Высота (СИ), стр. 54

— Тошно, что любит? — удивленно переспросил Глеб.

— Да какая нафиг любовь? — отмахнулся Константинович. — Я ж не маленький мальчик, знаю откуда берется вся эта любовь: у молодых от желания выбраться из под родительской опеки и быть как все, с мужиком и при бабле. А дамочки постарше… У них от одиночества любовь.

Булавин смолчал. Не забылось еще, как сам наполовину парализованный на больничной койке валялся, от боли корчился, а любящая жена имущество распродавала.

— То-то же! — собеседник видимо понял ход его мыслей. — Сейчас девчонок привезут, развлечемся. Ты мужик видный, без ласки не останешься.

Глеб накинул уголок простыни на спину, укрывая шрамы.

Через минуту в бильярдной послышались веселые женские голоса, а в парилку просунулась взлохмаченная голова Виктора.

— О, Глеб Викторович, здорово! — подмигнул мужчина. — Вы тут долго не рассиживайтесь, а то весь улов чиновничкам достанется!

— А ты сюда рыбку подай, — поправляя на бедрах простынку, предложил начальник. — Пусть красотки разогреются, а мы полюбуемся, может еще чего сообразим.

Булавин обреченно поднял глаза к потолку. Все-таки партнер со своим замом в загуле меры не знали.

Шумных красавиц долго уговаривать не пришлось. Они мигом променяли свои нарядные платья на белоснежные простыни и впорхнули в парилку. Виктор лично шлепнул каждую по попе и плотно закрыл дверь.

От вида трех полуобнаженных женских тел оба мужчины мгновенно собрались, и если друг чувствовал себя в своей тарелке и сейчас планировал хорошо развлечься, то Булавину от томных женских взглядов стало не по себе.

— Девочки, мой друг Глеб сегодня много трудился, ему надо помочь расслабиться! — и Константинович подтолкнул двух аппетитных крошек поближе к напряженному Булавину.

Те были только рады. Среди остальных обрюзгших мужчин этот напряженный красавчик приятно выделялся. Они еще с порога оценили мускулистое поджарое тело и суровое лицо. Настоящий лев, от которого глаз оторвать невозможно, а уж как хочется заполучить в распоряжение…

И только сам Булавин восторга не испытывал. Глядя на пышные формы молодых девушек, он против воли думал о другой. Красавицы уселись поближе, прижимаясь бедрами к нему, и наманикюренными пальчиками принялись игриво водить по плечам и груди. Пот тонкими струйками стекал по коже, а вслед за влажной дорожкой острый ноготок аккуратно царапал кожу мужчины все ниже и ниже.

— Не надо, — Глеб перехватил руку девушки в сантиметре от края простыни на бедрах. Возбуждение скрыть не удалось, но продолжения не хотел. Почему-то все казалось грязным, неприятным, словно вместо дорогого коньяка кто-то подсунул суррогат.

— Позволь помочь тебе расслабиться? — одна из девушек приблизила к его лицу свои влажные губы.

Он всмотрелся. Пухлые губы, красивые скулы, чуть вздернутый нос и глаза… Карие, как темный шоколад. «Я не позвонил!» — словно током ударило воспоминание, и Булавин резко соскочил с места, так и не позволив себя поцеловать.

— Ты куда? — обалдело кинул ему в спину партнер. — Все ж только начинается.

— Я пас, — не оглядываясь, ответил тот.

Карина все никак не могла уснуть. Час ночи, а он не позвонил… Хотя бы СМС, но нет. Молчание, а сама набрать знакомый номер побоялась. Помнила, как все обернулось в прошлый раз.

«Неужели я для тебя так мало значу?» — образ Глеба не выходил из головы. Он ведь знал о ее страхе, понимал из-за чего все, но бесполезно. Заработался, услал или что-то еще — уже не имело значения. «Интересно, — подумала девушка. — На какой ступеньке в пирамиде потребностей Булавина нахожусь я? А может, во мне и потребности особой нет?»

Влюбленное девичье сердечко разрывалось от обиды и гнева.

— Завтра же попрошу отца забрать в клубе мои вещи, и пусть катится дорогой босс к чертовой матери! — с трудом сдерживая слезы прошептала она в темноту. Словно в ответ, телефон просигналил о поступившем сообщении.

Дрожащими от волнения пальцами разблокировала клавиатуру и выбрала «Прочесть».

Только три слова, но ладошки от волнения вспотели. Она несколько раз прочитала «Ты уже спишь?», не веря своим глазам, а затем набрала «нет».

Через минуту телефон снова коротко пискнул о новом послании. «Выйди на улицу» — светилось на экране.

Она резко метнулась к окну, но на улице в тусклом свете фонарей не было видно ничего нового. Не раздумывая дальше, Карина набросила на себя удобное домашнее платье и бесшумно пробралась в коридор. От восторга хотелось парить или кричать на весь дом, но нельзя. Против полетов законы гравитации, а против криков бдительные родители за стенкой.

С третьего этажа сбегала так быстро, что ступенек под ногами не ощущала. И только, открыв тяжелую металлическую дверь подъезда, остановилась. Тут же в темноте сильные руки по-хозяйски притянули к себе и обняли за талию.

— Скучала? — обдавая кожу горячим дыханием, шепнул на ушко Булавин.

— Очень, — не стала лгать.

— Это хорошо… — он покрепче сжал ее в объятиях. — Хорошо-то как!

— То есть меня даже не поцелуют?

— А надо?

— Очень, — и сама нашла губами губы.

Несколько минут не могли оторваться друг от друга. Глеб готов был зацеловать ее всю, от чувствительного местечка за ушком до маленьких пальчиков на ногах. Карина не отставала. Целовала губы, заросшие щетиной щеки, упрямый подбородок любимого и распалялась все сильнее.

— У меня крышу напрочь срывает от твоих поцелуев, — охрипшим голосом пожаловался мужчина.

— А что ж с тобой будет, когда я овладею этим искусством в совершенстве? — игриво спросила девушка.

— Главное, чтобы это была ты, а как… — он нахально забрался ладонями под платье и сжал попку. — На самом деле не так важно. Главное — кто.

Карина ушам своим не верила. Ее железный дровосек оказывается способен на такие признания! Почти признание в любви.

— Глеб, — она уже готова была сознаться в собственных чувствах, но горячие пальцы забрались под белье, и стало не до откровений. — Если ты сейчас же не вытащишь свои загребущие руки у меня из-под платья, я тебя изнасилую прямо здесь.

— Черт! — он нехотя отодвинулся. — Я сам готов взять тебя в этом подъезде. Идиотизм. Прости.

— А твоя машина здесь? — Карина благодарила Бога за то, что в темноте даже хорошее зрение не поможет Булавину рассмотреть румянец на ее щеках.

— Мадам желает секс в машине? — Глеб от удивления закашлялся. — Даже я подобное предложить не решился…

— Еще минута и я передумаю.

— Ну уж нет! — горячая ладонь быстро схватила ее за руку и потянула к стоянке.

Среди домов, в кромешной темноте, укрытые от мира только затемненными окнами машины, двое сходили с ума от страсти. Кожаные сиденья противно прилипали к влажным телам, но любовники не останавливались. Хотелось еще и еще, глубже, быстрее, жестче… Каждый миллиметр тела горел от желания и восторга. Стекла предательски запотели, а воздух пропитался, ни с чем несравнимым, ароматом секса.

— Господи, как же это было хорошо! — Глеб расслабленно откинулся на сиденье, обнимая обнаженную девушку. — Чуть сердце не остановилось. Что ж ты со мной творишь…

— Я люблю тебя, — признание само сорвалось с губ, и сердце, боясь быть растоптанным, сжалось от страха.

— Повтори еще… — Булавин за подбородок приподнял ее лицо и заглянул в глаза. — Скажи это еще раз. Пожалуйста.

— Я тебя люблю, — прошептали губы.

Вместо ответа он склонился и нежно прошелся кончиком языка по контуру ее губ, затем медленно, будто смакуя, поцеловал.

Глава 19. Чемпионат

Часть 1

Месяц спустя.

— Я от усталости с ног валюсь, а эти парашютные монстры даже не притомились. И это после двух дней соревнований! — Карина подперла рукой голову и уставилась в небесную даль. — Нет в жизни справедливости…