Колесничие Фортуны, стр. 34

Шаконтон отправился выполнять поручение.

– Ну, что ты думаешь про все это? – осведомился шевалье д’Орбиньяк.

– Люди скорее всего из нашего конвоя.

– Недобитки и прихвостни, – вставил свое веское слово пресловутый менестрель, – делать-то с ними что будем?

– В общем-то нам они не помешают. Утром с ними побеседуем. Вотрем им сало между ушей. Так, кажется, у вас говорится? И двинемся всей честной компанией в стольный град Лондон.

– Ага! А ты не допускаешь, что на случай столь стремительного маневра, благодаря которому мы с ними сегодня распрощались, у них заготовлен приказ держать и не пущать?

– Допускаю. Вот утром и разберемся. А пока давай лучше глянем, как там дела у Виконта.

– Да что там за дела? Один жует. Другой читает. Я связь не выключал, так что – все под контролем.

Возобновив связь, я напряженно вслушался. Лис не обманывал – на канале слышалось бульканье в виконтовском желудке, приглушенное чавканье и редкая по выразительности брань.

– Господи, – помянул Всевышнего заплечных дел гроссмейстер. – Ну почему, почему наш король такой придурок? Представляешь, дружище, – обратился он к своей жертве, от щедрот его вкушавшей свой, может быть, последний ужин. – Я ему твержу, что в стране – заговор и братец его только и ждет, когда Ричард покинет Англию, а его величество, будь он неладен, пишет мне о мятеже какого-то лиможского виконта. Что виконт?! Тьфу! Нас…ть и – розами засыпать! Одно только слово Эду де Меркадье – и он голыми руками передавит всех виконтов Франции и Арелата вместе взятых!

При этих словах бульканье в животе стажера тут же прекратилось.

– Опять на подвиги потянуло! Сколько ж можно! Послушай, он пишет, что, оставляя страну на меня, Солсбери и своего любимого графа Честера, он абсолютно за нее спокоен, – продолжал незнакомец. Похоже, он не испытывал особого почтения к фигуре короля-рыцаря. – Я, конечно, тронут его доверием, но тут через несколько дней такое начнется, что все свое доверие он может скомкать и затолкать в то место, откуда у лошади хвост растет. У Солсбери на северной границе триста копий. У Честера здесь и того меньше. А у принца Джона раза в два больше, чем у того и другого вместе взятых. И стоит он на полдороге от Лондона к Нортумберленду.

Чавканье на время прекратилось.

– Мессир, так, может, тогда вы велите расковать меня? Вы даруете мне свободу, а я вам – власть, богатство…

– И четки из философского камня в придачу! Дорогой мой, ты поел? Отлично. Вернемся к делу.

Послышался звук пера, окунаемого в чернильницу.

– Так. Джон из Уэкомба. Родился на свою беду в году тысяча сто сорок шестом в Ланкастере. Отец – латник, мать – служанка леди Фитц-Дейвуд. Это, что ли, покойной матери лорда Эйстона?

– Да, – со вздохом отозвался Джон из Уэкомба.

Лис задумчиво посмотрел на меня.

– А ведь это к нему я должен был идти с паролем от Лейтонбурга, – помолчав, заметил он.

– Вот как? Что ж, можешь передать ему привет через Виконта.

– С какого года на службе у лорда Эйстона? – продолжал допрос тот, кого король полагал одним из столпов – оплотов своей державы.

– С 1179 года, милорд. И все эти годы неотлучно при его особе. Почти до самой смерти.

– Угу. Похвально. Особенно это почти. Ладно, давай выкладывай все по порядку. Как на исповеди. Все равно другого духовника у тебя не будет.

Глава четырнадцатая

– Мессир Вальдар! – раздался из-за двери сонный голос принцессы.

– Да-да, иду, – отозвался я.

– Что еще нужно этой мальвине? – пробурчал Лис. – Капитан, вино и бабы доведут тебя до цугундера!

– Не беспокойся, я не думаю, что это надолго. Всего лишь целомудренный поцелуй в лобик на ночь.

– Мессир Вальдар!.. – произнесла Лаура-Катарина, с трудом открывая глаза, когда я появился в ее опочивальне. – Я желаю немедленно покинуть этот замок!

– Никак невозможно, – развел руками я, – мы в осаде.

– Да? Ну тогда я, так и быть, подожду до утра… – Принцесса зевнула, как котенок, повернулась на другой бок и тут же уснула.

Я вернулся к своему напарнику.

– Ну что там?

– Да пока ничего интересного… Детские болезни, были ли сумасшедшие в семье, нет ли родственников за границей…

– Ладно, послушаем…

– Дорогой мой! Годы своего туманного детства ты можешь опустить. Я не собираюсь тебя тут слушать до второго пришествия. Говори по существу! Или ты думаешь, что без Пита я не смогу вращать эти колесики?

– К тому моменту, когда покойный король Генрих воевал со своими сыновьями, я уже служил у лорда Томаса где-то около восьми лет и пользовался его полным доверием. И вот однажды король позвал лорда Томаса к себе и сказал: «Звезды предсказывают мне скорую гибель». А это было как раз в те самые часы, когда он уверенно шел от победы к победе. Мой господин пробовал возразить, но король приказал ему молчать. «Не смей прерывать меня! – сказал он. – Ибо дело, которое я тебе сейчас поручу, важнее, чем все мои военные успехи. Ты пойдешь к моему казначею и получишь у него 50 тысяч солидов. Эти деньги ты должен передать моему сыну Ричарду. Сделаешь так, чтобы казалось, будто ты решил перейти на его сторону. Эти деньги должны на какое-то время удовлетворить золотую жажду моего сыночка и даровать тебе все доверие, на которое он только способен. Если же я умру, как о том говорят звезды, дождись удобного часа и езжай в замок Жизор. Скажи его хозяину, что ты послан Пылким Ростком, чтобы взять свое. Все, что он тебе даст, ты должен будешь скрытно перевезти в свой замок Венджерси и в должный час передать тому, кому это принадлежит по праву».

– И кому же? – В голосе «следователя» послышались интонации хищника, почуявшего дичь. – Ричарду или Джону?

– Законному наследнику. Единственно законному! Принцу Джорджу Плантагенету.

– Кому?!

– Принцу Джорджу Плантагенету, сыну короля Генриха, в ту пору еще графа Анжуйского, и его законной супруги перед Богом и людьми. Мари де Вердамон, дочери бальи [30] города Бордо.

При звуках этого имени мы с Лисом одинаково дернулись и ошалело поглядели друг на друга. Такого поворота событий никто из нас не ожидал.

– Все дело в том, что к моменту своего брака с Элинор Аквитанской Генрих Анжуйский уже несколько лет был женат.

– Выходит…

– Выходит, что принц Джон и великий король Ричард Львиное Сердце не более чем…

– Лис, ты понимаешь, что это значит? – почему-то шепотом произнес я.

– Ну где уж нам уж… Означает это то, что «родственничек» мой играл вовсе не за императора, а за себя. Имея Лейтонбурга и Раймунда Арагонского у себя в тылу в качестве базы.

– Ну, это как сказать. Принц Оттон, видимо, считал, что держит де Вердамона в качестве последнего довода в шпиле [31] с Англией.

– И ты видел этого сына? – все с той же охотничьей интонацией быстро задал вопрос невидимый мучитель.

– Нет. Но лорд Томас видел. Законный наследник должен был показать ему какой-то только ему ведомый условный знак. Вроде бы какой-то медальон.

– Есть ли какие-то доказательства того, о чем ты мне тут поведал?

– Я своими глазами видел лист, вырванный из церковно-приходской книги церкви Девы Марии, подписанный аббатом Клодом, духовником графа.

– И где этот лист сейчас?

– В одном из тайников замка Венджерси.

– И что, о свадьбе анжуйского графа и дочери бальи никто не узнал? Не было пышных торжеств по поводу столь знаменательного события?

– Нет, всего этого не было. Отец невесты внезапно умер незадолго до свадьбы, а выдерживать положенный траур было не в духе нашего покойного короля. Поэтому в нарушение всех обычаев венчание состоялось тайно и немедленно.