Крестовый поход восвояси, стр. 39

– …Так вот, – Лис, ехавший по правую сторону возка княжны, как истинный кавалер развлекал прекрасных дам анекдотами, – он и спрашивает: «Беримор, как погиб мой дядя сэр Чарльз?» А Беримор отвечает: «Сэр, когда вы выходили из замка, заметили ли вы камень, который лежит у самого рва?» – «Да». – «Так вот, сэр Чарльз его однажды не заметил».

Не знаю уж, зачем понадобилось моему другу приплетать к этому старому анекдоту знаменитых героев Конан Дойла, но, похоже, английский юмор не нашел должного отклика в сердцах юных дев.

– Стойте! Стойте! – Дорогу нам преградил невысокий, гладко выбритый мужчина средних лет в богатом платье, похоже, перешитом с чужого плеча.

Несколько копейщиков, стоявших за его спиной, по всей видимости, демонстрировали официальный статус крикуна и обоснованность его требований. Скакавший рядом со мной тевтонский рыцарь, возглавлявший отряд сопровождения и по распоряжению фон Зальца ведший все дорожные переговоры, выехал вперед и, смерив гневным взглядом наглеца, посмевшего преградить путь, начал с нескрываемым презрением:

– Я Ульрих фон Нагель, брат-прецептор ордена Девы Марии Тевтонской. Кто ты такой и как смеешь нас останавливать?

– Я Ханс из Риббека, сборщик дорожных податей барона Херсирка. По приказу своего господина я собираю дорожную лепту со всякого, кто пересекает владения моего сюзерена, со всякого, кто ступает по его дорогам. Конный должен заплатить мне серебряный денарий, пеший два гроттена, повозка же двуконь обойдется вам в четыре денария. Такова воля барона Эймунда фон Херсирка, повелителя здешних мест и высокого покровителя городов Риббек и Волфенхоф.

– Безумец! – рявкнул на него фон Нагель, берясь за плеть и недвусмысленно поигрывая ею перед лицом сборщика податей. – Неужели Господь лишил тебя глаз и ты не видишь ни орденского платья, ни императорского орла в сердце креста? Или же ты настолько туп и неотесан и тебе неведомо, что Его святейшество Папа Иннокентий III освободил наш орден от каких бы то ни было податей и налогов?

– Да, ведомо. Но… – замялся мытарь. – Я вижу, с вами следуют и люди, не входящие в орден. А их никто не освобождал…

– Что?! Да как ты смеешь, мерзавец? Убирайся! И скажи своему барону, что ежели впредь его люди посмеют спрашивать ответ с тевтонских рыцарей, мы знатно проучим и этих болванов, и его самого.

– Как скажете, господин рыцарь, как скажете, – недобро блеснув глазами, сборщик налогов сделал знак своим людям освободить дорогу и, низко поклонившись, пропустил кортеж в земли своего господина.

Уже стемнело, но город или же на худой конец крепостица с постоялым двором все никак не появлялись. Круглая луна начала подниматься над лесом, все ярче и ярче заливая своим желтоватым светом округу.

– Странное дело, – подъехал ко мне Лис, – в полдень мы выехали из Кантена. Уж сколько часов в пути, и никаких признаков жилья. Интересно, куда подевались все эти баронские рибоки с адидасами?

– Да, странное, – невпопад ответил я.

– Ау, Капитан! Ты где? – шутливо толкнул меня Венедин. – Об чем думу думаешь?

– Да так, ерунда, – отмахнулся я. – О превратностях судьбы и о тщете всего сущего.

– В каком смысле?

– Да вспомнилось отчего-то имя этого самого барона.

– Эймонд фон что-то обо что-то.

– Фон Херсирк, – поправил я. – У нас в Дании когда-то в незапамятные времена херсирками величали мелких племенных вождей. Так что скорее всего кого-то из предков нынешнего барона занесло от наших берегов в самый центр далекой Алеманнии. Так-то вот.

– Нашел чему удивляться, – хмыкнул Лис. – Тебя вот тоже занесло – фигня делов.

Внезапно он замолчал и прислушался.

– А ну-ка, Вальдар, напряги уши.

Я прислушался. Откуда-то из лесу доносился уже вполне отчетливый волчий вой. Судя по высоте звука, старый вожак вел стаю на охоту.

– Вот тебе, бабушка, и Юрьев день. – Лис покрепче подобрал удила заволновавшегося андалузца.

– Эй, Ропша. – Я повернулся, чтобы предупредить боевого товарища о внезапной опасности. – Дай сигнал приготовиться. Впереди волчья стая.

– Да нешто на такую толпу попрут? – усомнился Хват.

Я хотел что-то ответить, но не успел.

– Волки! – донеслось из хвоста кортежа.

– Волки!

– Впервые таких вижу, – мотнул головой Ропша, поудобнее перехватывая копье.

– А я впервые вижу волков, которые атакуют колонну и спереди, и сзади по всем правилам военного искусства, – процедил Лис, вскидывая лук и накладывая на тетиву первую стрелу. – Смотрите. – Десятка три стелящихся над дорогой стремительных хищников, сверкая оранжевыми до красноты глазами, мчались из лесу навстречу колонне.

Глава 13

Мавр захрапел, поднимаясь на дыбы. Первая зверюга прыгнула, пытаясь вцепиться ему в холку, но конь, привыкший к опасностям наших странствий, вовсе не собирался сдаваться без борьбы. Неуловимым движением подавшись вперед, он сбросил волка наземь, намереваясь впечатать его в дорогу своими тяжеленными копытами. Однако сбитый с ног хищник с невероятной ловкостью крутанулся на хребте, уворачиваясь и тут же вставая на лапы. Мавр предпринял еще одну попытку залепить агрессору копытами в лоб, но тот, ловко уклонившись, отпрыгнул, оскалив пасть, рыча сквозь зубы и роняя слюну на дорогу. Волк на мгновение замер. Шерсть на его загривке стояла дыбом, передние лапы широко расставлены, а задние уже сгибались пружиной для прыжка. По телу моему прошла дрожь и противная дурнота подкатила к горлу. Я заметил еще двух тварей, спешащих на помощь своему более быстрому товарищу. Краем глаза я видел, как, заходя справа и слева, волки атакуют колонну, валя наземь коней и вгрызаясь в их беспомощных под массой конских тел всадников.

Они неслись точно молнии. Пожалуй, даже слишком быстро для обычных зверей. Вот слева от меня матерый волчина, стрелой вылетев из-за придорожного куста, прыгнул на отважного повольничьего ватажника, пытавшегося своим боевым копьем держать на расстоянии еще пару мерзких тварей. Как он ни старался, попасть в них ему не удавалось.

Волчина, целивший, видимо, сбить Ропшу наземь своим немалым весом, был уже в воздухе, когда Хват вскинул щит, закрываясь от удара. Яростный зверь наткнулся на его дубовую поверхность и, клацнув зубами в воздухе, повис на шее Ропшиной лошади, мертвой хваткой смыкая свои стальные челюсти. Передние ноги кобылицы подкосились, и Хват, теряя стремя, вылетел из седла, успевая лишь едва сдвинуться, чтобы не быть раздавленным тушей своего поверженного аргамака. И тут же, забыв о своей уже мертвой добыче, волки метнулись к Ропше, спеша растерзать его. Накрывшись щитом и отмахиваясь сколь было возможно засапожником, Хват держал зверей на расстоянии. Каждый раз при приближении отточенного лезвия они отскакивали, но вновь прыгали вперед, едва оно пролетало мимо.

– Держись! – Лис на всем скаку спустил тетиву, и стрела, свистнув, вонзилась в загривок ближнего к Ропше хищника.

– Стой! Стой! – Запряженный парой коней возок, вылетев из-за спины моего друга, промчался мимо меня вперед по дороге, подгоняемый со всех сторон злобными тварями. Они прыгали, подвывая, стараясь достать обезумевших коней. Но те неслись вперед, позабыв о вожжах, о кучере и о возке, несущемся вслед за ними.

Все увиденное мной заняло, быть может, пару секунд, едва ли больше. То время, пока волк собирался с силами для нового прыжка. Я дал шпоры Мавру, намереваясь пуститься в погоню за уносимой вдаль княжной.

Но тут он прыгнул. И в тот же момент как будто граната взорвалась у меня внутри, коверкая мое представление о времени, пространстве, обо всем окружающем меня мире. Я увидел, как медленно летит в воздухе волк, как неспешно движется навстречу ему по отмашной дуге отливающий серебром «Отец вдов», я с удивлением услышал свист своего меча, и волчья голова, разбрызгивая в полете капли крови, отлетела в дорожную пыль, ощерив в предсмертном оскале зубастую пасть. Звериное тело в жуткой конвульсии рухнуло рядом, но еще до того, как опустились на него копыта Мавра, я увидел с необъяснимым странным равнодушием, как превращается оно в тело обнаженного мужчины, едва прикрытого волчьей шкурой.