Повседневная жизнь отцов-пустынников IV века, стр. 37

Вполне понятно, что молодые монахи приходили к старцам за советом, а они, в свою очередь, навещали их, чтобы справиться о их делах. Но визиты молодых иноков друг к другу не поощрялись [855]. Они, конечно, могли совершаться по мере необходимости, но надо было строго следить за тем, чтобы не впасть в болтливость и пустословие. Молодому монаху советовали не беспокоить другого брата до девятого часа. Однако это правило касалось тех, кто знал друг друга и жил неподалеку. Оно упоминается только относительно монахов Нитрийской горы, посещавших келлиотов, или наоборот [856]. Тот, кто приходил издалека, не имел возможности точно подгадать час своего прихода.

Обычаи приема посетителей

На основании источников, которыми мы располагаем, мы можем реконструировать тот «церемониал», который следовало соблюдать при приеме гостя. Когда монах видел посетителей, которые приближались к его келье, он сначала должен был помолиться, чтобы встреча прошла хорошо. Например, таю «Господи Иисусе Христе, избави нас от обид и злословия, и проводи их отсюда с миром» [857]. Но обычно посетитель прибывал незамеченным и о своем визите конечно же не уведомлял. Он просто стучался в дверь [858]. Ему отворяли, здоровались и приглашали в келью [859]. В долине Нила были затворники, которые никогда не отворяли дверь и общались с посетителями через окно, как, например, авва Феона [860]. Однако ни в Нитрии, ни в Келлиях, ни в Скиту такие случаи не зафиксированы. Войдя в келью, посетителю предлагали снять милоть и освободиться от багажа, затем совершалась совместная молитва [861]. Вероятно, пришедшего часто приглашали совершить молитву. Так, Антоний Великий, пришедший к Дидиму Слепцу, тотчас согласился на такую просьбу, тогда как Палладий хотел от нее уклониться [862]. Один брат, принятый аввой Серапионом, из притворного смирения отказался помолиться и не согласился на омовение ног, но старец укорил его [863]. Ибо это — те почести, которые воздавали пришедшему. По словам аввы Аполлона, мы принимаем не гостя, мы принимаем самого Господа, так с ним и следует обходиться [864]. Омовение ног — это один из знаков уважения к пришедшему, это следование примеру и заповеди Иисуса Христа, данной вечером Страстного четверга [865]. Старца или более молодого монаха могли пригласить специально для того, чтобы выразить ему свое уважение и омыть ему ноги [866]. Иоанн Перс попросил дозволения оказать такую честь разбойникам, пришедшим его ограбить, чем подвиг их к покаянию [867].

Один старец сказал как?то Евагрию: «Когда ты пришел к кому?то, не начинай говорить до того, как тебя об этом попросят» [868]. Это — общее правило: «Не говори, если тебя не спрашивают» [869]. Но обычно нужно было, чтобы один из двух монахов склонил другого к беседе. Если каждый считал себя ниже другого, недостойным того, чтобы начать беседу, диалог вообще не мог состояться. Чаще всего — и в этом мало сомнений, первым разговор начинал посетитель, чтобы объяснить причину своего прихода. Так, например, монах, пришедший к старцу в поисках мудрого совета, мог просто сказать ему: «Отче, скажи мне слово живое, как найти мне Бога, и помолись за меня, ибо у меня много грехов» [870]. Старец иногда предвидел то, о чем его хотят спросить, и отвечал, не ожидая самого вопроса [871]. Воображаемый диалог, который вел сам с собой брат, искушаемый покинуть келью, чтобы посетить старца, вероятно, довольно точно отражает, каким образом завязывалась беседа: «Представь, что ты пришел к старцу и говоришь: “Как идут твои дела, отче? Уже давно желал я увидеть твою святость”. Затем он берет умывальницу и, умывшись, играет роль старца, говоря: “Ты хорошо сделал, что пришел, брат, прости меня, ибо ты много потрудился, придя ко мне. Да воздаст тебе за это Господь!”» [872] Авва Исайя писал, что брат, который принимает у себя монаха из других мест, должен сперва поприветствовать его с любовью, затем сотворить с ним молитву и пригласить его присесть. И тогда уже спрашивать: «Как дела у тебя?» [873]

Еда, предлагаемая гостю

После всех подобных приветствий первым долгом того, кто принимал посетителя, было предложить ему трапезу и самому вкусить пищи вместе с ним, прервав, если требовалось, свой обычный пост даже в том случае, если было еще утро [874]. Много раз в апофтегмах мы видим посетителя, который, перед тем как уйти, извиняется перед принявшим его монахом за то, что тот ради него нарушил свое обычное правило. Но монах отвечал с любовью: «Мое правило — подкрепить твои силы и отправить тебя с миром» [875]. Некие братья спросили старца, хорошо ли, что им пришлось есть до назначенного часа: «Авва, не огорчило ли тебя это?» «Огорчение мое, — ответил он им, — поступать по своей воле» [876]. «Я, — ответил другой, — получаю двойную пользу: отсекаю свою волю и исполняю заповедь любви к ближнему» [877]. Старец, принявший Иоанна Кассиана и его спутника Германа, в шутку сказал им: «Пост?то всегда со мной, а вот вы не всегда… Встречая в вашем лице Христа, я должен обходиться с вами со всяческим усердием, но когда я увижу вас уходящими от меня, то смогу вновь возобновить свой пост. Ибо сыны чертога брачного не смеют поститься, пока жених с ними…» (ср. Мф. 9, 15) [878]. Если у монаха было несколько посетителей за день, он должен был отсекать свою волю и жертвовать постом. Евагрий Понтийский советовал не тяготиться этим, а, наоборот, радоваться, ибо это — похвала Богу [879].

Отшельник, у которого были только хлеб и соль, не мог предложить ничего другого своему гостю. Но большинство Отцов имели в запасе что?нибудь для специального меню. Мы уже отмечали особые «деликатесы», которые получили Иоанн Кассиан и Герман, когда посещали старцев Скита. Тот же Иоанн Кассиан упоминает, что в пустыне гость должен всегда довольствоваться той едой, что ему предлагают, не требуя «что?нибудь влить в нее или прибавить» [880]. Нельзя было отказаться от каких?то блюд под предлогом строгого поста [881]. Можно было только отказаться от вина. Но авва Пиамун, например, после двадцати пяти лет поста без колебаний принял виноградную гроздь и вино, которые предложил ему один монах [882] — ибо смирение всегда ценилось выше строгого воздержания.

Восстановление сил — телесное и духовное

«История монахов» говорит нам о том, что у великих подвижников существовал обычай не давать пищи телу до тех пор, пока душе не будет дана пища духовная, то есть причащение Христу [883]. Замечание это сделано по поводу аввы Ора, который жил не посреди пустыни, а в Фиваиде, подле мест обитаемых, среди тысяч монахов [884]. Но мы не находим свидетельств, подтверждающих такой обычай среди монахов Нитрии или Скита. Духовное подкрепление, предлагаемое Отцами тем, кто их посещал, — это слово или поучение, которое могло быть довольно продолжительным.