Все переломные сражения парусного флота. От Великой Армады до Трафальгара, стр. 12

Вырвавшийся вперед отряд ван Неса попытался не дать соединиться двум английским эскадрам, но англичане сумели обойти голландцев и в полночь соединились. Де Рюйтер отозвал ван Неса и лег в дрейф у Галоперской отмели.

В последний, четвертый, день сражения к английскому флоту присоединились еще 5 кораблей «Конвертайн», «Санта-Мария», «Центурион», «Кент» и «Хемпшир», бывших в отдельном крейсерстве. В то же время 6 тяжело поврежденных кораблей были отосланы в Портсмут для ремонта. Таким образом, вместе с отрядом Руперта английская эскадра насчитывала 52 корабля (половина их не была повреждена) и 6 брандеров, в то время как голландская эскадра с учетом вернувшихся кораблей все еще имела 69 кораблей и 7 брандеров, поэтому Монк решил еще раз попытать счастья и атаковать противника.

Перед столкновением де Рюйтер созвал военный совет, где сказал капитанам, что это будет решающая битва войны: «Если мы победим, то господство на море будет за нами. Мы на ветре, англичане — под ветром. Мы должны победить». Рюйтер планировал прорвать английскую линию в трех местах и иметь дело с изолированными отрядами, лишенными центрального командования и какой бы то ни было поддержки.

Первыми сошлись вице-адмирал Ян де Лифде на 66-пушечном «Риддерсхап ван Холланд» и вице-адмирал Кристофер Мингз на 76-пушечном «Виктори» из эскадры Руперта, который вел атаку. В разгар боя Мингз получил мушкетную пулю в грудь и к вечеру скончался. Увлекаемые примером де Лифде голландцы прорвали линию англичан (такого никогда не случалось в первой войне) и разделили Монка и принца Руперта. Отрезанный отряд Руперта 4 раза пытался прорваться на юг, к Монку, но Тромп и ван Несс окружили его. Монк постепенно отходил от места боя на север, преследуемый Рюйтером. На полном ходу английский командующий врезался в отряд Тромпа и де Несса, разметал дивизион Корнелиса, походя сжег 46-пушечный «Ландман», ван Несс отошел. Де Рюйтер поспешил на помощь Тромпу, Руперт попытался перекрыть подход «Де Зевен Провинсьон», но Рюйтер тремя залпами лагом нанес сильные повреждения флагману Руперта — «Ройал Джеймсу» и принц отстал, его флагман шел на буксире корабля «Бреда».

Теперь Рюйтер вплотную занялся Монком. На английских судах после трех дней непрерывного сражения заканчивался порох, тогда как голландцы предусмотрительно пополнили боеприпасы. Монк, положившись на скорость своих кораблей, повернул к Портсмуту. Все же голландцы смогли захватить четыре отставших корабля: 64-пушечный «Клоув три», 54-пушечный «Конвертайн», 58-пушечный «Эссекс» и 40-пушечный «Блэк Бул» (этот корабль получил большие повреждения и позже затонул). Густой туман спас англичан от разгрома — де Рюйтер прекратил преследование, опасаясь мелей.

Это был самый грандиозный бой второй англо-голландской войны. Англичане потеряли 10 кораблей, примерно полторы тысячи моряков было убито (в их числе вице-адмиралы Берклей и Мингс), 1450 — ранено, в плен взяты 2000 человек, в том числе английский адмирал Эскью. Голландские потери ограничились 4 судами, 1550 человек было убито (в том числе лейтенант-адмирал Корнелис Эвертсен-старший, вице-адмирал Абрахам ван дер Хулст и шаутбенахт Фредерик Стасхоуфер), 1300 моряков было ранено.

Поражение флота наряду с эпидемией чумы и великим пожаром в Лондоне поставило Англию на грань поражения. Английский флот не мог более контролировать ни воды Голландии, ни воды Британии.

Сражение в день Св. Якова (1666 год)

После победы Соединенных Провинций в Четырехдневном сражении на 50 дней в Ла-Манше установилось господство голландцев. 25 июня Рюйтер вышел из Мааса со всеми силами и через восемь дней бросил якорь в устье Темзы. Согласно плану, разработанному Яном де Виттом и самим командующим флотом, корабли Соединенных Провинций должны были подняться вверх по Королевскому Каналу (Royal Channel) и сжечь английский флот на его якорных стоянках. С собой голландцы взяли 2700 человек пехоты, которым предстояло предать огню и мечу близлежащие города и села в Эссексе и Кенте, чтобы совсем деморализовать англичан.

Полагаясь на внезапность своего появления, в соответствии с разработанным планом часть эскадры под командованием Банкерта и де Лифде действительно вошла в Королевский Канал, но не обнаружила никаких вех, буев или указателей, кроме фальшивых, которые были хитро расставлены на мелях. Поскольку у голландцев не было лоцманов, хорошо знавших эти места, они оставили все мысли о продвижении по реке. Что же касается высадки десанта, то куда бы ни подошли суда под трехцветным флагом, на берегу везде были видны регулярные войска противника [32]. Голландцы решили, что и эта часть операции обречена на провал, так как солдат будет ждать сильное сопротивление и хорошо организованная оборона, поэтому отказались и от этого замысла.

Нужно отметить, что англичане, получившие информацию о планах противной стороны, очень плодотворно использовали имевшееся в их распоряжении время для укрепления обороны. Помимо установки ложных навигационных знаков и так удачно сработавшего трюка с переодеванием местной милиции, они создали в эстуарии Темзы отряд из кораблей и брандеров, которым следовало атаковать голландцев, как только их основные силы войдут в Королевский Канал и попадут в расставленную им ловушку.

Получив доклад своих подчиненных о срыве всех ранее намеченных вариантов действий, де Рюйтер решил воплотить в жизнь более простой, но чересчур самонадеянный план. Поскольку, по его мнению, флот Туманного Альбиона после четырехдневного сражения больше не представлял реальной силы, он собирался блокировать Темзу до тех пор, пока противник либо не запросит мира, либо не выведет свои потрепанные эскадры на верную гибель.

Тем временем в Англии верфи срочно заканчивали необходимый ремонт кораблей. Однако существовали серьезные опасения, что их не удастся укомплектовать экипажами. Ничуть не меньше боялись дезертирства с уже находящихся в строю кораблей, что было обычным делом, когда флот стоял в порту. Выход из создавшегося положения нашли в широкомасштабной насильственной вербовке (pressing). Этот способ пополнения экипажей королевского флота был не нов. Обычно специальные команды вербовщиков появлялись в небольших портовых городках ночью и тащили подвыпивших людей, где обманом, а где и силой, к вербовочным пунктам или прямо на корабль. Лондон и другие крупные города, как правило, не трогали, опасаясь возможных беспорядков.

Но на этот раз всю дипломатию отбросили в сторону. Вербовщики орудовали везде, при этом не стесняя себя в средствах. Секретарь Адмиралтейства Сэмю-эль Пипе 30 июня отметил, что «сильно встревожен» тем, что «граждан насильно вытаскивали из домов, причем и тех, кто совершенно не пригоден к морской службе, что являлось постыдным делом. Их собирали в Брайдвелле, без соответствующей оплаты, которая была обязательной при законной вербовке». Лондонская система речных перевозок оказалась полностью нарушена, так как лодочники попрятались, опасаясь pressing'a. Иногда ситуация доходила до абсурда, людей забирали даже с судов, занимавшихся подвозом продовольствия, и баркасов Артиллерийского ведомства. Такая вербовка была незаконной и крайне непопулярной в народе, но она дала флоту только из столицы 2750 человек. Когда к ним присоединилось несколько сотен из других прибрежных городов и 2000 солдат, направленных королем, флот, в конечном счете, имел больше матросов, чем когда-либо прежде.

Благодаря этим мерам уже в первую неделю июля англичане могли выставить против эскадры де Рюйтера равные силы. Но Монк и Руперт отказались выходить в море, пока не будут окончательно готовы задержавшиеся в достройке 96-пушечный «Лойал Лондон», 70-пушечные «Уорспайт» и «Кембридж», а также 54-пушечный «Гринвич». 1 августа 1666 года, после того как эти корабли присоединились к флоту, Ройал Неви снялся с якоря и двинулся по Королевскому Каналу навстречу голландцам. Громадная эскадра растянулась почти на 10 миль, но де Рюйтер не смог этим воспользоваться, поскольку крейсировал у Гарвича.