Клетка из костей, стр. 71
Дон вздохнул.
— Давайте посмотрим, что по телевизору, — предложила Эйлин, отыскивая пульт на диване.
Сверху донесся детский плач. Донна подскочила как ужаленная.
— Не волнуйся, — успокоила ее Эйлин. — Это Джозефина ворочается.
Донна села. Эйлин продолжила поиски пульта, но, прежде чем включить телевизор, сказала:
— Ты отреагировала как настоящая мать.
— Что? — опешила Донна. — Это вы о чем?
Но она прекрасно знала, что имеет в виду Эйлин. Щеки у нее залились румянцем.
— Так поступила бы на твоем месте любая мать. Это была бы первая ее мысль — спасать ребенка.
Донна молча пила вино, размышляя над словами Эйлин.
— Ага, — сказала она, чувствуя прилив нежности и одновременно страха. — Может, я… Может, я нашла себе сына.
Она замолчала, глотая слезы.
Эйлин отвернулась, включила телевизор. На экране невозможно красивые шпионы спасали мир совершенно неправдоподобными способами.
— О, мне нравится, — сказала она, просто чтобы не молчать. — Хотя раньше серии были получше.
— Да, давайте посмотрим, как кто-то другой спасает планету, — горько съязвил Дон.
Все трое снова замолчали.
Женщины понимали, каково приходится Дону. Понимали, как это трудно — чувствовать себя лишним, сброшенным со счетов. А ведь еще совсем недавно они все вместе сидели в баре… И больше всего на свете ему хотелось помочь сыну.
— Значит, ты нашла себе сына, — повторил Дон уже мягче, как бы извиняясь перед Донной.
Она кивнула.
— Это замечательно. Ты его береги.
— Хорошо. — И она понимала, что это не пустые обещания.
Дон вздохнул.
— Надеюсь, я своего не потерял…
И они молча продолжали смотреть, как невозможно красивые люди спасают мир.
ГЛАВА 118
Фил пробирался вперед. Медленно, прижимая локти к бокам, царапая плечи об острые каменистые выступы. Потолок нависал так, что он с трудом поднимал голову.
Кто-то уже полз по этому туннелю до него, но человеческое тело слишком мягкое, чтобы сгладить вековые камни.
Новый поворот. Филу не оставалось ничего, кроме как свернуть. По пути он замечал в стенах другие трещины, случайно выхваченные лучом фонарика. Некоторые казались достаточно широкими, чтобы он мог в них протиснуться. Может, попробовать?
Он застыл на развилке. Два темных пятна, одно налево, другое направо. Не видно ни зги. Может, поползти обратно? Марина могла уже вернуться. Стоит небось над штольней с тросом и зовет его.
Он попытался двинуться обратно, отталкиваясь локтями, — дальше от света, обратно во мрак. Плечи ударялись о низкий потолок. Он вскрикивал, отдувался, но полз.
И вдруг уткнулся в преграду. Дальше хода не было. Он тяжело вздохнул, подняв облако пыли. Без паники. А ведь клаустрофобия одолевала его даже в лифте… Зачем он сюда полез? Зачем добровольно обрек себя на эту муку?
«Потому что услышал чей-то вопль», — сказала рациональная половина его мозга. Вопль — не то звериный, не то человеческий.
Возможно, детский.
И когда он обнаружил скелет на кровати, жребий был брошен.
Он снова вздохнул, вытянул шею, чтобы хоть краем глаза заглянуть во мрак, простиравшийся впереди.
Фонарь, скользкий от слюны, выпал изо рта. Он как мог пошарил в полутьме рукой. Нащупал фонарь. Кое-как вытерев грязь, сунул его снова в рот.
Посмотрел вперед. Развилка туннеля. Какую дорогу выбрать?
Он закрыл глаза, прислушался. Хоть бы какой-то звук, хоть какая-то подсказка…
Но ничего не услышал.
Паника снова завладела им. Ему хотелось попрыгать, потянуться. Ударить ногой с размаху. Закричать.
Чтобы подавить крик, ему пришлось закусить ручку фонарика. Он приглушенно замычал, приказал телу не двигаться. Если он лягнет потолок, то может не только ушибиться, но и обрушить на себя все.
Волна страха понемногу спадала. Он замер, глубоко задышал, не думая, сколько пыли глотает с каждым вдохом. И пополз к развилке.
Ему в голову пришла новая идея. Он вынул фонарик изо рта, выключил его и какое-то время лежал неподвижно в кромешной мгле. «Наверное, это похоже на смерть, — подумал он. — Лежишь совсем один, без движения, в холоде, во тьме. В пустоте».
Нет, смерть не может быть такой. Он просто жалеет себя. Но он еще жив. И он должен выполнять свою работу. Дождавшись, пока глаза привыкнут к темноте, он внимательно присмотрелся к разветвлению в туннеле. Слева брезжил едва различимый свет. Туда ему и нужно.
Он снова включил фонарик и пополз с новыми силами.
Этот отросток оказался еще уже, чем основной туннель. Потолок нависал еще ниже. Фил с большим трудом отталкивался от земли, пространство для движения было минимальным. А вдруг дальше будет еще уже? Вдруг он застрянет? Вдруг существо, которое взывало о помощи, тоже отправилось на поиски и его зажали камни? Вдруг его ждет та же участь?
Нет, от этих мыслей нужно избавляться.
И тут он ощутил дуновение. Легкий, невесомый порыв свежего воздуха. Всего на одно мгновение. Надежда на скорый просвет помогла ему забыть о боли, утроила силы.
И за следующим поворотом он увидел выход.
Уже, правда, чем вход, но он пролезет, если постарается. Должен пролезть.
Так и произошло. Через несколько минут, израненный острыми выступами, измятый, выжатый как лимон, он был на свободе.
Лежал на каменном полу, жадно глотая воздух, и молил боль отступить.
Когда он наконец открыл глаза и осмотрелся, боль таки отступила, но ее сменил ужас.
Он попал в нечто вроде подземной комнаты, оборудованной где-нибудь под кладбищем. Все стены были уставлены и завешаны черепами и костями, так что трудно было понять, не из костей ли сложены сами стены. Их было очень много. Пол был выстелен старинными каменными плитами, которые показались ему смутно знакомыми. Всюду лежали цветы.
Он привстал, забыв о боли. Он знал, что сейчас увидит. И не ошибся.
Алтарь. А за ним — клетка из костей.
А в клетке — Финн, сжавшийся в клубок от страха.
Фил, сделав над собой колоссальное усилие, поднялся на негнущихся ногах. Голова раскалывалась и кружилась. Сзади послышалась какая-то возня.
Он обернулся.
И увидел силуэт из своего кошмара.
Капюшон из мешковины, заляпанный чем-то кожаный фартук. И что-то острое, блестящее в руке.
Силуэт надвигался.
Фил хотел вытянуть руки, остановить его, закричать — но тело отказывалось повиноваться. Тело не позволяло ему ни обороняться, ни звать на помощь. Тело окостенело.
Силуэт был уже совсем близко. Бездонные глаза. Глаза смерти.
Он поднял руку — и снова окунулся во мрак.
ГЛАВА 119
— Вот они, голубчики…
Голос Феннела.
Их машина ехала за грузовиками до самого склада. Чтобы не привлекать к себе внимания, они проехали чуть дальше, чем нужно, когда грузовики уже скрылись за воротами. И сейчас дожидались второй машины у обочины.
Дорога была пустая. Только дождь — и они. Подъехали еще две машины. Клеменс все поглаживал свой пистолет, и Микки старался на него не смотреть.
Вместо этого он смотрел на Феннела.
— А какой будет сигнал?
— Не спеши. Надо убедиться, что все заняли свои места.
Микки промолчал. Он чувствовал, что группа готова. Чувствовал кожей. Пистолеты заряжены. Тела в тонусе. Мозги напряжены.
Он пытался через ветровое стекло рассмотреть, что происходит за воротами, но видел лишь высокий металлический забор с колючей проволокой. Дуговые лампы освещали территорию, по центру которой стоял гигантский склад. Там-то и скрылись грузовики. Всю остальную площадь занимали металлические контейнеры. Сотни контейнеров, один на другом, как фантастический город, построенный архитекторами-модернистами. Как разноцветные небоскребы. Дверь склада была по-прежнему распахнута настежь.
— Рано… — приговаривал Феннел. — Еще рано… Подожди…
Микки не спускал с этой двери глаз. Из-за горы контейнеров выехал зеленый внедорожник. Он нахмурился. Зеленый внедорожник? Где он мог…