Полное собрание сочинений. Том 17. Зимние перезвоны, стр. 1
Василий Михайлович ПЕСКОВ
Полное собрание сочинений
Том 17
«Зимние перезвоны»
Предисловие
Одно из самых интересных путешествий Василий Михайлович Песков совершил на Аляску.
Так получилось, что летели мы вместе, и не мы одни: целая группа очень разных людей, собранных открывшимся тогда при «Комсомольской правде» «Фондом социальных инициатив».
Но оказалось, что организовал все изначально не сам фонд, а именно Василий Михайлович. Он потом вспоминал: «Путешествие это началось еще в школе. Глядя на карту мира, я останавливал взгляд на «довеске» к Соединенным Штатам, розовым лоскутком висевшем где-то на севере. Интриговало, что эта земля с притягательным звучным названьем — Аляска — была когда-то русской колонией. Почему же теперь не наша?
Как и у всех, главные знания-впечатления об Аляске были почерпнуты у Джека Лондона. Но мог ли я думать, учась в деревенской школе лесостепной России, что шестидесятилетие свое отмечу на Аляске. Мечта увидеть Крайний Север Америки возникла после автомобильного путешествия по Соединенным Штатам в 1972 году. Познакомившись близко с большой интересной страной, я почувствовал: Аляска среди всех штатов стоит особо и живет по каким-то особенным северным правилам. Но как попасть в этот край? Аляска была закрытой зоной с военными базами. Советским журналистам въезд сюда запрещался, также, как была закрыта для американцев соседняя с Аляской Камчатка.
Путь на Аляску я начал с посещения Комитета государственной безопасности и Генерального штаба в Москве. «Нельзя ли разрешить одному-двум американским журналистам побывать на Камчатке?» И я рассказал, зачем это нужно. Мне ответили: «Нет, нельзя — военные базы». Но я был настойчив. Обязался сопровождать гостей, если им разрешат побывать на Камчатке, и в запретные места их не возить. Люди в погонах, поколебавшись, как принято у них говорить, «дали добро».
Но прежде чем втянуться в громоздкое дело: «американцы — на Камчатку, я-на Аляску», важно было не упустить случай хотя бы мельком взглянуть: что же это такое — Аляска? В 1988 году губернатор Аляски Стивен Коупер, с одной стороны, и президент Фонда социальных изобретений при «Комсомольской правде» Геннадий Алференко, с другой, в обход обычной долгой дороги через Вашингтон и Москву коротким путем через Берингов пролив устроили встречу эскимосов аляскинских и чукотских, разделенных до этого холодной войной.
Окно на Аляску было прорублено. И это ускорило осуществление моих планов.
Геннадий Алференко, участвуя в организации ответного гостевого десанта на Аляску с Чукотки, пригласил полететь и меня.
Неделя пребывания на Аляске усилила к ней интерес настолько, что свои планы я полушутливо сформулировал так: «Аляску надо увидеть, как следует рассказать об увиденном, а потом можно умереть».
Организовать путешествие даже при полном отсутствии в кармане валюты оказалось не так уж сложно. Для начала в Америке надо было найти охотников побывать на Камчатке. Они нашлись уже через неделю. (Спасибо за это моему давнему вашингтонскому другу Гранту Пэнделу!)
Спасибо Геннадию Алференко — он нашел деньги оплатить пребывание на Камчатке американцев, спасибо американцам — они в ответ взялись обеспечить мое пребывание на Аляске. Об этих моих друзьях вы прочтете в книге.
А следующее «спасибо» я должен сказать «Комсомольской правде», отпустившей меня в дальнее странствие с уверенностью, что бесполезным оно не будет.
Спасибо живущим в Анкоридже Гаки Хешу и его жене Пэт. Познакомившись, мы стали друзьями. Дом Хейза стал для меня экспедиционной базой. Возвращаясь из разных уголков штата под крышу Таки и Пэт, я находил тут желанный приют.
Ключи от дома были у меня в кармане. Можно было вернуться в любое время суток. А часто Таки встречал меня с автомобилем в аэропорту».
Это тот самый Таки Хейз, про которого Василий Михайлович рассказал в очерке «Таки Такич». Старший Таки там фигурирует с сыном. Мне тоже повезло узнать их обоих, потому что я как раз жил в доме Таки. Вероятно, что-то волшебное было в той поездке благодаря Пескову, потому что однажды, проснувшись рано и выйдя на крыльцо дома Хейзов в Анкоридже, я лицом к лицу (или — к симпатичной морде?) столкнулся с лосихой и ее лосенком, спокойно заглядывавших в огромное окно.
А вот кого я в Анкоридже в первый свой полет на Аляску так практически и не видел, так это самого Василия Михайловича. Он все время где-то путешествовал, хотя не знал английского, все время кого-то расспрашивал, всем интересовался. В результате и появились эти интереснейшие очерки о крае действительно поразительной красоты, который когда-то мы продали Америке…
Р. S. Но Аляска познакомила нас и даже сдружила с Василием Михайловичем: в полете, долгом, через Анадырь, край нашей земли, спать не хотелось. И мы как-то стали с ним рассказывать другу другу анекдоты, и это был такой своеобразный марафон, потому что Песков их знал просто бездну!
С тех пор многие годы любая наша встреча с ним в редакции начиналась с его вопроса: «Ну?» — то есть нет ли свежего анекдота.
Вот такая черточка к его портрету.
Андрей Дятлов,
заместитель главного редактора «Комсомольской правды».
1987 (начало в т.16)
Способы защититься
(Окно в природу)
На первый взгляд, перед нами змея. Но, присмотревшись, видим: это всего лишь с устрашающим обликом гусеница…
Нападение и защита в природе достигли поразительного, виртуозного совершенства.
Наиболее простой способ остаться незамеченным для хищника — слиться с окружающей обстановкой. Заяц-беляк, песец, горностай, ласка, тундряная куропатка перекрашиваются на зиму под цвет снега, а потом снова одеваются под покровительственный наряд лета. Нас поражает сияние красок в оперении петуха. Куры, живущие под покровительством человека, тоже, бывает, сверкают нарядным пером. В природе же курочка всегда — ряба.
Почти все самки птиц окрашены скромно, неброско. Это помогает им оставаться на гнезде незаметными.
Целый ряд животных — лягушки, ящерицы, хамелеоны — за короткое время изменяют цвет тела под цвет окружающей обстановки.
Множество насекомых окраской и формой тела имитируют листья, сучки, цветы, камешки, стебельки трав. Это пассивная, но довольно надежная защита. Создана она, конечно, не «умом» животных. В ходе длительной, миллионолетней эволюции какое-либо пятнышко в изменении окраски, какой-то случайный вырост на теле (мутация) вдруг оказались полезными, обеспечили лучшую выживаемость, закрепились, усовершенствовались и надежно служат животному. Покровительственная окраска и форма животных — пассивная их защита. Наиболее развита она у слабых и малоподвижных. Скрыться, спрятаться от врагов приспособлены многие. Но ведь и нападающий охотник за жертвой, чтобы выжить, должен иметь острый глаз, чуткий нос и навыки, чтобы находить свою жертву. Будучи обнаруженной, жертва уже не таится, а пытается, в свою очередь, устрашить нападающих — птицы ворошат перья, чтобы казаться больше, у животных поднимается дыбом шерсть. Если и это не помогло, остается либо спасаться бегством, либо кинуться в драку. Эти средства защиты достаточно эффективны. И даже уступающий противнику в силе смелой атакой заставляет его задержаться, опешить, потерять одну-другую секунду, а этого часто бывает довольно, чтобы выпал шанс выжить. И когда уже все линии обороны прорваны, крайняя форма защиты — притвориться мертвым. К этому прибегают многие из животных, но енотовидная собака, свиноносая змея и особенно живущий в Америке опоссум этой формой защиты особенно знамениты. Они терпеливо переносят укусы, трепку, имитируя смерть. Озадаченный хищник, привыкший к трепыханию жертвы в зубах, оставляет притворюшку-опоссума, а тот, улучив подходящий момент, исчезает.