Дюна: Пауль, стр. 98

Сейчас, стоя рядом с сыном на командном мостике флагманского фрегата, Лето смотрел на утреннее небо, заполненное десантными судами, на которых высаживались на Грумман солдаты Атрейдеса и Эказа, на тяжелые пушки и другое оружие дальнего радиуса действия. Маленькие самолеты, прочерчивая небосвод, устремились в разных направлениях, чтобы обеспечить разведданными высаживавшиеся войска.

Ритка выглядела тусклым, хорошо укрепленным городом на берегу давно высохшего моря, подпертым с тыла скалистыми подножиями гор.

— Похоже, здесь не за что воевать, — бесстрастно заметил Дункан.

— Мы здесь не для завоевания, а для отмщения, — сказал Лето.

— Смотрите, он спрятался за защитным полем в крепости, — передал со своего флагмана эрцгерцог Эказ. — Собственно, ничего иного я от него и не ожидал.

Лето и сам видел, что Ритка прикрыта мощной защитой, мерцающими непроницаемыми полями, которые делали невозможными ни артиллерийские обстрелы, ни воздушные бомбардировки.

— Он вынуждает нас к обычной наземной операции с участием пехоты, защищенной индивидуальными экранами. К той же рукопашной схватке, но в большом масштабе.

— К доброму старому кровопролитию, — сказал Гурни. — Если он этого хочет, то получит.

Пауль внимательно изучал будущий театр военных действий, вспоминая уроки тактики Суфира Хавата.

— Дно высохшего моря — это огромный плацдарм, на котором мы можем посадить все наши корабли, развернуть все боевые машины и огневые средства и расположить войска.

Несколько грумманских дивизий заняли линию обороны перед Риткой, вдоль береговой линии бывшего моря, где они намеревались встретить наступавшие армии союзников. В большинстве своем войско было пешим, но многие должны будут сражаться верхом на мускулистых конях — знаменитых жеребцах Дома Моритани.

— Они правильно выбрали поле боя, — сказал Лето. — У них есть свобода маневра. Отлично, все это хорошо и для нас.

— Уж слишком легко все получается, — предостерег Дункан. Они с Гурни сидели возле панели связи, внимательно изучая данные, поступавшие с самолетов-разведчиков. — Слишком все очевидно.

— Возможно, это трюк; они хотят заманить нас в какую-то ловушку, хотя я сомневаюсь. Моритани никогда не отличался стратегическими талантами, — сказал Лето. — Переходите на зашифрованную связь и напомните офицерам, чтобы соблюдали предельную осторожность и бдительность. — Он обернулся к Паулю, который внимательно смотрел на экран: — Это твоя первая война, Пауль. Ты извлечешь из нее множество уроков, не важно, как она закончится. Надеюсь, уроки будут полезными. Существуют правила ведения войны, ее обычаи.

Словно подслушав мысли отца, Пауль тихо пробормотал:

— Закон — это не моток бечевки.

Лето улыбнулся. Его всегда поражала удивительная интуиция мальчика, которая особенно сильно проявлялась в трудных ситуациях. Несмотря на опасности, с которыми им предстояло столкнуться, Лето не жалел о том, что взял с собой сына. Иногда самое лучшее обучение и воспитание происходит под огнем противника. Лето понимал, что не сможет всю жизнь направлять действия сына — его отец погиб, когда Лето не был готов принять на свои плечи бремя правления. Грумман станет испытательным полигоном — ведь когда-то, может быть, скоро, мальчику предстоит самому стать владетельным герцогом.

Формально объявленная война убийц накладывала определенные ограничения на те силы и средства, которые могли развертывать воюющие стороны. В конечном счете военные действия должны были сводиться к мелким рукопашным стычкам между небольшими группами преданных воинов при минимальных потерях среди невоюющего гражданского населения. Но Дом Моритани уже нарушил много правил, и Лето сомневался, что виконт и дальше станет придерживаться законов ведения войны в приближавшемся столкновении. Даже падишах-император не сможет закрыть глаза на столь вопиющее попрание его собственных законов.

Герцог Лето наблюдал, как на противоположном берегу высохшего моря высаживается следующая партия солдат и выгружаются орудия. Он положил руку на плечо сына.

— Смотри внимательно, Пауль. Мы могли бы нечестно воспользоваться нашим преимуществом, но мы не применим тактику, которую не одобрили бы наши предки.

— Даже в том случае, если виконт применит ее первым? — спросил Пауль.

— Мы будем придерживаться своих, а не чужих стандартов.

Пауль продолжал следить за высадкой и приготовлениями к бою.

— Но в таком случае, несмотря на наше подавляющее военное превосходство, противник окажется в более выгодном положении, это же фора.

— Кодекс чести — не фора, — ответил Лето и обернулся к Дункану: — Дайте мне открытый канал. Пора начинать.

Перед лицом Лето появился мерцающий пузырь, в который герцог и заговорил, обращаясь непосредственно к защитникам Ритки:

— Виконт Хундро Моритани, согласно правилам междоусобной войны и законам империи, мы предлагаем вам немедленно сдаться. Мы гарантируем вам законный суд, который обеспечит соблюдение истинной справедливости. В противном случае ваше поражение будет скорым и неминуемым.

Раздался треск статического электричества, и в воздухе появилось голографическое изображение мастера меча Хия Рессера. Он был бледен, но в глазах читалась решимость не отступать. Дункан был удивлен. Он никак не ожидал встретить здесь Рессера, своего старого друга по школе Гиназа, но не стал перебивать, когда Рессер заговорил:

— Виконт Моритани отвергает ваш ультиматум и обвиняет вас в нарушении правил ведения войны убийц. Вы совершили противозаконную интервенцию на суверенную планету, а такое действие недвусмысленно запрещено Великой Конвенцией.

— Вы собираетесь учить этим правилам нас? — искренне возмутился эрцгерцог Эказ, вмешавшийся в передачу со своего флагмана. — Теперь это не война убийц, вы сами превратили ее в полномасштабный военный конфликт.

Словно в подтверждение его слов, грумманцы произвели запуск множества ракет, прочертивших небо огненными нитями. Пусковые установки были расположены непосредственно снаружи от защитного периметра крепости. Так как фрегаты Атрейдеса и Эказа тоже были защищены полевыми экранами, тяжелые ракеты виконта не причинили им ни малейшего вреда, но солдаты, выстроившиеся в боевом порядке, издали крик ярости.

Изображение Рессера померкло и исчезло, когда в небо взлетели грумманские ракеты. Скорее, это был жест неповиновения, нежели намерение причинить урон наступающим армиям, но этот жест показывал, насколько далеко готовы зайти грумманцы.

Охваченный гневом и возмущением Лето отдал своим войскам приказ наступать на город-крепость.

5

С расположенного в безопасном горном укрытии командного пункта Раббан наблюдал за впечатляющей и безупречно организованной высадкой неприятельских армий. Поражало даже само количество военных фрегатов. Какие расходы! Он знал, как дорого обошлась дяде посылка на Грумман всего одной дивизии. Дом Атрейдесов и Дом Эказов издержали на этой высадке раз в десять больше.

Для Раббана это было показателем того, насколько разъярились герцог Лето и эрцгерцог Арманд после свадебного нападения. Раббан не смог сдержать улыбки. Плохо, что Дом Харконненов не может открыто присоединиться к виконту Моритани, но Раббан понимал, что дядя поступил мудро, позволив виконту одному попасть в западню.

Провокация определенно сработала, но все же Раббан не вполне понимал планы виконта. Наверное, дядя был лучше осведомлен об истинных намерениях Моритани.

В шлеме с черным плюмажем (отличие главнокомандующего) Раббан как влитой сидел в седле, осматривая поле будущего сражения. Он то и дело напрягал мышцы, до того не терпелось ему броситься в драку. Но первый удар должны принять эти грумманские вояки, а уж потом настанет его черед.