Не оглядывайся, стр. 55

А вот здесь таился подвох. Ведь если этот черный человек является продуктом моих утраченных воспоминаний, то есть существует в них, прием этих таблеток может воспрепятствовать тому, чтобы я вспомнила события трагической ночи. Таким образом, я оказалась между необходимостью принимать их, чтобы чувствовать себя нормально, и противопоказаниями к этому, поскольку таблетки перережут мне единственный путь к возможности вернуть воспоминания о той ночи.

— Хорошо, — кивнул папа и взял у меня рецепт. — А как быстро сработает это средство, после того как…

— Как я начну видеть или слышать что-то? — От моего вопроса папа вздрогнул и сразу отвел взгляд, а я почувствовала себя неловко. — Пройдет примерно тридцать минут, и я в полной отключке воспарю на высоту, где летают бумажные змеи.

— Саманта…

— Да нет, все в порядке. — Но в действительности дело обстояло совсем не так. Я с трудом проглотила комок в горле. Сама мысль о том, что надо сидеть на таблетках, была мне ненавистна. — Доктор не сказал, как долго нужно их принимать.

— Ну а что он сказал о записках?

Мелкие капли дождя сплошь усеяли ветровое стекло, пока я собиралась с ответом.

— Он сказал, что это, вероятно, мое подсознание пытается установить контакт со мной, — с деланым смехом ответила я.

Доктор спрашивал меня, как я чувствовала себя перед обнаружением записки: помнила ли я, чем перед этим занималась. И я вспомнила, что всякий раз, когда обнаруживала записку, я испытывала головокружение или короткий проблеск памяти. Именно тогда я якобы писала эти записки самой себе. Он сказал, что в эти моменты я могла вспомнить все, но эти воспоминания все еще заблокированы в моем сознании.

Я вздохнула.

— Все это выглядит так, будто в моем теле живет какой-то чужак. Доктор сказал, что с помощью этих лекарств мы попытаемся исправить положение. Но только попытаемся…

Папа обхватил руками руль.

— А что с воспоминаниями?

Я пожала плечами.

— Они могут постепенно возвращаться, а могут пропасть совсем, но таблетки, возможно, повлияют на этот процесс.

Папа кивнул, засовывая рецепты в нагрудный карман пиджака.

— Я подброшу тебя домой, а потом поеду за лекарствами.

— Спасибо, — сказала я, пристегиваясь ремнем безопасности. — Папа…

— Милая моя, тебе нечего стыдиться. Ты поняла? Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя, будто с тобой что-то не так.

— Но ведь со мной и правда что-то не так, — грустно заметила я. — Вспомни: галлюцинации, приступы паники и еще черт знает что.

— Ты знаешь, что я имею в виду. — Он завел мотор и стал осторожно выезжать с парковки. — Я просто хочу, чтобы тебе было лучше.

— Я тоже этого хочу.

Папа посмотрел на меня, и у меня защемило сердце от печали в его глазах. Остановившись перед выездом с парковки, он протянул руку и погладил меня по щеке.

— Мне просто жаль…

— Жаль чего, папа?

Слабая улыбка скользнула по его губам, он убрал руку с моей щеки и вырулил на дорогу.

— Мне жаль, что тебе пришлось пройти через все это.

Удобно откинувшись на сиденье, я закрыла глаза, слушая стук дождевых капель по крыше.

— Я знаю.

ГЛАВА 21

Без десяти восемь я положила флакончики с выписанными мне лекарствами в свой аптечный шкафчик и потянулась за толстовкой. Мне следовало принять баспар за ужином, но я не знала, как он на меня подействует, и не хотела говорить с Карсоном, будучи под кайфом. Перед тем как сделать следующий шаг — каким бы он ни был — в наших отношениях, я должна рассказать ему правду.

Я выскользнула из дома через подвальный этаж, сказав Скотту, что иду на встречу с Карсоном. Он прикроет меня на случай, если родители вдруг хватятся. Засунув руки в карманы толстовки, я ступала по тонкой полосе лунного света, которая шла прямо к краю газона. Здесь я вышла на тропинку, ведущую к дому Карсона, и задумалась над тем, как признаюсь ему, что схожу с ума.

Из домика на дереве выглянул Карсон. На нем была черная бейсболка, надетая козырьком назад.

— Поднимайся.

Стараясь не думать о плохом, я с улыбкой взбиралась по узким деревянным дощечкам. Карсон протянул руку и помог мне залезть внутрь.

— Спасибо, — поблагодарила я, оглядывая домик, построенный тогда, когда мы были еще детьми.

По полу было расстелено толстое одеяло, и я устроилась на нем. Карсон сел рядом со мной, вытянув ноги.

— Какая приятная неожиданность, — прошептала я.

Он улыбнулся, очевидно, гордясь собой.

— Я думал, как бы сделать это помещение поудобнее.

Я сидела, сцепив руки, в горле у меня пересохло. Ну как начать разговор? Ведь руководства по поведению в подобных случаях не существовало.

— Я хотел кое о чем спросить тебя, — сказал Карсон, прислоняясь ко мне плечом.

— Пожалуйста.

— У меня было тайное желание заманить тебя сюда, подальше от твоего брата.

Меня словно ударили в сердце.

— Ты серьезно?

Карсон утвердительно кивнул.

— Ты в курсе того, что случится через три недели?

— Хм… в конце апреля?

— Да, весенний бал.

Я насторожилась, а он, глядя мне прямо в лицо, рассмеялся.

— Тебя, похоже, это не сильно волнует.

— Я просто… мне как-то было не до этого.

— Догадываюсь… — Карсон придвинулся еще ближе ко мне. — Я знаю, сколько всего случилось и что бал может показаться глупой затей, но думаю, что именно это тебе и нужно.

— Да что ты?

— Да, а кроме этого, есть еще кое-что, что тоже нужно тебе.

Господи, сколько всего мне еще нужно. Я не могла отвести от Карсона глаз и в сотый раз корила себя за то, что прежде не замечала его.

— И что же?

Карсон заправил прядь моих волос за ухо, его рука при этом задержалась на моей щеке на долю секунды.

— Тебе нужно, чтобы твоим партнером был я.

Я открыла рот, но сказать ничего не смогла. Внезапно образы тех, кого приглашали на бал в прошлом, пронеслись перед моими глазами с ураганной быстротой. Я задумалась. Партнер на весеннем балу — это не партнер по игре в прятки или в сквош, тут все намного серьезнее… Но ведь по какой-то причине Карсон заманивает меня в дом на дереве и обращается с предложением, затрагивающим мои самые потаенные сердечные струны.

Карсон откашлялся.

— Обычно мне достаточно одного взгляда на человека, чтобы понять его реакцию на мое предложение. Но твою реакцию я определить не могу. Так что скажешь? Хорошая мысль? Плохая? Ужасная?

Не зная, что ответить, я нервно засмеялась.

— Это потрясающая мысль, но я не могу быть на балу с тобой.

— Понятно. Я буду тебя смущать. — Карсон отклонился назад, положив руки на колени. — Ты считаешь, что это потрясающая мысль, но не готова пойти на бал со мной?

— Да. Нет. — Я энергично завертела головой. — Ты не понял.

Он посмотрел на меня и снисходительно улыбнулся.

— Ага, где уж мне. Может, объяснишь?

— Поверь, ты сам не захочешь танцевать со мной.

— Сэм, а почему ты решаешь этот вопрос за меня? Постой… — В его голосе послышались интонации человека, который догадался, в чем дело. — Уж не потому ли, что полиция расследует… убийство Касси? И ты думаешь, что совершила его?

— Кар…

— Ты не убивала Касси, Сэм. Понятно? Пойми это своей тупой — хотя и прелестной — головкой. Ты не убийца.

— Да дело не только в этом. Я… я… У меня трудный период в жизни.

Он уставился на меня.

— А у кого он легкий?

— Да нет, дело в другом. — Я, опустив глаза, заерзала на одеяле. — У меня действительно все пошло наперекосяк.

Карсон тяжело вздохнул.

— Ты все еще не отошла от стресса и…

— Сегодня я была у доктора! — сказала я громче, чем должна была. Сжавшись в комок, я постаралась говорить тише. — Прошлой ночью… прошлой ночью я проснулась, и мне показалось, что в моей комнате кто-то был. Мне показалось, что он дотрагивался до меня. А в комнате никого не оказалось.

— Хорошо, — произнес он четким, не допускающим возражения голосом. — Это мог быть стресс. Или воспоминание. Ты же сама говорила, что некоторые воспоминания были такими, как будто они реально происходили, верно?