Летняя роза, стр. 40
Касси улыбнулась, глядя на его слегка покрасневшее лицо.
— Не знаю, Майкл, но, если мы соберемся, я буду рада встретить тебя там.
Касси одарила его чарующей улыбкой, и прежде чем он понял, что получил отказ, она взмахнула вожжами и тронула лошадей. Проехав некоторое расстояние, Касси позволила себе взглянуть на Милисент. Она ожидала дружеского подмигивания или смешка и была удивлена, увидев мягкую улыбку на лице Милисент.
— Ты отлично справилась с ситуацией, подружка.
ГЛАВА 23
Милисент стояла около орущего барана, а Касси читала ей вслух выдержку из текста:
— «Своевременная кастрация способствует снижению заболеваемости, драк в не предназначенном для размножения стаде. Она также обеспечивает улучшение стада, поскольку для размножения в этом случае используются наиболее предпочтительные самцы».
Едва Касси закончила читать, Милисент посмотрела на нее таким взглядом, который несомненно убил бы насмерть любого из ее учеников на расстоянии минимум пятидесяти футов.
— Если ты думаешь, что это буду делать я, то ты рехнулась.
— Понимаешь, одной из нас все равно придется, — ответила Касси, смертельно побледнев, изучая более чем наглядный рисунок.
— Не смотри на меня так.
— Думаешь, мне хочется? — Касси перевернула страницу, надеясь прочитать что-нибудь более приятное.
— Если ты думаешь, что я дотронусь до… — начала Милисент.
— Милли!
— Ты что думаешь, они у них отвалятся сами по себе?
— Нет, конечно, — Касси с сомнением посмотрела на овец.
— На меня не рассчитывай. — Милисент повернулась, чтобы уйти прочь.
— Милли, тут написано…
— Откуда мы знаем, что ему будет лучше? Что-то мне не верится, что ему станет лучше.
У Касси все перевернулось внутри от этой мысли. Лицо вдруг приобрело какой-то болезненно серый оттенок.
— Тут об этом ничего не говорится — просто указано, что они с меньшей вероятностью подвергаются заболеваниям.
— А может быть, ему больше по нраву болеть, но зато жить полноценной жизнью, Почему бы ему не поболеть любовной горячкой?
— Мы обязаны позаботиться об улучшении стада, которое…
— А вдруг мы сделаем что-нибудь не так?
Касси побледнела. Она никогда не думала об этом. Когда она читала про все это в книгах там, в Бостоне, ничто не представлялось таким отчетливым.
Милисент продолжила:
— Я считаю, пусть у него останется то, чем Господь наделил его.
Обе уставились на барана, о котором шла речь. Глаза его, казалось, молили…
— Боже мой, Милли. Давай правда оставим его. — Касси отложила раскрытую книгу. — Даже если его ягнята окажутся фиолетовыми, мне кажется, мы сможем пережить это с большей легкостью, чем…
Касси внезапно замолчала, и обе они с Милисент застыли. Послышался отчетливый приближающийся стук копыт — близко, еще ближе, совсем близко. Только этого еще недоставало, чтобы все в округе говорили, что им не хватает духу выполнять обычную работу фермеров-овцеводов.
Касси бросилась отвязывать барана, но не успела. Громкий смех Шэйна дал понять, что он увидел более чем достаточно. Даже слишком много.
— Вы, прекрасные дамы, кажется, собираетесь заняться клеймением? — поинтересовался он с притворным простодушием, осматривая кораль. Касси растерялась, понимая, что никаких инструментов для клеймения поблизости не было и в помине.
Они с Милисент переглянулись и что-то бессвязно промычали.
Шэйн сошел с коня, перегнулся через лассо, удерживающее барана, и взял книгу, раскрытую на обличающих страницах.
Касси попыталась выхватить книгу у него из рук, но Шэйн поднял ее вверх, так что она не могла до нее дотянуться. Он заглянул в книгу, затем на привязанного барана, затем покачал головой.
— Есть трудности, дамы?
Касси попыталась выглядеть беспечной.
— Разумеется, никаких.
— Тогда почему вы хотите его отвязывать?
Обе принялись смотреть по сторонам, но ни одна не нашла, что сказать.
— Ведь не испугались же вы?
— Чего тут пугаться? — храбрясь, заявила Касси, в то время как Милисент закатила глаза.
— Тогда это, с вашей стороны, очень неделикатно…
Касси понимала, что вряд ли можно называться фермером-овцеводом, не решаясь выполнять все необходимые обязанности. Что бы там ни злило этих чертовых горожан, она не собиралась давать им дополнительных поводов для пересудов.
— Мы просто пока не решили относительно метода, — начала импровизировать Касси.
— A-а, методы! Какие вы уже рассматривали?
Черт бы его побрал! Отлично же знает, что она понятия не имеет ни о каких методах. Ей бы только добраться до этой книги… Сколько их там, больше одного?
— Ну, самые обычные, — все же ответила Касси, надеясь, что уклончивый ответ положит конец допросу.
Шэйн чуть приподнял брови от удивления и с трудом сдержал подрагивание губ, грозившее перерасти в откровенную улыбку.
— Можешь назвать мне, что это за способы?
«Нет, черт подери! Не собираюсь».
— О, ты и сам отлично знаешь.
— Ты имеешь в виду обрезание, перевязывание… — он помолчал, — перекусывание?
Касси мысленно повторяла за ним: «Обрезание, перевязывание, перекусывание. Перекусывание». Разумеется, он не… не может же он… Касси повернулась к Милисент, глаза которой стали круглее, чем у овцы. Обе женщины заметно побледнели.
Касси открыла рот, чтобы ответить, и — такое случалось всего несколько раз в ее жизни — не смогла произнести ни единого слова. Она вновь повернулась к Милисент, у которой от слов Шэйна напрочь пропало чувство юмора.
— Хотите, чтобы и помог вам с этой работой? — спросил Шэйн.
Касси все еще переваривала информацию о методах, только что перечисленных им, и решила поставить точку. Вид позеленевшей Милисент явно свидетельствовал Касси, что та согласна.
— О, было бы кстати. У нас полно другой работы, которую нужно сделать. Мы…
Прежде чем она закончила тираду, Шэйн не выдержал и разразился смехом. Касси быстро и бессвязно заговорила, покраснела, затем попыталась еще что-то сказать. Наконец встала, уперев руки в бедра.
Глаза ее сузились, когда она накинулась на него.
— Ты все это придумал!
— Ну, что ты? Я думал, тебе известны все эти методы.
— Ты, ты… ты мужлан!
— А ты случайно не перепутала книжки? Уверена, что читала про овец…
— Оохх! — Касси яростно двинулась на него, а он попятился в притворном ужасе. — Да, ты это все нарочно придумал! Если хочешь знать, мы отлично справимся с этой работой и без твоей помощи!
— Ххмм! — буркнула Милисент, причем настолько громко, что обе головы — и Касси, и Шэйна — одновременно повернулись в ее сторону. — Не знаю, как ты, Касси, но на меня можешь не рассчитывать. Если я послушаю об этом еще немного, вам придется отскабливать меня от земли.
Чувствуя, что из нее понемногу выходит пар, Касси смотрела, как смертельно побледневшая Милисент повернулась и решительно направилась к дому.
— Итак, что ты говорила? — спросил Шэйн.
— Да, я решительно могу сделать все это сама, — воскликнула она, яростно закусывая нижнюю губу.
При виде ее реакции Шэйн против своей воли смягчился.
— Возможно, Касси. Но давай-ка лучше так: ты дашь мне все, что нужно, а я позабочусь об остальном.
Она открыла было рот, чтобы возразить, но Шэйн предупреждающе поднял руку.
— Я сделаю это не даром, — предупредил он. Касси остановилась, вопросительно глядя на него. — За это ты пойдешь со мной на танцы в субботу.
Ему вновь удалось одержать над ней верх, с огорчением подумала она, а тем временем улыбка медленно проступала на ее лице. Не обращая внимания на предупреждающие колокола, звеневшие в голове, Касси согласилась.
Шэйн в свою очередь проигнорировал аналогичные предупреждения, когда приглашал ее на танцы, заверив самого себя, что поставленные им цели оправдывают любую ложь. Однако, глядя сейчас на ее нежную улыбку, он понимал, что если он кого и обманывал, то только не Касси.