Стремление к звездам (СИ), стр. 51
На девятый же день я нанесу удар прямо в центр…
33
— Объявление, Лео — напомнил я, прижавшись спиной к грязной коридорной стене.
— Тим, это равноценно тому, чтобы во всеуслышание заявить «я иду!».
— Верно. Но выбора особого нет. Я собираюсь штурмовать защищенную крепость охраняемую кучей народа. Предлагаешь мне пристрелить их всех? Я гросс и обязан следовать некоторым правилам, знаешь ли.
— Да. Но эти правила сейчас подставляют тебя, Тим. Хорошо. Начинаю.
Спустя пару минут в коридоре зазвучал синтетический женский голос. Информационный терминал выполнял проплаченную услугу — озвучивал текст предоставленного объявления по громкой связи того станционного сектора, где находилось «логово» последних из смертников Невезухи.
Голос несуществующей женщины говорил:
«Уважаемые и добропорядочные граждане! Объявляем, что сегодня состоится ликвидация нескольких смертников приговоренных законным судом к смерти через камеру расщепления. Приговор будет исполнен гроссом Тимофеем Градским. Все действия гросса являются законными и необходимыми. Он не просит оказывать содействие, но напоминает, что препятствие ему приравнивается к нарушению закона и строго карается. Гросс имеет полное право ликвидировать преступника попытавшегося помешать процесс осуществления смертного приговора! Так же не стоит забывать, что любое содействие оказанное смертникам, является крайне тяжким нарушением закона и приведет к серьезнейшему законному наказанию. Помимо этого просим всех остальных граждан избегать сегодня приближаться к зданию бывшего полицейского участка сектора СИ-212. Гросс Тимофей Градский благодарит за внимание и понимание. PS: Смертники! Я приду за вами уже сегодня!».
Небольшая пауза в десять секунд и вновь через уцелевшие динамики полился женский голос «Уважаемые и добропорядочные граждане! Объявляем, что сегодня состоится ликвидация нескольких смертников…».
Компьютер добросовестно повторял голосовое объявление и будет это делать блоками по три повтора через каждые полчаса. Два раза на общем языке, один раз на неизвестном мне китайском.
Крысы смертники выбрали для своего укрытия достаточно оживленную часть Невезухи. Здесь всегда толпился народ, что и немудрено — китайская еда издревле отличалась неплохим вкусом и потрясающей дешевизной. Никто не знал из чего готовятся все эти многочисленные салаты, маринованные непонятно в чем ломтики непонятно какого мяса,… но все было вкусно и никто не умирал. Так что плевать из чего именно китайские волшебники повара варганили свои явства — они были обжигающе остры, они отлично разбавляли пресность жизни на станции. Еще, на нескольких больших экранах висящих под потолком в трех паралельных широких коридорах, круглосуточно и непрерывно транслировались различные азиатские боевики изобилующие невероятными боевыми искусствами, драками на мечах, литрами крови и пронзительными криками. Повсюду натыканы скамеечки и стулья. Из динамиков очень неплохой звук. В общем, все просто подталкивает к тому, чтобы купить один лоток дешевой и вкусной китайской еды, вооружиться парочкой пластиковых исцарапанных палочек и усевшись на один из стульев, уставиться взглядом на ближайший экран, где очередной герой либо вырывает кому-то сердце из груди, либо проводит потрясающее комбо из сорока и одного удара.
В общем — это часть китайской территории Невезухи. Ее окраинная часть. Причем так сложилась, что территория здесь не принадлежит кому-то монолитным куском. Здесь все несколько раздроблено, растащено разными кусочками и разными людьми. Так к примеру здание отдельно стоящего стандартного полицейского участка принадлежит некоему неизвестному мне бизнесмену, выкупившему помещения в собственность, после того как станционная полиция резко сократила свой штат более чем на две трети и начала решительно избавляться от тяжелых гирь на своем балансе. Так, квадратная постройка зажатая между двумя торговыми блоками оказалась в частной собственности. И долгое время использовалась в самых разных качествах, от склада и офиса торговой компании до стриптиз бара, благо квадратуры хватало с избытком — строили то с запасом.
Как результат помещения бывшего полицейского участка не раз и не два перестраивались. Что-то сносилось, что-то возводилось. За прошедшие годы все изменилось настолько кардинально, что нельзя было верить ни одной из старых схем.
Именно там и засели нужные мне люди. Смертники. Семь человек. Семь целей.
И несколько десятков «побочных», но крайне опасных шестерок.
Оккупировав здание, смертники видать решили на всякий случай гульнуть «последний раз», оторваться на полную катушку, так сказать, раз уж на станции завелся кровожадный гросс жаждущий их смерти. Учитывая, что они сюда перебрались неделю назад, а я в этом время был занят восстановлением организма и работой над кораблем, их гульбище затянулось не на шутку и, кажется, только набирало обороты.
Тяжелая «кислотная» музыка громыхала и ревела так громко, что обычных для этого района киношных воплей «ки-а-а!» абсолютно не было слышно. Само собой китайцы еще не настолько свихнулись, чтобы круглые сутки слушать «кислоту», но они этого и не делали — рев музыки доносился из здания бывшего полицейского участка. Смертники продолжали резвиться на своей отрывной последней вечеринке…
Я забился в один переулков, стоя в тени рядом с мусорным баком, наблюдая за нужным мне зданием с помощью экрана брасса. Вот наружу вывалилось трое едва стоящих на ногах мужиков в грязных мятых комбезах… и начали мочиться прямо «в коридор», то есть, даже не отвернувшись к стене, и не пытаясь как-то скрыть свои достоинства или недостатки от общественности. При факте, что метрах в десяти от них у передвижной точки питания вкушали китайские хотдоги посетители, выглядело все не очень. Про обилие пивных банок, пустых ящиков, прочего мусора включая лужи блевотины можно уже и не вспоминать — всего имелось вокруг в десятикратной «дозе». Территория вокруг здания превратилась в вонючую мусорную свалку.
Так же на пользу налаженному бизнесу по несению в массы дешевой еды, напитков и зрелищ, не пошло само наличие сконцентрированного кластера смертников в непосредственной близости. То бишь, если по нашему по простому — не шли людишки за дешевой вкуснятиной и зрелищами, потому что боялись как самих смертников, так и окружающих их вдребаган пьяных бандитов.
Мусор, ревущая музыка, хохочущие и рыгающие прямо под ноги мужики и женщины, возникшая гнетущая атмосфера и напрочь исчезнувшее своеобразное очарование квартала… это кого хочешь выведет из себя. Тем более вечно улыбающихся китайцев относящихся к деньгам как к живому божеству.
И посему я не был особо удивлен, когда едва только приблизившись к нужному мне сектору, столкнулся с одетым в простой черный костюм безымянным китайцем, который после короткого поклона сообщил мне в цветастых выражениях, что никто из местных обитателей мне помогать ни в коем случае не станет, но и на пути не встанет. Встреча длилась не более пары минут, после чего обладатель черного костюма бесследно исчез, оставив после себя слабый запах мускусного одеколона.
Я не стал спрашивать откуда он меня знает и от чьего имени передает сообщения. Все и так ясно. Я лишь молча кивнул и занялся подготовкой к неизбежной стычке. И начал я не с распаковки самодельного дробовика. Нет. Я начал с информационной бомбардировки — голосовые и текстовые сообщения.
Пока я наблюдал за входами в бывший полицейский участок, время летело вперед, и вот уже снова в коридоре зазвучал синтезированный женский голос: «Уважаемые и добропорядочные граждане! Объявляем, что сегодня состоится ликвидация нескольких смертников приговоренных законным судом к смерти через камеру расщепления…».
Я не верю, что все шестерки смертников преданы им до гробовой доски. Не верю и все тут. Наверняка некоторые до сих пор в том здании лишь потому, что не верят в мой приход. А вот сейчас, после четкого и ясного уведомления, многие крысы попытаются слинять с тонущего корабля. Дело даже не в моей вере, а в том, что я уже успел убедиться — большинство думает лишь о собственной шкуре и понятия «преданность» и «честь» им попросту незнакомы или же абсолютно чужды.