Рутьер, стр. 46
Вследствие либо проклятия, либо просто фатальной общей невезучести таланты китайца на рабском поприще оказались невостребованы. Хотя он честно пытался привлечь к себе внимание и даже соорудил ветряную мельницу какому-то там полудикому берберскому шейху… и оказался в гребцах, так как обладал выносливостью и сложение имел довольно крепкое. А главное – чтоб не умничал. Потому как шейх убежденно считал, что того, чего нет в Коране, быть вообще не должно.
И тут невезучий гений решил стать на путь жесткого противодействия тюремной администрации, читай: объявил войну судовым надсмотрщикам. Короче, пошел в отказ. Китаец мне пытался объяснить, почему он так решил, оперируя какими-то философскими понятиями древнекитайских гуру, но я перевел всю эту хрень для себя на понятный язык. Короче, если все хреново, и с каждым днем хреновей, и не везет уже вообще критически, то проще самому сдохнуть, проявив несгибаемость китайского характера. Вот как-то так. Но надсмотрщики тоже имели свою несгибаемую философию и методы, веками отработанные на сотнях рабов. Его стали пороть нещадно и перестали кормить. Китайцу еще повезло, что бунтовать он стал в плавании, а гребцов на шебеке ощущалась нехватка, а то его попросту выбросили бы в море, и все.
Китаец сразу понял свою ошибку и пообещал излечить капудану его подагру. И даже успел немного облегчить страдания старому арабу. Пороть его перестали, но и кормить нормально не начали в назидательных целях, а держали в запертой каморке под рукой, ибо постоянно отцеплять его от остальных гребцов – еще та морока…
– Вам очень повезло, мастер Фен, – резюмировал я похождения китайца. – Отчего-то мне кажется, что полоса вашего невезения закончилась.
– Я тоже так считаю, господин, – вежливо поклонился Фен. – Рано или поздно превратности жизни совершают полный круг и возвращаются к основам.
– Я думаю, нам предстоит еще множество бесед, но, к сожалению, я сейчас ограничен во времени. Вот список того, чем вы мне можете оказаться полезным. – Я взял лист бумаги в руки…
Китаец, заслушав список, сразу начал меня так радовать, что я мгновенно забыл про томящуюся в пустой постели Матильду.
По итогу общения я возвел его в должность лейтенанта-инженера и выделил штат из четырех помощников, который ему предстояло отобрать самому из учеников компании и способных сервов из деревеньки. Ну и выписал полный карт-бланш в действиях и полную свободу передвижения по баронии. Даже прикрепил охрану из двух стрелков.
Ох и ценный кадр мне попался… Разная керамика, топливные брикеты из водорослей, стеклянные изделия, бумага, тушь, долгохранящаяся лапша с консервированными овощами и лак вместе с составом для покрытия судовых корпусов – это еще мелочи. Он пообещал мне изобрести капсюли, боевые ручные ракетометы с напалмом (но это, естественно, с моей помощью) и установить ветряные двигатели на токарные станки. Да и сами станки по металлу тоже пообещал изобрести, так что сверление пушечных и аркебузных стволов перестало казаться мне фантастикой. Да еще много чего… Просто генератор научной мысли, а не китаец.
Правда, некоторые проекты, типа боевых пилотируемых воздушных змеев с бомбовой нагрузкой из глиняных зажигательных бомб, я беспощадно забанил. Не надо нам такое: начнет испытывать – и сложит свою талантливую головушку, да и вообще это слишком для Средневековья. Мы как-нибудь по старинке… потихонечку… И тильки для сэ?бэ.
А может, его под стражей держать, по типу бериевской шарашки? Кстати, если судить по мемуарам содержавшихся в подобных заведениях, очень уж стимулирует научно-творческую мысль их режим. Хотя нет, это уже слишком; просто приставлю к нему парочку недреманных глаз, чтоб пылинки с него сдували, и все… Суперценный же кадр, ёптыть…
На таких положительных эмоциях прогнал остальных докладчиков по ускоренной программе, но все равно освободился далеко за полночь. Тяпнул полбокала вина и поспешил в спальню, которую благодаря усилиям моей пассии наконец-то привели в приличное состояние.
– Я жду и жду, а он непонятно чем занимается… – капризно промурлыкала Матильда, раскинувшаяся во всем своем обнаженном великолепии на кровати. – Иди ко мне скорей…
– Уже лечу… – Я содрал с себя халат и рыбкой нырнул в постель. – Куда… а ну назад, сейчас будем делать бастарда номер один…
И делали…
Глава 11
«А вот для чего тебе, товарищ барон, шебека? Пиратствовать собрался? А мотивы? А идея у тебя какая, барон?» – задавал я сам себе вопрос в дороге и, прежде чем ответить на него, окинул взглядом кавалькаду.
Даже очень солидно… Три десятка мосарабов при полном параде и два десятка конных арбалетчиков. Опять же я, весь такой расфуфыренный, при флагах, пажах, оруженосцах, со свитой и неумолимой бюрократической машиной на подхвате.
Бюрократия состоит из трех солидных бургундских чиновников, отблескивающих на солнце своими шитыми золотом ливреями. А что они алкаши конченые, так почти и незаметно. Вчерашний день чиновничья братия провела по правилам строжайшего сухого закона и маленько уже оправилась, лицами посветлели, а аудитору дворовые девки замазали бланш под глазом какой-то хренью типа белил, стало незаметней. Так что выглядят они вполне благопристойно и представительно.
А вот африканцев своих я решил не брать – дикие совсем еще, распугают моих вассалов, и ищи тех потом по всей баронии. Вот пообтешутся немного, тогда и явлю их миру.
Хотел я еще для количества в свиту записать Фиораванти с Феном, но они рано поутру, еще до моего пробуждения, отвалили в экспедицию по просторам баронии. Под благовидной отмазкой – поискать полезных ископаемых и вообще чего-нибудь полезного. Хорошо им…
А я вот еду принимать оммаж от своих вассалов. Собрался наконец. И то не поехал бы, да герольд воззвал к моей совести…
– Так, монсьор, вассалы ваши пир закатить обязаны… – Тук ехал рядом и мечтал о своем… о шотландском. – Можа, и девки у них приличные наблюдаются.
– Можа… Тебе бы только жрать да девок валять… – буркнул я, недовольный тем, что скотт оторвал меня от масштабных государственных дум. – Экий ты все-таки варвар, братец Тук.
– Это да… – заржал шотландец, пропустив мимо ушей мою последнюю фразу. – Пузо набить да подол на девке ладной задрать – это самое-то.
– Все, не мешай мне. Мы думу думаем… – Я отмахнулся от своего эскудеро и опять задумался.
Идея… Идея нужна обязательно. Иначе благородное пиратство будет очень смахивать на вульгарный разбой. Хотя отмазка уже есть. Освобождение христианских пленников и нанесение урона басурманам – причина очень уважительная и даже благородная. Но это для властей отмазка. А для себя? Для своей совести? Нужно думать…
Тема «робингудства» меня изначально не привлекает. Порочная она в своей сути. И хотя внешне все выглядит красиво и благородно, но только на первый взгляд. У кого отбирать и кому отдавать? У таких же мироедов, каким я сам стал? Да и народишко меня не поймет, от слова «совсем». А власти предержащие – и подавно. Так что идейку о людях в зеленом трико отметаю однозначно. А собственно, о чьей совести я беспокоюсь? О своей, что ли? А она у меня есть? Ну вроде как есть. Но… но тогда надо искать идею, во славу которой я буду пиратствовать. Вот же слово нехорошее – «пират»… «Корсар», к примеру, звучит не в пример благозвучнее… или вообще «буканьер»… Нет. Это уже из совсем другого географического полушария, и звучит как-то плебейски. Значит, корсар. И волей-неволей опять возвращаюсь к теме грабежа басурман, ибо другой благородной идеи не сыскать. Вот как бы и придумал…
– Господин капитан… – около меня осадил коня стрелок из передового дозора, – впереди люди. Около десятка. Все конные, тяжеловооруженных не заметили. Сей час появятся из-за рощицы. Вроде охотятся… Собаки при них…
Охотятся? На моей земле? А вот это уже хамство… Я вгляделся в заросли и увидел десяток всадников, на полных рысях выскочивших прямо на нашу процессию.
М-да… действительно охотники. Неодоспешены, одеты ярко и разнообразно, вооружены в основном арбалетами и рогатинами. У всех на поясах длинные кинжалы и короткие узкие мечи. Да и собаки вон жмутся к хозяевам, взлаивая и не понимая, как реагировать на ситуацию… А здоровущие – прямо телята, не знаю даже, как породу опознать. Лохматые, с длинными мордами и длинным мускулистым телом. Надо себе таких же зверюг завести… Так, собственно, уже и завел, считай… отберу на хрен, за такое своевольство.