Полное собрание сочинений. Том 14. Таежный тупик, стр. 10
Не нуждаются ли существующие положения кодекса в пересмотре либо толкование их требует специального разъяснения Верховного суда СССР? Суды, которым еще не раз предстоит разбирать конфликтные ситуации в связи с покушением на природу, не должны упускать из виду: по обе стороны от границы крайнего риска стоят силы полярно противоположные: один — защитник, другой — грабитель. Один «целится по колесам», другой, чтобы скрыться, целится прямо в сердце.
Затронутая проблема сегодня волнует всех. Но особо, кровно она касается тех, чья судьба, чья служба связаны с охраной природы. Вот что пишут в редакцию студенты факультета охотоведения Иркутского сельскохозяйственного института:
«…Горестные известия о гибели наших друзей приходят в институт постоянно. Но никто из нас не струсил, не пал духом, не отступился от избранного пути. Мы хотим только, чтобы положение наше было улучшено. Надо пересмотреть законы, карающие браконьерство. Они должны быть более суровыми. И наша личная безопасность… Работник милиции, находясь на службе, неприкосновенен. Наша служба, наша ответственность требует такого же отношения».
Следует 204 подписи.
Этот голос завтрашних наших защитников природы, надеемся, будет услышан.
16,17 апреля 1982 г.
Неодетая весна
(Окно в природу)
Пора эта очень недолгая — дней десять всего. Снег земля скинула, а в зелень еще не оделась.
Половодье утихло, но в бочагах и канавах много воды. Вода сочится под сапогами. В посветлевшую воду глядятся ивы и ольхи. Преобладающий цвет у земли — рыжевато-белесый. Полеглые, отбеленные снегом травы, листья и бурьяны подсыхают, хрустят под ступней. А там, где снег еще только сошел, рыжеватая корка земли хранит отпечаток великой мышиной жизни под снегом: туннели, гнезда из мягких стеблей, шахты, кладовки, трассы отважных странствий под снегом.
Зимой только лисы знают про эту жизнь. Теперь же мышиные царства доступны глазу. Они похожи на древние городища, лишенные жизни.
Но ведь не смыли же вешние воды мышиный народец. Где-то он тут, под ногами — затаился, укрылся от снежной воды.
Вороны, сидящие неподвижно в центре мышиного государства, отлично знают: терпенье вознаграждается. И вот одна из них шумно взлетела с добычей — видно, как возле клюва мотается гибкий мышиный хвост.
Неодетый лес прозрачен, светел и голосист.
Горланят дрозды, свищет скворец, рюмит перед дождиком зяблик. На гулком сосновом суку творит любовную песню дятел, кричат чибисы на опушке, звенит невидимый жаворонок.
Среди громких и сильных звуков вдруг слышишь шорох. Кто бы это?.. Да муравьи! Дубовые листья возле прогретого солнцем жилища подсохли, и муравьиный топот по ним отчетливо слышен.
Лимонного цвета бабочка замелькала между деревьями. Провожая ее глазами, вдруг видишь в буроватом сквозящем пространстве брызги лилово-розовой краски. Цветет волчье лыко. Цветут в это время еще орешник, осина, желтыми звездами на суглинистых бугорках показала цветы мать-и-мачеха. Но царствуют в неодетом лесу цветущие ивы. Семейство у этих кустов и деревьев большое — ива ломкая, ива шелюга, ива бредина… И цветенье многообразное: то видишь большие желтые фонари, то жемчужную мелкую россыпь, то большие серебряные барашки. Мягкая «шерстка» на этих цветах — утепленье на случай морозов.
Буровато-рыжее время… На припеках, однако, прошлогоднюю ветошь уже проткнули зеленые шильца травы, показалась молодая крапива, и уже до предела набухли древесные почки. Дело теперь за теплом. Два-три погожих солнечных дня — и землю накроет пахучий зеленый дым. Время неодетой весны истекает: зеленый дым и следом — зеленый шум. А потом и все остальное, что приносит на землю раньше и раньше встающее солнце.
Фото автора. 23 апреля 1982 г.
Штурман с «Антона Чехова»
Представляем делегата XIX съезда ВЛКСМ Николая Шашеро
Николай Шашеро.
«Антон Чехов» — самый большой и красивый теплоход на Енисее. Когда он стоит у причала, матери приводят детей показать им белое чудо, ходящее по реке до самого Ледовитого океана.
Превращенный в музей колесный дедушка — пароход «Св. Николай» рядом с многоэтажным «Антоном Чеховым» кажется малой двухтрубной избушкой. Два этих судна поучительно видеть одновременно. Два символа времени на бесстрастно текущей воде. И два великих имени связаны с этими ходоками по Енисею.
На «Св. Николае» из Красноярска в Минусинск весной 1897 года плыл Ленин. Теплоход же назвали в память о встрече Чехова с Енисеем.
Тридцатилетний Антон Павлович в 1890 году предпринял великое для него путешествие — проделал путь от Москвы до острова Сахалина.
Сегодня это одиннадцать часов полета. Чехов же был в дороге одиннадцать с лишним недель. И он не делал длительных остановок — в Красноярске у Енисея задержался всего один день.
Этого было, однако, довольно, чтобы почувствовать величие вод, текущих по самой середине Сибири. «В своей жизни я не видел реки великолепнее Енисея», — писал Чехов.
Легко понять, как дорого это свидетельство всем енисейцам. Любая книжка об этом крае непременно содержит знаменитые строчки. И когда заложили на верфях достойный великой реки большой теплоход, его нарекли «Антон Чехов».
Строили теплоход далеко — на Дунае. Беседуя с капитаном, коренным енисейцем Иннокентием Васильевичем Копеевым, я спросил: как же эту махину доставляли с Дуная на Енисей?
Оказалось, путь такой существует. Его интересно хотя бы мысленно проследить: Дунай — Черное море, Азовское — Дон — Волго-Донской канал — Волга — Рыбинское море — озера: Онежское, Ладожское — Нева — Финский залив — Балтийское море — крюк по Атлантике вокруг Норвегии, Ледовитый океан… «Ну а дальше — рукой подать до устья батюшки-Енисея», — сказал капитан.
В год, когда спустили на воду теплоход, его нынешний штурман (второй штурман) Николай Шашеро, выросший на брянской маленькой речке Сновь, сидел над картой, размышляя, какое место выбрать для жизни. Образцово окончив морское училище в Ленинграде, он получил право выбора. И выбрал он Енисей.
Знаменитых чеховских слов о реке он не знал.
Выбор помогла сделать книга «Царь-рыба» — о Енисее и енисейцах.
С «Антоном Чеховым» Николай встретился вблизи енисейского устья, в Дудинке. И пока шли с севера в Красноярск, опытный капитан мог присмотреться, кто чего стоит из новичков. Так брянский парень стал енисейцем.
У речников река почти всегда становится рекою-судьбой. Переезд на иной водный путь — дело нечастое, чрезвычайное. И не потому, что дом, семья, друзья-товарищи держат. Держит река. От рейса к рейсу, от года к году в памяти лоцмана, штурмана, капитана водный путь запечатляется в дополнение к картам и лоциям.
Поменять реку — значит сразу сделать ненужным многолетний, по крупицам собранный капитал. Капитал этот особенно важен на реках «с характером». И Енисей как раз такая река.
«Река сильная, своенравная и коварная. Ее полагается знать наизусть», — сказал капитан Иннокентий Копеев, посвящая новоприбывшего в речники. И вот четыре года уже Николай Шашеро постигает крутой енисейский характер. Много всего тут надо запомнить.
В разных местах разное у Енисея течение.
Тысячи речек и рек вбирает в себя «таежная Амазонка» по пути к Ледовитому океану. Среди них есть очень большие. С Ангарой, например, Енисей сливается как равный с равной. И сразу становится вдвое мощнее. Вниз идет теплоход — к его скорости (очень немалой — 25 километров) прибавляется скорость течения. Птицей летело бы судно в каменных берегах. И много мест на реке для такого полета. Но часто приходится скорость убавить до самой малой. Камни! Ложе у Енисея из камня. Местами камни откровенно торчат из воды, но много их спрятано. (Речные названия на карте: Анамоновские камни, Подъеминские камни, Предивинские камни, Бурмакинские камни, Пономаревские камни… «Все не сможете записать, — улыбнулись штурман и капитан, — их очень много».)