Возвращение неправильного попаданца, стр. 91

– Высокопочтенный Хассан, у вас есть вопрос?

– Вовсе нет, почтеннейший председатель, скорее это информация, которую, как мне кажется, собрание должно принять к сведению.

Уж такое определенно не выглядело угрожающим, и поэтому слово было предоставлено.

– Глубокочтимое собрание, я полностью согласен с почтеннейшим Судур-игом о необходимости скорейшего нанесения удара по Заокеании. Но даже если экспедиция соберется в кратчайшие сроки, то и тогда она не успеет вернуться до начала сезона штормов. Поэтому назначена она может быть лишь на следующий год.

Это выглядело вполне разумным и потому возражений не встретило.

Все кардинальные вопросы были решены, а мелочи вроде: «Кто будет делать подготовительную работу?» – или: «Кто отвечает за организацию?» – их все и считали мелочами.

Радиограмма ушла поздним вечером по времени города Хорума. У нас только-только настал обеденный час. Иришка в этот момент направлялась ко мне с явным намерением тащить за стол силой.

Дежурный по связи внес радиограмму, вручил мне и вышел. Я пробежал текст глазами. Милая глянула на меня и не удержалась:

– Война уже на носу?

– Да. К счастью, не на твоем…

Я, как всегда, притворился, что хочу щелкнуть Ирку по ее курносию, а она, в свою очередь, сделала вид, что уворачивается. Но в глазах у нее оставалась тревога.

– …и потому у нас есть еще время отобедать. Не тяни меня, уже иду. А вот после придется подумать, что надобно делать. О, треска? Мне вон тот кусок… спасибо.

Глава 36

Капитан Риммер мог сколько угодно гнать «Альбатрос» – все равно кораблю невозможно было вернуться в Надежду раньше чем через пять недель. И проблема состояла даже не в ходовых качествах – просто на этот раз задач было больше. Мало того: предстоял заход в один из южных портов за конями. За это время мы могли сделать многое.

Летчики были заняты картографированием. Все, имевшие отношение к авиации, признали, что как пилот Готхар способнее Гюрина, между тем как в штурманской части (над сушей уж точно) Гюрин опережает коллегу, но я настоял: за штурвалом сидеть попеременно, даже если эта мера снизит темпы создания карт. Ребята старались изо всех сил, и на то были причины. Конечно, первопроходцам воздушного океана очень хотелось стать летчиками третьего класса. Но сверх того подстегивала пугающая перспектива торчать на земле и ждать у моря погоды – а именно это поджидало их в период штормов. Между тем начальство в моем лице заранее отдало приказ: никаких полетов в плохую погоду, пока не будут созданы улучшенные приборы навигации. В плане у меня был простенький радиополукомпас [3]. Не ахти что, но все же средство наведения на родной аэродром.

К некоторому моему удивлению, несостоявшийся кораблестроитель Тхорган представил на мое рассмотрение эскизные проекты других летательных аппаратов. Самым большим был дальний разведчик, он же межконтинентальный лайнер. Грузоподъемность – полторы тысячи фунтов. В пассажирской модификации машина брала на борт десять человек, в том числе троих членов экипажа, имела утепленный фюзеляж, была оборудована маленькой кухонькой и совсем крошечным туалетом. Само собой, запас провизии и воды. Два спальных места – те являли собой просто койки в хвосте. Добили меня откидные столики у каждого кресла. На мой вопрос «Зачем?» был дан убийственный по точности ответ:

– А вдруг сама госпожа Моана захочет лететь на этом самолете?

И это при том, что конструктор означенную госпожу видеть никоим образом не мог. Но слухи и разговоры…

Дальний разведчик был оборудован совсем иначе. Правда, кухонька и туалет остались. Но количество сидений уменьшилось, и добавился длинный, хотя и узкий стол. И нечто дополнительное.

– А это для чего? – спросил я, указывая на непонятный элемент в форме параллелепипеда.

– Амулеты для обнаружения чужих.

– Например?

– Чужих летательных машин. Или чужих кораблей. Или чужой магии.

Бывший Повелитель моря не был магом. Он не знал о возможностях наших амулетов. Но, отдать ему должное, предположил, что наши маги не зря свой хлеб едят – и попал в точку.

– Согласен в принципе. А это?

– Места для боевых амулетов.

Тут уж дело обстояло иначе. Принципы работы гранатометов мы держали в тайне, но о существовании такого рода оружия Тхорган знал, надо полагать, еще в период своего пребывания на острове Стархат.

– Не слишком ли много вооружения?

– Надо говорить с летчиками. Но думаю, что разведчик должен защитить себя от любого рода нападения.

– В принципе идея здравая, но ты прав: обсудить надо. А это?

– Амулет связи.

Кораблестроитель не знал ничего о радио и полагал, что мы опираемся на стандартную магию связи. Пусть себе пребывает в заблуждении… пока что.

– Допустим. Этот сундук? Точнее, сундуки – они для чего?

– Припасы: еда, вода, сменная одежда, личное оружие, инструменты…

– Хорош! Это понятно. Поддерживаю. Давай следующий проект.

– Этот самолет для битв с самолетами противника…

Батюшки, а ведь знакомое нечто. Одноместная и потому небольшая машина. По зализанности форм и обтекаемости – не хуже хорошо известного мне «мессершмитта» Ме-109. Надо бы проверить:

– Почему такая форма?

Неожиданно для меня объяснение оказалось непростым:

– В южных водах Великого океана водится самая быстрая на свете рыба-копье. Она похожа на мой самолет стремительностью…

– Стоп. А нарисовать эту рыбу ты можешь?

– Я ее видел. Вот…

Ошибки быть не может. Классическая меч-рыба – она и вправду не имеет равных по скорости. А парень на уровне инстинкта просек необходимость в обтекаемости. Впрочем, тот же эффект достигается увеличением мощности движков горизонтальной тяги. Но тут по моим мысленным рассуждениям был нанесен меткий удар:

– Летящий самолет искажает вокруг себя потоки магии воздуха. Хороший маг такое заметит. Но чем более гладкая форма у самолета, тем меньше искажение.

Он хотел сказать «обтекаемая форма», но суть ясна. Разумеется, мне не пришло в голову рассмотреть проблему с этой стороны. Грубый промах, вот что это такое.

– Молодец, дельно замечено. Подумаем. А это что?

– Наш первый самолет, но переделан под самолет связи. Доставить срочный груз на не особо далекое расстояние или, например, мага жизни отвезти к раненым. В сущности, то же, что учебный самолет, но без второго управления.

Парень получил вполне заслуженные похвалы и совет переговорить с конструкторами наших первых самолетов.

Неожиданно ко мне в кабинет напросился Сарат. Оптимизма и веселья в нем не удалось бы отыскать даже со спектрографом.

– Командир, есть проблема по магической части.

«Проблема по магической части» – и с этим доктор магии обращается ко мне? Мысль о нетрезвости собеседника я отставил по причине утра. Потом подумалось, что, вероятно, дело не только в магии и, возможно, не столько в магии. Вот почему последовал спокойный вопрос:

– Давай с подробностями.

– Если снаряд из гранатомета попадет в Моану, ее никакой щит не спасет.

– Дай подумать.

Ввиду душевной взволнованности друга мыслить пришлось в темпе блица.

– Есть средства противодействия. Первое и самое простое: передай жене, чтобы купила ярчайший красный плащ и надела его в день, когда начнутся боевые действия.

– Она не любит красный цвет. Говорит, что ей не идет.

Как женщина Моана, безусловно, права. Ни к ее волосам, ни к глазам красное не подходит, но…

– Это не просьба и не рекомендация, а приказ. Сошлись на меня и объясни причины. Впрочем, твоя жена умница, сама догадается. Это не все. Ну-ка, вопрос универсалу: вот идет корабль под магией. Откуда магический шум сильнее?

Сарат был не только магом, но и ученым. Размышления были недолги:

– Обычно самый сильный сигнал – от волн, порождаемых движением корабля. То есть от носа. Второй по силе – от кормы. Там водовороты… короче, тип сигнала отличается. Возможен также дополнительный шум от волн, разбивающихся о корпус.