Влюблена и очень опасна, или Кто подставил пушистую зайку, стр. 27

Глава двадцатая

Как бы то ни было, но для начала я замедлила шаг, а потом и вовсе остановилась. Осторожно повернув голову и убедившись, что Креольский не смотрит в мою сторону, я аккуратно двинулась следом за ним, демонстрируя чудеса отнюдь не свойственной мне ловкости. Нежной поступью двигалась я по тротуару, стараясь держаться в тени дома.

Да я просто профессиональный шпион! – стремительно промелькнувшая в голове мысль озарила радостью сердце. Но тут случилось то, что, в общем-то, и должно было случиться, учитывая мою отнюдь не свойственную разведчикам способность попадать в нелепые ситуации. Залюбовавшись нарисованным воображением образом, я споткнулась о мирно дремавшую на дороге кошку. Четвероногое животное, явно не привыкшее к подобному обращению, что даже как-то странно для уличного обитателя, истошно закричало и вцепилось мне в ноги. Причем это не было местью с ее стороны, просто спросонья мохнатый зверь, по всей видимости, перепутал меня с деревом, на которое, как известно, мяукающие создания предпочитают взбираться в минуту опасности. Ловко карабкаясь по моим голым ногам и оставляя на них кровавые царапины, дикое животное быстро достигло кое-как защищенного тонкой тканью тела. Это облегчило его дальнейшее передвижение, чего не скажешь о моих ощущениях, которые по-прежнему оставались весьма болезненными.

Путешествие кошки заняло не более нескольких секунд, но, поверьте, это были самые мучительные мгновенья в моей жизни, о чем я и поведала миру истошными воплями. Наконец зверь достиг «кроны дерева», то есть моего лица и вперился взглядом мне в глаза, видимо размышляя, что ему делать дальше – вцепиться в них или все же попытаться найти спасение где-нибудь в другом месте.

Стоит ли говорить о том, что лично я бы предпочла второй вариант, но, увы, моего мнения здесь, похоже, никто спрашивать не собирался. Конечно, я могла бы помочь несчастному животному принять решение, сбросив его с себя, если бы только оказалась способна мыслить здраво. Но, как это со мной часто бывает в критических ситуациях, я предпочла всем иным действиям впасть в ступор. Так я и стояла с повисшей на мне кошкой, когда из подъезда, по-видимому на шум, выскочил Креольский.

Уж не знаю, какую именно картину успело ему нарисовать его воображение, но, уверена, совсем не ту, которую он лицезрел воочию. В два прыжка он оказался рядом со мной и, отодрав испуганную кошку, довольно небрежно отбросил ее в сторону. Окажись в тот момент рядом защитники животных, уверена, им бы это очень не понравилось. На наше счастье, мимо не проходил ни один гринписовец и даже никого из старушек, известных любителей мяукающих млекопитающих, поблизости не наблюдалось. Поэтому не самое бережное обращение с кошачьими сошло Креольскому с рук. Мне же повезло гораздо меньше. Бордовые дорожки следов кошачьих когтей «украшали» все видимые части тела. Из одной, особенно глубокой, сочилась кровь, тонкой струйкой стекающая по ноге. Видок, в общем, тот еще. Но куда хуже оказалось осознание того факта, что это еще не самые страшные последствия моего неосторожного поведения. Судя по всему, самые яркие, но не положительные эмоции ожидают меня впереди. О справедливости данного подозрения свидетельствовали многие признаки: раздувающиеся ноздри Креольского, сила, с которой он схватил меня за предплечье, стремительность, с которой потащил к подъезду. Окончательно мнение о его благожелательном ко мне отношении улетучилось после того, как мужчина, затолкав меня в прохладный тамбур, прошипел в самое ухо:

– Что ты, черт возьми, делаешь?

– За тобой слежу, – собственный голос прозвучал как будто со стороны. Вот дура-то! Никогда не умела врать на ходу. Ведь могла же придумать оправдание своему непослушанию. На худой конец, сказала бы, что просто проходила мимо. А что – у нас вроде бы пока свободная страна. Где хочу, там и гуляю. А то, что маршрут променада проходит возле этого дома, так это чистое совпадение. Увы, я отношусь к тем, про кого говорят «умен задним числом». Все эти невинные, хоть и не очень правдоподобные отговорки пришли в мою светлую голову уже после того, как я выпалила свое «за тобой слежу». Но первое слово, как известно, дороже второго, да и не воробей оно – после того как вылетит, назад не воротишь. Ну или как там в народе говорят. Хотя что так, что эдак, я все равно попала.

На мое счастье, от неминуемой расправы меня спас очередной финт судьбы в лице Сомова. Какие бы дела ни привели его в этот дом, к этому моменту он их закончил. Словно ошпаренный, риелтор мчался прочь от подъезда, столкнувшись нос к носу в проходе с нашей «сладкой парочкой». И на этот раз он меня точно узнал! Во взгляде, словно на вокзальном световом табло, побежала цепочка мыслей, сопоставляя факты и связывая их в единое целое. На все про все ушло не больше нескольких секунд, после чего, к моему великому удивлению, Сомов припустил бежать. Если этот человек и был опасен, то в данный момент он решил этого не демонстрировать.

Чертыхнувшись, Креольский помчался следом, размахивая руками, словно заправский бегун. В тот момент он здорово напоминал древнегреческого атлета. Ну знаете, как их изображали на амфорах, за исключением наличия на нем одежды. Как известно, олимпийцы соревновались в беге абсолютно нагими. Услужливое воображение тут же живописало яркую картину, сорвав с Олега штаны и рубашку. Немного погодя в небытие отправились и плавки. А что? Мои мысли, что хочу, то и делаю. Так и бежали двое мужчин по двору: один в одежде, другой – демонстрируя стройные ноги и упругие ягодицы.

Но все хорошее, как известно, длится недолго. После того как Креольский догнал Сомова и повалил его на землю, мне пришлось парня все же «одеть». Согласитесь, голый мужик со сбившимся дыханием, лежащий сверху на другом, не самая приятная картина. Вернее, возможно, для кого-то это и так, но я лично в данной ситуации предпочла видеть их обоих в полном облачении.

Тряхнув головой и избавляясь от наваждения, я уныло побрела к копошащимся в пыли мужчинам.

– А ну, отпусти его! – грозный окрик раздался откуда-то сверху. Подняв голову, я увидела высунувшуюся из окна дородную тетку средних лет с перекошенным от гнева лицом. – Люди добрые, – принялась она голосить, – что же это делается? Средь бела дня бандиты нападают. И куда милиция, тьфу ты, полиция только смотрит!

Лично я предпочла бы не выяснять, куда именно смотрят наши доблестные правоохранительные органы, встреча с которыми мне, по вполне понятным причинам, не сулила ничего хорошего. Именно поэтому я ускорилась и в два прыжка оказалась возле противников.

К тому времени Креольскому удалось одержать окончательную и вполне себе уверенную победу, и теперь он, заломив Сомову руки за спину, волоком тащил его к машине.

Здесь он запихал его на пассажирское сиденье и сам устроился рядом, жестом приказав мне садиться за руль. Вопреки обыкновению, в этот раз я проявила чудеса ловкости – ни одного пострадавшего животного или тем более человека.

Поворот ключа в замке зажигания, ровный рев мотора, визг покрышек – и вот мы уже мчимся прочь из двора в неизвестном для меня направлении. Хорошо еще, что маршрут нашего путешествия волновал не только меня, так как куда ехать, я не знала, но и спросить не решалась. Как ни странно, за меня это сделал Сомов.

– Куда вы меня везете? – высоким, срывающимся на фальцет голосом поинтересовался он.

– В полицию, – спокойно проговорил Креольский.

Удивленно вскинув брови, я взглянула в зеркало заднего вида и встретилась взглядом с Олегом. Тот коротко кивнул, подтверждая, что не блефует. Вот тебе на! А я-то уже представила себе красочную картину, в которой Сомов со связанными за спиной руками восседает на стуле, а мы с Креольским, изображая доброго и злого полицейского, ведем допрос. Даже обидно! Ради чего, собственно, я рисковала жизнью в неравной схватке с хвостатым животным? Ради чего получила кровавые, саднящие раны? Чтобы эти дуболомы-следователи, подозревающие меня в убийстве, пожинали плоды нашей с Креольским детективной работы? Неожиданно солидарность со мной разделил Сомов, который, по всей видимости, также не жаждал отдаться в сильные руки правосудия. Именно поэтому, улучив момент и дождавшись, когда Олег ослабит хватку и бдительность, черный маклер распахнул дверцу машины, намереваясь покинуть ее на полном ходу. Я взвизгнула и резко ударила по тормозам. Машина, проявив несвойственную для ее возраста и состояния отзывчивость, остановилась как вкопанная, оставив на асфальте минимальный тормозной путь. И снова визг тормозов – на этот раз идущей сзади машины. Оглушительный гудок клаксона и нецензурная брань сообщили мне все, что ее водитель думает о «тупой блондинке, купившей права и ездить не умеющей». Вцепившись в руль, я пыталась отдышаться и не думать о своей карме, подвергавшейся в данный момент мощному и явно негативному воздействию. Пожалуй, столько гадостей в свой адрес я не слышала никогда, и это при том, что несколько лет проработала на своего шефа, который, как я уже упоминала, был тот еще козел.