Родовое проклятие, стр. 49
– Мира, не застегнешь там сзади? – попросила она, а Айона осторожно просовывала руки в тонкие гипюровые рукава.
– Слушай, тут пуговиц миллион, и все такие маленькие! Кстати, очень на жемчуг похожи.
– Моей прабабкой была Шивон О’Райан, она вышла замуж за Колма О’Дуайера и, между прочим, Айона, являлась тетушкой твоей родной бабушки, если я ничего не напутала. Длина – то, что нужно, ты же на каблуках будешь, как я понимаю? – Брэнна взбила пышные воздушные юбки с каймой из гипюра.
– Прямо как на тебя сшито, – заключила Мира, продолжая возиться с пуговицами.
– Какое красивое! – Айона крутилась перед зеркалом и сама себе улыбалась, проводя руками по гипюровому лифу и вниз, к многоярусной юбке.
– Вот! Кажется, все! – выдохнула Мира, застегивая последние пуговки у невесты на спине. – Айона, хороша, как на картинке!
– Да. И правда.
– Мне кажется, юбка сидит идеально. – Брэнна одобрительно покивала и обошла сестренку вокруг, а та покачалась из стороны в сторону, чтобы заколыхалась юбка. – Мягкая, романтичная, достаточно пышная, но без излишеств – как раз то, что нужно. Но лиф, мне кажется, надо бы переделать. Уж больно он старомодный и излишне скромный. Я понимаю – винтаж, но необязательно же закрывать тебя до подбородка!
– Нет, мы тут ничего менять не можем. Ты столько лет его берегла!
– Как изменим – так и назад вернем. Ну-ка, покрутись еще. – Она сама развернула Айону спиной к зеркалу. – Это надо убрать. – Брэнна провела руками по рукавам – и они тут же исчезли. Она взглянула на Миру.
– Уже лучше. А спинку? Может быть… – Мира очертила глубокий V-образный вырез, Брэнна закусила губу и, поразмыслив, повторила это движение, обнажая спину почти до самой талии.
– Да, спина у нашей невесты красивая, ровненькая, почему бы и ее не показать? Теперь спереди. – Брэнна обошла Айону со всех сторон, то так, то сяк наклоняя голову. – Может, вот так? – Она оставила маленький лиф с прямой линией верха и узкими лямочками.
Мира сложила на груди руки.
– А мне нравится!
– Ммм… Что-то не то… – Брэнна подумала, представила разные варианты и попробовала другой – без лямок, с маленькими рукавами «фонарик». Потом отступила на шаг, чтобы вместе с Мирой оценить результат.
Обе покачали головой.
– Можно, я только…
– Нет! – хором завопили подруги, не дав Айоне рассмотреть себя в зеркале через плечо.
– Первый вариант был намного лучше.
– Да, но… – Брэнна закрыла глаза, и образ обрел очертания. Она открыла глаза и медленно повела руками над лифом платья.
– Вот! – Мира положила руку Брэнне на плечо. – Больше ничего не трогай. Теперь пусть посмотрит.
Все было сказано одними глазами. Теперь это была не просто довольная улыбка, а восхищенный взгляд, от которого Айона вся засветилась счастьем.
Лиф из белоснежного гипюра теперь был без бретелек и оканчивался вырезом в форме сердца. От узкой талии мягкими романтическими фалдами струились вниз слои окаймленного гипюром тюля.
– Ей нравится, – со смехом констатировала Мира.
– Нет, нет и нет! Не «нравится» – а я в восторге! Передать не могу, какая красота. Ой, Брэнна… – Айона поймала в зеркале взгляд сестры, и у нее на глазах блеснули слезы.
– Спина была моей идеей! – напомнила Мира, и Айона тут же взглянула на себя через плечо.
– Ой… Ой! Мира, спина восхитительная. Очень красиво! Это самое красивое платье на свете!
Она кружилась и смеялась сквозь слезы.
– Я невеста!
– Почти. Давай еще чуточку поиграем.
– Ну, пожалуйста! – Айона закрыла руками лиф, словно желая уберечь его от дальнейших переделок. – Брэнна, мне и так очень нравится.
– Я не о платье говорю, платье на тебе смотрится идеально. Ты сказала, без фаты. Тут я согласна. А как насчет чего-то в этом роде?
Она провела рукой по коротко стриженным волосам Айоны, и на них возникла сверкающая лента с крошечными бутонами роз.
– К платью это очень подходит. Но надо что-то в уши. Что тебе бабуля подарила – будет в самый раз, только кое-что добавим… – В сережках появились бриллиантовые звездочки.
– Отлично!
Платье, которое подходит и к щедрому солнцу, и к мерцанию луны, подумала Брэнна. Идеальный наряд для дня любви и обетов – и для ночи наслаждений.
– У меня нет слов, чтобы тебя отблагодарить. Дело не только в платье – смотрится оно так, как я и представить себе не могла. Но главное – это платье фамильное.
– Ты же мне родная, – сказала Брэнна. – И Бойл тоже. – Она обхватила за талию Миру. – Вы нам оба родные. Вы – наши.
– Мы тоже команда, мы трое. – Мира взяла Айону за руку. – Это очень важно понимать. И ценить. Это важнее всего – что мы тоже команда.
– И это самое важное, о чем я могла мечтать. В день нашей с Бойлом свадьбы, в мой самый счастливый день, вы обе будете стоять со мной рядом. Так мы и встанем: трое и шестеро. И нашу связь ничто не может разрушить.
– Не может – и не разрушит, – согласилась Брэнна.
– Теперь я вижу, что именно вы решили отметить. А испанские истерики… К черту их! – объявила Мира. – У меня настроение петь и плясать.
15
На кухне стоял запах еды и потрескивающих в очаге торфяных брикетов. От огня шел яркий свет, отбрасывая яркие, праздничные блики на окна, к которым вплотную подступила тьма. У очага распластался на полу пес, положив крупную голову на большие лапы и любовно наблюдая за людьми, которых относил к своей семье.
Пока шли последние приготовления к праздничной трапезе, из маленького айпода лилась музыка с преобладанием струнных и духовых. Голоса, пение и обмен репликами мешались и сливались, а Коннор подхватил Айону и закружил в стремительном танце.
– До чего же я все-таки нескладная!
– Ничего подобного! – возразил он. – Просто надо чаще практиковаться. – Коннор разок покружил сестренку, она засмеялась, он повторил движение, после чего так же непринужденно вручил ее Бойлу. – Потанцуй-ка, старик. Я тебе партнершу разогрел.
– Хочешь, чтобы я отдавил ей ноги?
– Когда ты в настроении, тебя ноги хорошо слушаются.
Бойл улыбнулся и поднял кружку с пивом.
– Для этого мне надо еще выпить.
– А мы и об этом позаботимся! – Коннор схватил за руку Миру, подмигнул и изобразил быстрый и замысловатый шаг, пристукивая и прищелкивая сапогами о сверкающий деревянный пол.
А Мира склонила голову набок, давая понять, что вызов принят. И исполнила те же движения в зеркальном отражении. Мгновение – и они уже с идеальной синхронностью стучали каблуками и выбрасывали вперед ноги в такт музыке, следуя, как подумалось Айоне, неведомым ей законам какой-то особой, энергичной хореографии.
Она следила, как они выплясывают друг перед дружкой, держа корпус прямо и неподвижно, в то время как ноги их будто летали над полом, его не касаясь.
– Прирожденные танцоры, да?
– Насчет Куиннов ничего не скажу, – заметил Фин, – но О’Дуйаеры всегда были очень музыкальными. Руки, ноги, голоса – все им было подвластно. Лучшие в наших местах кейли устраивались как раз в доме О’Дуайеров.
– Колдовские кейли, – улыбнулась она.
Фин перевел взор на Брэнну и на минуту задержал глаза на ее лице.
– Во всех смыслах.
– А Бэрки? Как они себя проявляют в смысле танцев?
– Мы плясуны известные. Но я предпочитаю в танце обнимать женщину, так у меня лучше получается. А поскольку Бойл ни мычит ни телится, придется мне взять эту роль на себя.
И он поверг Айону в изумление, притянув к себе и быстро закружив, а потом перейдя на шаг вдвое медленнее. Она быстро поборола замешательство, поймала ритм и довольно ловко подстроилась под шаг партнера, а тот вел ее уверенной рукой.
– Я бы сказала, Бэрки тоже не сплоховали.
Когда Фин крутанул ее, Айона прибегла к левитации и на несколько дюймов приподнялась над землей, чем вызвала его веселый смех.
– Как и американская сестренка. Жду не дождусь, когда станцую с тобой на вашей свадьбе. Не удивлюсь, если мне придется в этом плане заменить жениха, пока тот будет скучать в сторонке.