История политических и правовых учений. Учебник, стр. 122

Лишь на первый взгляд может показаться, рассуждал Щербатов, что предоставление крестьянам естественной вольности и собственности повысит их интерес к труду; углубленные изыскания раскрыли "ужасную картину", "недороды", "убийства, возмущения". Без надзора помещиков крестьяне "предадутся лени", станут дерзки и своевольны; поэтому, считал Щербатов, "что бы ни говорил естественный закон, оставим лучше крестьян в России в том состоянии, в каком они пребывают в течение нескольких столетий".

Щербатов отрицательно относился к просвещению народа, которое, по его мнению, ведет к духу неповиновения. "Ежели народ подлой просветится и будет сравнивать тягости своих налогов с роскошью государя и вельмож.., тогда не будет ли он роптать по поводу налогов и, наконец, не произведет ли это бунта?"

Одной из причин крестьянской войны Пугачева Щербатов называл обсуждение положения крепостных в Уложeнной комиссии, особенно же "неосторожные мысли и мнения" депутата Коробьина, которые посеяли "заразу в сердца" депутатов низких чинов. Они же, разъехавшись, "эти злые семена и в отдаленные области России распространили". Именно поэтому, писал Щербатов, почти все крестьяне присоединились к "врагу отечества".

Помещичьи крестьяне благоденствуют, уверял Щербатов; вина за их возбуждение против помещиков лежит на тех, кто, подобно Коробьину, рассуждает о тяжелом положении крепостных; "распространение таких мыслей произвело различные бунты, как ныне пугачевский, и убийства большого числа помещиков своими крестьянами, чем они ясно показали, что они никакой свободы недостойны, и что всякое разрушение древней власти помещичьей над крестьянами может великое разорение и гибель государству принести".

Отношение Щербатова к самодержавию было сложным. Там где речь шла о защите феодального строя, Щербатов отдавал такой защите все силы и знания (по заданию Екатерины II он написал в связи с восстанием Пугачева "Краткую повесть о бывших в России самозванцах"). Однако там, где ставилась проблема привилегий родовитого дворянства, участия феодальной знати в управлении обществом и государством, Щербатов порой очень резко критиковал самодержавие. Самодержец — "самовластитель, подчинивший своей власти все законы и благо народное". Щербатов порицал хаотическое состояние российского законодательства, жестокость уголовных законов, "кнутобойство", бездарность и леность чиновной бюрократии, неустроенность правосудия.

Самовластие государя, произвол и употребление власти во вред общественному благу может сдержать, по мнению Щербатова, только аристократия, "великое число сильных и знатных родов". Между тем монарх, обходя чинами и отличиями родовую знать, окружает себя "временщиками, пронырами, выскочками и льстецами" из людей "подлого состояния" (очень зло и ядовито Щербатов писал о Бироне, о Потемкине, Самойлове и др.).

Порицая абсолютизм с тираноборческих позиций, Щербатов предлагал передать законодательную власть дворянскому сословному собранию и ограничить власть монарха "основательными законами". В произведении "Путешествие в землю Офирскую господина С. швецкого дворянина" Щербатов изложил свой идеал — кастовое рабовладельческое общество и тоталитарное олигархическое государство.

Население Офирской земли делится на четко отделенные одна от другой касты; все стороны жизни офирцев регламентированы "Катихизмой законов", нормы которой детально определяют не только правовое положение каст и их подразделений, но и одежду, пищу, быт каждой из них. Рабы в Офирской земле отданы в полную власть благородных. Последние имеют монопольное право владеть рабами и занимать государственные должности; особые политические привилегии — у вельможной знати. Царь офирцев подчинен законам, издаваемым сословными дворянскими собраниями, и правит совместно с ними (верховный совет, вышнее правительство). В Офирской земле организованы поселенные войска (прообраз позднейших военных поселений); эти поселенные войска, подчеркивал Щербатов, напоминая о крестьянской войне Пугачева, особенно важны в случаях внутренних беспорядков.

§ 4. Политико-правовые идеи просветительства и либерализма

Отдельные представители образованных классов, сопоставляя существовавшие в России феодально-крепостнические порядки с порядками более развитых стран либо с передовыми теориями стран, переживающих кризис феодализма, высказывали критические суждения о злоупотреблениях крепостным правом, ставили вопрос об осуществлении в России хотя бы части идей Просвещения. Исходя из убеждения, что все беды и злоупотребления порождаются невежеством и дурными нравами, сторонники просветительства считали обличение общественных пороков (взяточничества, корыстолюбия, щегольства, галломании, невежества, жестокости, безрассудства) и нравственно-духовное воспитание дворянства верным средством искоренения пороков.

С конца 60-х гг. с разрешения и по инициативе императрицы в России стали издаваться различные журналы. Девизом журнала "Всякая всячина" (1769—1770 гг.), которым негласно руководила Екатерина II, было выраженное намерение издателей "вселить человеколюбие в сердца и души помещиков и смягчить страдания крепостных".

Особое место среди издателей и журналистов того времени занимал Н. И. Новиков (1744—1818), издатель журналов "Трутень", "Живописец" и др. Новиков обличал пороки тогдашнего общества, произвол и взяточничество чиновников и судей, казнокрадство, низкопоклонство дворян перед заграницей. "Трутень" затрагивал проблему противоречия сословного неравенства и естественного равенства людей. В журнале высмеивались помещики, которые больны "мнением, что крестьяне не суть человеки", не слышат "вопиющего гласа природы: и рабы — человеки".

Новиков не выступал против крепостничества как системы, считая его, подобно сословному строению общества, неизбежным следствием и формой разделения труда. Однако знакомство с реальным положением дел в деревне, приложение естественно-правовых, нравственных оценок к крепостническим отношениям, приверженность масонским идеям всеобщего равенства людей побуждали его к радикальным для того времени выступлениям. В 1772 г. в журнале "Живописец" (издание "Трутня" было прекращено по цензурным условиям) опубликован "Отрывок путешествия в*** И *** Т***" (предполагаемая расшифровка — "Издатель Трутня"), впервые в русской публицистике описывающий быт крепостных. Вопреки официальной точке зрения о господстве в деревне добрых помещиков автор рассказывал о нищете и угнетении крестьян, непомерных поборах и бесчеловечном обращении с крепостными жестоких и глупых помещиков. "Бедность и рабство повсюду встречались мне в образе крестьян", — пишет посетитель деревни "Разоренная". Защищаясь вскоре от нападок, "будто сей листок огорчает целый дворянский корпус", Новиков пояснял, что порицается лишь "Дворянин, власть свою и преимущество дворянское во зло употребляющий". Сатира Новикова не шла далее обличения отдельных пороков существовавшего строя; с самого начала издатель "Трутня" объявил, что "против Бога и правления... в наше время никто ничего не напишет, кто хотя искру понятия имеет". Тем не менее статьи Новикова сразу же вызвали угрозы официозных изданий; его журналы закрывались, их издатель подвергался преследованиям.

Новикову принадлежит заслуга организации русского книгопечатания, издания и распространения многих книг отечественных писателей, а также издания переводов зарубежной классики. За связь с масонами Новиков, которого императрица называла "умным и опасным человеком", был заточен в Шлиссельбургскую крепость (на 15 лет), откуда он (через 4 года) был освобожден Павлом I.