обезображенным, однако этого не случилось. Дилли нисколько не изменился и так же много, как и бездарно, каламбурит. Братья охотно видаются, чего, по-моему, нельзя сказать о сестрах. Раймонд писал мне, что намеревается пригласить вас в Трим. Были ли вы там, пребываете ли сейчас или собираетесь туда? Не заглянете ли заодно и в бедный Ларатол [913]? Парвисол говорит, что все фрукты пропали; деревья пострадали от заморозков. Осмотрите, пожалуйста, вишни у реки. Впрочем, вы слишком ленивы, чтобы предпринять такое путешествие. Если вы в ближайшие 2 месяца не будете своевременно получать от меня письма, то причиною тому будут мои постоянные переезды из Лондона в Виндзор и обратно. И, пожалуйста, уведомьте меня еще раз о состоянии денежных дел МД, потому что я не стану ради этого перечитывать ваше письмо. Бедный лорд Уинчелси на днях преставился, к величайшему моему огорчению. Он был прекрасным, достойным человеком и моим близким другом. Но что еще огорчительнее, так это то, что моя старая знакомая миссис Финч стала теперь графиней Уинчелси, потому что титул покойного перешел к ее мужу, правда, из состояния ему мало что достанется. — Все нынешнее утро я трудил глаза, а сейчас уже два пополудни, так что я прогуляюсь немного в парке. Играете ли вы по-прежнему в ломбер или же ваше развлечение прекратилось из-за отсутствия миссис Стоит и несчастья, случившегося с миссис Мэнли? Кто-то рассказывал мне о неизвестно откуда взявшейся сестре, которую миссис Мэнли обрела в Ирландии и которая будто бы всех вас разочаровала, оказавшись вовсе не такой уж красоткой. Поклон от меня миссис Уоллс. — Площайте, длагоценнейшая, МД, МД, МД, Досвид, Досвид, Досвид, МС, МС, МС, МС, тлам, рюбите беедненького БДГП, слышите, плоказницы.

Письмо LII

Виндзор, 15 сентября 1712.

[понедельник]

С тех пор, как я расстался с МД, еще не было случая, чтобы я так долго им не писал, как теперь, и больше не будет, доколе я в состоянии водить пером. С недели на неделю я ожидал, что в отношении меня наконец-то будет что-то предпринято, однако по сей день так ничего и не сделано, и я понятия не имею, когда это произойдет и произойдет ли вообще. Ведь люди не торопятся оказывать милости. Последнее время я очень скверно себя чувствовал: у меня возобновились прежние приступы головокружения. Два дня тому назад я принял по этой причине рвотное и через день-другой приму еще раз. Я как-то поел немного фруктов, самую малость, и все же отношу свое недомогание именно за счет этой малости, а посему впредь больше совсем не стану их есть. Меня побудили приняться за работу, требующую длительного времени, и я уже сделал все, что мог, и ожидаю теперь от министров кое-каких бумаг, которые мне необходимы для оставшейся части, а они все кормят меня обещаниями, как если бы я просил их о милости. Так что я уже довольно давно сижу, сложа руки; впрочем, это оказалось сейчас как нельзя более кстати, поскольку я слишком скверно себя чувствовал, чтобы работать. Постоянно пребываешь не в духе вследствие тысячи непостижимых вещей, происходящих в наших государственных делах, и, когда я рассуждаю кое с кем из друзей, мы просто не в состоянии понять, как мы еще держимся. Одному только господу ведомо. Но это слишком печальные материи для тех, кто имеет к ним хоть сколько-нибудь близкое касательство. Опять, как и в прошлом году, я пытаюсь удержать кое-кого от полного разрыва из-за сотни недоразумений. Они тянут в разные стороны, и нет никакой возможности их остановить, в то время как противник только ждет случая, чтобы уничтожить их обоих [914]. Обратите внимание, как изменился мой тон, и все потому, что я живу, размышляю и разговариваю среди этих людей, а не возле своего канала, своих ив и тропинки вдоль реки. Я проиграл здешним дамам все мои деньги и стараюсь по возможности уклоняться от карт, ибо знаю наперед, что проиграюсь. За пять недель, что я здесь живу, я спустил пять фунтов. Надеюсь, что БСС больше везет за пикетом с деканом и миссис Уоллс. Декан так и не удосужился ответить на мое письмо. Я начисто запамятовал, посылал ли я в одном из моих последних писем долговую расписку для МС? Кажется, что посылал. Пожалуйста, сообщите об этом и всегда заблаговременно меня предупреждайте. Я нахожусь здесь лишь затем, чтобы посмотреть, что они для меня сделают, и как только увижу, что меня обошли местом, клянусь спасением души, я тотчас отсюда уеду.