Колесничие Фортуны, стр. 56

– А что ж ты набрал в слуги всяких прощелыг? – невольно смягченный этим потоком слез, бросил я.

– Сам не знаю, что на него нашло, – робко подымаясь с колен, произнес хозяин. – Жак – сын моей племянницы из деревушки Ноде в Турени. Год безупречно служил, ничего такого за ним не водилось, все деньги копил на свадьбу. Девушка у него там – Жозефина, дочь управляющего поместьем. Отец – самый большой богатей на всю округу, ну и заупрямился: подавай ему зятя с деньгами, да чтобы при ферме. Ну вот я его и взял к себе – тихий такой был, услужливый… Кто ж мог подумать! – Почтенный буржуа сокрушенно вздохнул.

– Странно… А что же касса у тебя – незаперта была?

– Заперта, ваша милость. Да только я ключ на столе случайно забыл…

– Случайно забыл, – повторил я. – А все комнаты были случайно открыты…

– Не велите казнить! Богом клянусь, невиновен! – Хозяин вновь рухнул на колени.

– Встань, почтеннейший, никто тебя казнить не собирается, – обдумывая услышанное, медленно проговорил я. – Лучше обратись к бальи, чтобы он снарядил погоню за твоим Жаком, пока не поздно.

– Уже распорядились, ваша милость. Ищут.

– Что ж, разумно. Ладно, ступай. – Хозяин начал пятиться к двери. – Лис, коней, я надеюсь, у нас не увели? Собирайся, мы выезжаем в Сент.

Проскакав часа четыре по пыльной дороге, окаймленной кое-где тенистыми рощицами, но большей частью тянувшейся между возделанными полями, к полудню мы уже увидели башни Сента, и вскоре на дороге нам повстречался небольшой конный отряд со значками на джупанах с изображением серебряного скакуна рода Кайаров в черно-красном поле.

– О, мы у цели, – отметил я.

– Лишь бы мы сами не были целью, – пробурчал смертельно расстроенный финансовым крахом экспедиции Лис.

Заметив нас, всадники направились в нашу сторону.

– Где Меркадье? – властно спросил я у первого из подъехавших воинов.

Разглядев мою рыцарскую цепь, кавалерист со значком карпорала [50] почтительно ответил:

– В городе, господин рыцарь. Что ему доложить?

– Лучше проводите нас к нему, мы по спешному делу!

Разъезд обступил нас, и мы помчались в город.

– Что доложить? – Слуга у входа в дом, приспособленный под штаб, преградил нам дорогу. Мы назвали свои имена и остались стоять на улице. Ждать пришлось недолго. Из недр послышался все нарастающий грохот… Лис, прислушиваясь, поднял ладонь к уху:

– Кажется, Малыш Эд… – Его слова были прерваны появлением нашего старого знакомого. Сбив распахнутой дверью часового, Кайар де Меркадье налетел на нас, вопя что-то радостно-неразборчивое, сгребая нас с Лисом в свои могучие объятия.

– Раздавишь! – полузадушенно выдохнул Рейнар, предпринимая отчаянную попытку освободиться.

Однако с тем же успехом можно было попробовать отогнуть лапу у адмиралтейского якоря. В конце концов, объединив усилия, нам удалось вывернуться из рук моего бывшего оруженосца.

– Какими судьбами?! – радостно воскликнул он, распугивая мирных жителей и бродячих собак своим громовым голосом.

Да, Малыш Меркадье за три прошедших со времени нашей разлуки года вполне возмужал и уж явно не ослабел.

– Да вот дельце у нас к королю неотложное. Братец его под Лондоном с армией стоит…

Эдвар не успел удивиться. На улице, где происходила наша трогательная встреча, показался еще один конный разъезд.

– Ваша милость! – обратился к своему начальнику соскочивший с коня карпорал. – Тут какого-то странного старика по дороге на Ангулем поймали: вроде как сумасшедший, а вроде и нет, не поймешь. Тащил на себе мешок с золотом и драгоценностями да еще впереди себя серебряный кубок ногой пинал… Мы его прихватили – на всякий случай.

– А ну, тащите сюда! – распорядился заинтригованный Меркадье.

– Гастон, Оливье, волоките деда!

Два дюжих воина подвели под руки дряхлого старца, тяжело, прерывисто дышащего и дико озиравшегося по сторонам.

– Как тебя звать, старик? – сурово спросил Эдвар.

Но несчастный, кажется, не понял его вопроса.

– Эй, ты меня слышишь? – Гигант наклонился над ним.

Неожиданно тот широко раскрыл глаза и вперился взглядом в золотую рыцарскую цепь на груди де Меркадье.

– Золото! Опять это проклятое золото! – хриплым задыхающимся голосом проскрежетал старец, и руки его как бы сами собой потянулись к цепи. – Оно преследует меня! Везде золото – на дороге, в лесу… оно прячется в камнях, под деревьями, везде! Отдай мое золото! – внезапно взмолился он, пытаясь схватить знак рыцарского звания.

Малыш Эд отшатнулся от скрюченных старческих пальцев… На одном из них, пульсируя, светился кроваво-красный рубин, вокруг которого вились маленькие серебристые пылинки.

– Жак?.. – ошеломленно выдохнул я. Несчастный старик, услышав имя, казалось, пришел в себя.

– Ваша милость… – прошептал он, с предсмертным ужасом глядя на меня, и, захрипев, упал замертво.

Несколько минут все потрясенно молчали.

– Ты знал его? – первым нарушил молчание Меркадье.

– Да. Познакомился с ним вчера вечером. Он был очень милым юношей… – Я наклонился над бездыханным телом, снимая с пальца несчастного свое кольцо.

– Юношей? – Эдвар Жиль посмотрел на меня, как на сумасшедшего.

– Да, ты не ослышался. И Рейнар тебе это подтвердит…

Лис молча кивнул.

– Если тебе не сложно, пошли человека к бальи Ла-Рошели сообщить, что найден человек, обокравший гостиницу «Морской конь». А его, – я кивнул на погибшего такой страшной смертью человека, – похороните по христианскому обычаю.

– Какой странный перстень. – Де Меркадье наклонился над моей рукой, рассматривая его поближе.

Я удивленно воззрился на молодого гиганта.

– Его мне подарил король Ричард в благодарность за свое освобождение.

– Кольцо, безусловно, старинное и прекрасной работы, но я не помню, чтобы король его носил.

– Вот как? Забавно. Кстати, Эд, ты так и не ответил, где же Ричард?

– Осаждает замок Шалю. Слабенький вообще-то замок… После этого он должен возвратиться в Сент. Так что советую тебе дождаться его здесь…

– Шалю?! – Эта новость поразила меня больше, чем недавняя смерть Жака. – Эд, мы выезжаем немедля!

Глава двадцать вторая

Надеюсь, друзья мои, вы простите мне отсутствие дорожных пейзажей. Ибо, несясь во весь опор, тяжело сказать что-либо внятное об окружающих красотах. Тех же, кому так милы живописные поля Ангулема и Лимузена или же лесистые берега Дордоны, я приглашаю отправиться во Францию и самолично, не спеша, проделать путь от Сента до Шалю, если, конечно, всезнающие клерки из бюро путешествий сподобятся вспомнить расположение этого забытого ныне замка.

Мы мчались, делая четыре-пять лье в час, вознося про себя молитвы конским заступникам Фролу и Лавру, прося их прибавить силы нашим скакунам. И какой бы ни казалась странной затея обогнать такую расторопную девушку, как Клио, [51] не воспользоваться остававшимся у нас мизерным шансом было бы грешно.

И вот роскошные сады благодатной Аквитании возвестили о том, что цель нашего путешествия близка. Герб Меркадье, всю дорогу игравший роль огневого вала, позволил нам проделать свой путь без глупых дорожных стычек и перебоев с провизией для нас и наших благородных животных.

Казалось, война, прокатившаяся по этим землям в прошлом году, когда воспрянувший после вынужденного затворничества король Ричард со всем жаром Львиного Сердца напомнил своему недавнему собрату по оружию французскому монарху, что брать чужое грешно, совсем не тронула этих земель.

Разгромив своего бывшего друга при Фретевале, потомок Плантара – Пылкого Ростка заполучил в свои руки архивы Филиппа II Августа, немало позабавившие английского короля, и казну своего номинального сюзерена, которой он и подавно обрадовался как родной. Следующая встреча монархов произошла неподалеку от стен Жизора, и, признаться, она доставила мало радости гордому Капетингу. [52] Бежав, «точно преследуемый голодным львом, почуявшим добычу», Филипп едва не угодил в плен, когда мост через Эпту, по которому стремительным аллюром улепетывало Его Величество, рухнул под тяжестью отступавшего воинства. По счастливой случайности ускользнув таким образом из рук нашего друга Меркадье, он счел, что восемнадцать миль от Парижа – достаточное расстояние, чтобы подумать о мире, и запросил пощады.