Полное собрание сочинений. Том 16. В час высокой воды, стр. 28

Карточка из альбома

(Окно в природу)

Рассмотрим внимательно снимок. Трое друзей (им лет по шестнадцати) весело забавляются и горделиво позируют четвертому другу — фотографу. Забава у этой компании необычная: поймали галку и распяли ее на доске. Гвоздями прибили крылья, к лапам привязали веревочку-«взбадривать» птицу. Судя по другим снимкам, совали в клюв галке горящий окурок, метали в нее заостренные палки. Дело происходило на окраине Москвы. Фотографии бесстрастно зафиксировали мерзость человеческого поведения.

Женщина, приславшая фотографии, просит не называть ее. «Снимки увидела в семейном альбоме родственников и содрогнулась. Посылаю фотографии потому, что явление это не исключительное».

Наблюдение и суждение верные. В почте редакции есть и другие факты того же ряда.

Ребята-подростки вешают за хвосты кошек, связывают пойманным голубям лапки, обливают бензином и поджигают собак, запаляют до смерти угнанных лошадей, «оперируют» живых лягушек, мышей…

Не в извинение этого варварства, а ради истины скажем: подростка всегда отличает заметная взрослому глазу некоторая жестокость, связанная с неполным еще осознанием нравственных норм, любопытством, утверждением себя. Но то, о чем идет сейчас речь, выходит за рамки терпимого и должно внушать тревогу не только женщине, переславшей нам снимки. Мелкие «атавистические» случаи подростковой жестокости гасятся воспитанием и, как правило, не оставляют следа в характере человека. Но, подчеркнем, бывает это лишь в тех случаях, когда воспитание не отсутствует и не запаздывает. Случаи, о которых идет речь, стоят в ряду болезненных нарушений воспитания. Подобное обращение с животными не только травмирует окружающих, оно обязательно оставляет след в психике человека на всю его жизнь. Наша корреспондентка справедливо пишет: «Сегодня с удовольствием мучают галку, завтра поднимут руку на человека».

И поднимают. Известно немало случаев нелепых, немотивированных покушений на жизнь людей, объяснить которые не в состоянии даже и сам преступник. Такого рода явления не всегда напрямую связаны с «мучительством кошек». Не остановленное, не пресеченное мучительство горькие плоды свои неизбежно приносит — жестокость будет сущностью человека.

В данном случае фотография об этом как раз и свидетельствует. Она хранилась в семейном альбоме рядом со свадебными снимками родителей, рядом со снимками росшего малыша, с другими снимками семейной хроники.

На человека, случайно в альбом заглянувшего, фотография подействовала удручающе, заставила озаботиться. Родители же видели в этом поступке ребят всего лишь невинную шалость: «Сейчас мать Вячеслава, — пишет наша читательница, — сокрушенно мне жалуется на сына: пьет, груб, поднимал на нее руку. Откуда, спрашивает она, все это взялось? Пришлось мне ей все объяснять».

Этот снимок должен коснуться сердца каждого из родителей и каждого, кто становится в жизни на ноги. Самое худшее в человеке — это способность испытывать удовольствие от мучения другого живого существа, будь это человек, кошка или даже какая-нибудь козявка.

Уважение к любому проявлению жизни — есть залог нравственного здоровья.

_{Фото из архива В. Пескова. 29 марта 1986 г.}

Апрельским вечером

(Окно в природу)

Весенний день долог. Но вот солнце приблизилось к горизонту. Вот уже только заря отражается красным светом в апрельском разливе вод, в лужах, в набухшей лесной колее. Прощальный румянец играет на белых стволах берез, на остатках снега под елками. Синий апрельский туман заполняет низину возле опушки. На темнеющем небе обозначилась первая звездочка. Одна за другой смолкают птицы. Дрозды последними завершают славу ушедшему дню и до утра смолкают в теплых еловых крепях. На этой грани света и влажной апрельской тьмы, над уходящим ко сну леском вдруг слышишь бодрое «циканье» и гортанное «хорканье». Вскинув голову, видишь, как вдоль опушки, чуть выше берез, пролетает странная птица с округлым широким крылом, с опущенным книзу клювом. Летит (охотники говорят, «тянет») вальдшнеп. Держась опушки, он подает голос и слушает: не прозвучит ли снизу из темноты ответный призыв подруги. Следом за первой птицей «потянула» другая. Если сблизились — начинается драка с воздушной возней, с кувырканием к земле… Но опять «циканье» — еще один вальдшнеп проплывает над кромкой леса. Его можно обмануть имитацией голоса самки. Брошенный кверху картуз он может принять за соперника и сделать резкий поворот в воздухе… С замиранием сердца ждешь нового летуна. И он по красному фону зари проплывает, как нарисованный тушью.

Воцаряется ночь. Заря лишь тоненькой полосой разделяет темень земли и неба. Но лет продолжается. Птицы теперь не видно, и лишь звезды, на мгновение перекрытые ее телом, свидетельствуют: праздник весны не окончился.

Ток, «тяга» вальдшнепов — одна из ярких примет апреля. Для брачных полетов вальдшнепы избирают опушки, лесные просеки и поляны, долины ручьев, овраги. Опытный человек место «тяги» определяет загодя без ошибки.

После весенних брачных полетов вальдшнепы с глаз пропадают. И лишь случайно в высокоствольном влажном лесу летом почти из-под ног вырывается иногда птица и зигзагами, ловко облетая деревья, быстро скрывается.

Лесной кулик вальдшнеп — птица сумеречная, скрытная, любящая одиночество. Два больших выпуклых глаза, сидящих, кажется, чуть ли не на затылке лобастой выразительной головы, и длинный копьеобразный клюв не дают вальдшнепа спутать ни с какой другой птицей. Окраска — черные кляксы по ржаво-серому фону — надежно маскирует птицу в лесу. И лишь блестящие камушки глаз ее выдают.

Расположение глаз позволяет лесному жильцу погружать в землю не только чувствительный клюв, но даже и часть головы. Охотятся вальдшнепы за дождевыми червями, личинками, за живностью, спрятанной в прелых листьях.

Четыре яйца в нехитром гнезде на земле самка насиживает спокойно, полагаясь на маскировочную окраску. Случалось, человек проходил, едва не ступив на гнездо, — сидит, дерево падало рядом — сидит! Забота о птенцах у вальдшнепа идет дальше обычного приема птиц — притворившись подбитой, увести врага от гнезда. Самка вальдшнепа, если гнездо обнаружено, переносит птенцов в безопасное место, зажав между лапками и прислоняя клювом к груди. Все орнитологи подтверждают способность вальдшнепов «эвакуировать»

малышей. Однако никому еще это таинство леса не удалось оставить на пленке. Вальдшнепа даже весной, в апреле, когда он, токуя, летит на виду, снять — задача не из простых. Потому-то так интересно рассмотреть этот снимок. Апрель. Закат. Пахнет туманом, весенней прелью. Где-то в темноте леса ждет избранника самка. И вальдшнеп хочет показаться во всей красе — распушил перья, «цикает», «хоркает». Земля еще как следует не оттаяла, но уже оттаяло для любви сердце. Птичий гомон возвещает об этом днем, а у вальдшнепа для любви — сумерки.

 _{Фото автора. 5 апреля 1986 г.}

Семейный дуэт

(Окно в природу)

Удача редкая по нынешним временам, но все же кто-то увидит в апреле пролетающих журавлей. Или услышит их крик, тревожащий сердце, заставляющий встрепенуться и глянуть в небо. Крик журавлей предназначен товарищам по полету — «не теряйся, не отставай!».

Но в этих звуках человеку мнится голос судьбы.

Кто слышал однажды пролетающих журавлей, долго их помнит.

Журавль — птица, любимая всеми народами. В Танзании проводник подвел нас с другом к болотцу, и мы увидели танец необычайно нарядных птиц — журавлей венценосных. Они подпрыгивали, взмахивали крыльями, африканское солнце сверкало в золотых венчиках. А вечером мы видели танцы девушек-африканок. И не было никакого сомненья: многое в их движениях заимствовано у журавлей.