Пьяный ангел (сборник), стр. 47

Председатель КГБ СССР прошелся по ковру и заметил щель, сквозь которую можно было увидеть нас. Он поманил нам пальцем:

– Выходите.

Мы все вышли.

Андропов похлопал рукой по корпусу машины:

– Невидима. Вот это прорыв, если это не мистификация! Откуда она? – он обратился к полковнику. – Кто ее достал?

– Владимир, мой тесть. Это он на этой машине исчез из Ашхабада с моей дочерью.

И рукой в мою сторону.

Я отрапортовал:

– Я был в недалеком будущем Юрий Владимирович. СССР там уже нет.

Андропов недобро посмотрел на меня. Потом, почему-то на портрет Брежнева, который, увешенный многочисленными наградами, доброжелательно смотрел в сторону окна.

– А как вы туда попали? И в какой год? Если, конечно, вы честный человек.

– Машину сначала создал, а после привез из будущего мой гениальный сосед. Я был в 2006 году и увидел в центре Ашхабада президента Туркмении Ниязова. Его там звали Туркменбаши. В моей честности вы не сомневайтесь. Я комсомолец.

Взгляд Андропова смягчился, но складка на лбу окончательно не разгладилась.

– Почему скрывали так долго генерал? – это уже моему тестю.

– Надо было все продумать… Да и отдай Шпротку, мы так назвали машину, ученым, они разберут по винтикам.

– Ученые да, они дотошные. Ну а что же не сразу ко мне? – Андропов махнул рукой, – где уже бывали?

– Виделся с Дзержинским, – доложил тесть.

– С ума сойти, ну и дела! Наверное, вы ему, Александр Семенович, жаловались…

– Пытался, но там не поверил ни одному моему слову, кроме нападения фашистской Германии. Да и я говорил в предположительном варианте, разве признаешься, что прибыл на машине времени?

– Я бы ту же позицию занял, – сказал Андропов, – но факт есть факт.

Он заглянул в машину, но не стал в нее входить.

Зазвонил телефон. Андропов скорым шагом подошел к своему столу:

– Да?

Из трубки был слышен мужской голос, узнаваемый баритон генсека:

– Ты мне нужен, Юрий.

– Хорошо, Леонид Ильич.

Андропов положил трубку. Он немного застыл в полусогнутом над столом положении, затем выпрямился:

– Быстро в вашу машину. Для меня есть место?

– Да, товарищ…

Андропов нажал кнопку селектора:

– Дмитрий, никого не впускать до моего распоряжения.

Он решительно прошел в Шпротку и обратился ко мне:

– У нас есть возможность поговорить, но прибыть к месту через 12 с половиной минут?

– Да.

– И где мы можем побывать?

Я пожал плечами:

– Где угодно. На Кубе, на берегу океана.

– Заграницей? Нет. Лучше в Сочи. Там есть одна пустующая дача. А мы посидим на берегу…

6.

Берег Черного моря был длинной песчаной косой. Мы попали, действительно, в безлюдное место и сели.

Волны подкатывали к пляжу дачи. Палило яркое утреннее солнце. Но, благодаря Шпротке, у нас появились удобные кресла и большие шезлонги. Мы все расселись, а Ольга Сергеевна, Оксана с Левкой пошли гулять по берегу.

Андропов посмотрел на меня, но сказал моему тестю:

– Я думаю исключать из разговора молодого человека бессмысленно, Александр Семенович?

– Да, он владеет машиной.

– В каком вы звании?

– Старший лейтенант запаса.

– Ну, что ж, за заслуги перед Отечеством я произвожу вас в капитаны войск КГБ, но курсы вы все-таки пройдете!

Я вскочил:

– Служу Советскому Союзу!

– Самая главная служба, капитан, – сказал Андропов, предлагая жестом сесть, – это молчать. Сначала разберемся втроем. У нас в руках совершеннейшее технологическое изделие будущего. Произвести его в СССР сегодня невозможно. Таким образом, мы не можем его дать в руки ученых. Но послать ученых в далекое будущее можем. Это главное в нашей программе.

Наш мир – это реалия постоянного кризисного противостояния. Я знаю, что наш самый современный и гуманный общественный строй не выдержит без технологического прорыва. Я тоже думаю, что дни СССР сочтены. В этом меня убедили аналитика разведок. Правда, я всегда понимаю западные спецслужбы желаемое выдавать за действительное. Хотя это и есть в какой-то степени движущий момент. Нас не захватят, но нам приходится все время встраиваться в существующую модель мира, которую строят, увы, американцы и их союзники. И это факт. И уверен, что даже если развалится СССР, то центральная Россия будет сильной.

Александр Семенович привстал. Его лицо выражало недоумение.

Но Андропов мягко остудил его:

– Я аналитик. Я не меньше вашего верен большевизму, но будем реалистами: большевизм – исторический вызов. Он был брошен, но матч идет, и пока мы не сдаемся. Но если и будет поражение, то только за счет серьезных внутренних просчетов. Нам необходимо найти устрашающее оружие, чтобы как можно дольше сдерживать натиск Северной Америки. Следовательно, снова экскурс в будущее, но ученых-оборонщиков. Это первый пункт.

Общество не должно быть обделено прогнозами и перспективами идеального формирования. Посылаем второго ученого. И здесь роль экскурсовода и организатора маршрутов ложится на капитана Степанова. Мы создадим сверхсекретную группу под руководством вас, генерал. Машину будем держать в подвале одного из корпусов подмосковной школы КГБ. Все необходимо оформить так, чтобы никто не знал об истинном назначении новой лаборатории. В штат включим гипнотизера, который позволит ученым забывать сам путь в будущее, впрочем, наверное, еще подключим историка, значит, будут путешествия и в прошлое. К тому же ученые – это собственность комитета.

– Юрий Владимирович, – неожиданно услышали мы голос Ольги Сергеевны, – Вы забыли про нашего Леву. Поэтому мы очень просим с Оксаной не включать нас никуда, но путешествия держать под жестким контролем. Вдруг Александр Семенович захочет убить Гитлера!

– Верное замечание, – согласился Андропов. – Дисциплина будет строжайшей. Я понял, что капитан Степанов лишен авантюризма. Другой бы давно умыкнул машину и исчез с нашего горизонта. Однако все маршруты будут утверждаться лично мною, ну а контроль – ваша верность стране и коммунизму.

Он не сказал партии. Но в этой беседе на берегу моря было еще сказано другого немало. И мы поняли, что председатель КГБ – единственная гарантия нашей нормальной жизни.

Когда мы вернулись в Москву, Андропов побывал у Брежнева, а затем мы перевезли в его же кабинет.

На прощание председатель КГБ СССР пожал нам руки.

Навигатор времени

Родичев

Семен Родичев, мой тесть, военный в отставке и доктор технических наук, прелюбопытная личность. Ему под семьдесят, но выглядит на много младше – деятелен и углублен в какие-то изыскания. Он ненавидит телевидение, Ельцина, Крючкова, коммунистов и еще много чего и кого, но об этом можно узнать крайне редко, если кто-нибудь при нем заводит речь о политике и провалах России в Космосе. Он с презрением смотрит на мои успехи и падения в бизнесе и считает меня никчемным человеком, хотя при мне об этом не обмолвился ни слова. Георгина, его дочь и моя жена, изредка переводит мне то, о чем молчит ее родитель. И я бы взял под сомнение все эти «переводы», не затащи он однажды меня в подвал своего дома – святая святых.

– Путч, – обратился тесть к двери подвала.

Секретный замок щелкнул и мы вошли. Дверь тотчас же захлопнулась.

– Это пароль дня, – заметил тесть, когда мы спускались по лестнице, – но он меняется через разы, а в какой степени, не скажу. На выход отсюда действует другой пароль. Если я его забуду, что вряд ли возможно, или меня хватит инсульт, что вероятно на 99 процентов, отсюда ты никогда не выйдешь…

– Да за что же вы так меня? – спросил я, с любопытством разглядывая помещение, но ничего особенного в нем не нашел. Только в центре помещения стояла машина, прикрытая тентом.

– А за то, дурень, что не родил с Геркой мне внука.

Ах, всем известная «ахиллесова пята» моего тестя!

– Ну, за этим дело не встанет, Семен Аркадьевич, мы не так уж и стары с Георгиной.