Полное собрание сочинений. Том 15. Чудеса лунной ночи, стр. 19

— Со всей округи везут — только работай! А радости нет. Это ведь как на бойне в годы бескормицы…

Чайный стол накрыли в комнате с охотничьими трофеями и книжками по лесоводству.

Тут и продолжен был разговор.

* * *

Беда к германским лесам подкралась недавно. Семь лет назад одному из нас довелось познакомиться с этой проблемой в Норвегии. Речь там шла, правда, больше о рыбе, погибавшей в озерах от «кислых дождей». О лесах говорили предположительно, что они тоже чахнут, и искали механизм поврежденья деревьев.

Повреждали лес и озера дожди, приходившие в Норвегию с юга и юго-запада — из Англии и ФРГ. «Кислыми» дожди становились от газа SО₂, выходящего из труб заводов и теплостанций при сжигании угля и нефти. Сернистый газ (SО₂) плюс влага (Н₂О), и на землю выпадает уже кислота. У рыб в воде она нарушает солевой баланс, и они погибают. («Из 150 обследованных озер 145 оказались уже без рыбы», — сокрушались норвежцы.) Что делает кислота с лесом, тогда еще было не ясно. Но голова болела от этого главным образом у норвежцев.

Немцы и англичане, желая как можно дальше отправить свой SО₂, построили очень высокие трубы (до четырехсот с лишним метров!). Но в космос эти выбросы не уходят, где-то выпасть они должны. Норвегия, таким образом, оказалась жертвой экспорта загрязнений.

Но теперь вот и немцы у себя дома узнали эту проблему. К своему SО₂ тут прибавляется также и «импортный» — Франция тоже построила очень высокие трубы. И вдруг обнаружилось: лес в ФРГ повсеместно болеет. Причем лиственные породы деревьев оказались более стойкими к загрязнению. Умирают леса наиболее ценные — хвойные. В наихудшем положении — ель, в иных местах ФРГ на пять деревьев одно больное, а тут, в Шварцвальде (близость французского газа), из двух елей одна умирает.

Теперь известен и механизм разрушения дерева кислотой. Георг Кох хорошо его знает:

— У каждой еловой иголки полтысячи мелких дыхательных пор, испаряющих воду. Кислота тончайший процесс нарушает-дерево начинает терять много воды. Чтобы восстановить равновесие, оно сбрасывает иглы. И все — прекращается прирост древесины, слабеют защитные силы… Гляньте на цифры — это убытки уже немалые, а сколько их впереди! И дело не в экономике только. Лес — это кислород. Это наше убежище от нечистого воздуха, это здоровье воды. И мы, германцы, ведь люди лесные. Треть территории ФРГ — лес. Лес — это наша история, наши предания, наша поэзия. Само представленье о жизни у немца связано с лесом. Вот вам ответ, почему так много повсюду страшноватых плакатов. Вот почему горячатся «зеленые», вот почему я сегодня поехал во Фрайбург.

— А выход?

— Признаться, пока лишь только шумим и бьем себя в грудь. Но что-то делать придется.

Предупреждение: «Лес умирает сегодня! Мы умрем завтра?» — может быть, слишком уж драматично, но звуки набата всегда резковаты.

И этот колокол, я думаю, звучит не только для немцев. История с «кислыми дождями» — свидетельство очень наглядное: земля не такая громадная, как казалось еще недавно. Все на ней взаимосвязано и уязвимо.

* * *

У Кохов, в деревеньке Фольфак, мы просидели весь вечер. Много было вопросов, расспросов, взаимного интереса. Хозяйка принесла на стол банки с вареньями из лесных ягод. Отведали гости местных грибов.

Поднялись, когда кукушка на резных шварцвальдских часах прокуковала десять. Фрау Кох и Георг вышли нас проводить.

— Минуточку… — вспомнил что-то хозяин. — Загляните сюда…

В гараже рядом с осанистым «Мерседесом» стояла вишневого цвета «Нива».

— Узнаете?.. Да, я доволен машиной. Но что за название, объясните?..

Светила луна. Дорога с часок покрутила нас в молчаливых темных горах и вывела к автобану. Скоростная дорога в памяти мало что оставляет. Но где-то около Хайдельберга, помним, навстречу долго тянулась колонна черных военных грузовиков. На боку одного белел дерзко приклеенный кем-то знакомый плакат: «Лес умирает сегодня! Мы умрем завтра?»

 _{Фото В. Пескова. В. Песков, В. Соколов.}

 _{18 марта 1984 г.}

Ожидают скворцов в Елабуге…

(Окно в природу)

Много лет я коллекционирую снимки скворечников. И люблю их разглядывать. Они удивительно напоминают человеческие лица. У нас с приятелем есть на прогулках даже игра. «Это кто!» И надо ответить… Это — разиня, это — старушка, солдат-новобранец, некто себе на уме, романтик, бобыль, два близнеца, юродивый, хохотушка, мальчик-подросток… Присмотритесь, и вы увидите: у каждого из скворечников свой характер. Образы эти разрушаются, как только обычный скворечник сделают необычным.

Всякие теремки, замки, дома с крылечками из нашей игры выпадают, хотя разглядывать их тоже интересно.

В Московском музее «Коломенское» наряду с сундуками, замками, посудой и рублеными постройками хранится старинный скворечник — горизонтальный дощатый короб с двумя летками. В Новгородской области я наблюдал скворечники двухэтажные. Занятный скворечник сохранился в Мелихове. Очень возможно, что пернатых жильцов его слушал и наблюдал Чехов. В Америке я видел скворечники, напоминающие громадный многоэтажный дом на сотню жильцов. На Украине птичьи домики делают из жесткой тыквенной оболочки. Есть птичьи дома из глины. Но настоящие фантазеры по этой части живут в Елабуге, в старинном городке близ Камы. Вот полюбуйтесь: под скворечник приспособленный самовар, вот дом с мезонином, домик с резьбой, вот скворечник, напоминающий братьев-разбойников… Скворцы это буйство фантазии оценить не умеют. Им подавай что попроще. Нарасхват такое жилье только у воробьев. Но это не смущает нисколько елабужан.

— Что же, мода такая?

— А шут ее знает, мода или не мода. Ставят вроде как для потехи. Ну вот и я тоже самовар приспособил, — отозвался мне со скамейки у дома рыжебородый дед. — У человека в жизни должна иметься какая-нибудь забава. Вот и стараемся друг перед другом.

В зеленой Елабуге много, конечно, и самых обычных скворечников. В нынешней, скоротекущей жизни городок не утратил что-то милое, деревенское. С приходом тепла звенит он множеством голосов птиц.

…А скворцы между тем вот-вот уже прилетят. Самое время отыскать пару досок, взять в руки пилку, молоток, гвозди и, лукаво не мудрствуя, сколотить простой птичий домик. Сама работа — приятная! И хороша минута, когда у дома защелкает, засвистит птица, привыкшая делить с человеком радость прихода весны.

 _{Фото автора. 24 марта 1984 г.}

Мюнхгаузен и другие

В долине Неандерталь

Надпись у въезда в маленький городок ошарашивала: «Неандертальцы приветствуют дисциплинированных водителей!» Мы почтительно сбавили скорость и, глянув на карту, уверились: да, едем долиной Неандерталь. Именно тут в 1856 году откопаны были останки давнего нашего предка, уже ушедшего от обезьяны, но до облика Аполлона недотянувшего, — неандертальца!

Дорожная надпись предполагала, что здешние потомки общего нашего предка-люди, юмора не лишенные, и мы решили это проверить. А как? Неандертальцы еще не спали, но музейчик и все заведения, кроме ресторана «Неандертальский двор» и парикмахерской, были закрыты. Мы стали поджидать жертву. К ресторану подъехал черный, как ночь, «Мерседес».

Из него вышли дама в шуршащем платье до пят и почтенный мужчина раза в два старше своей подруги. Эти шутку могли не понять.

Но вот появился индивидуум попроще и стал поправлять меню, висевшее на двери.