Тургор (СИ), стр. 1

Вадим Омелин

S.T.A.L.K.E.R. «Тургор»

Intro

Я плохо помню ту историю — нормальный человек вообще вряд ли поверит в то, что такое могло произойти. Иногда мне кажется, что всего этого просто не было. Как будто в кино — посмотрел и забыл. Так туманно. Но это не было выдумкой. Я потерял тех, кто мне был дорог. Не всех, конечно, но разве вам бы хотелось лишиться хоть одного близкого человека?

Может, оно того стоило? Но как что-то может стоить больше, чем человеческая жизнь, даже если она отдана во имя других жизней? Умереть, чтобы помочь другим, хотя вероятность помощи крайне мала. Но если ты умрешь, то как ты узнаешь, помог ли ты, была ли твоя смерть необходимой или погубила еще больше жизней? Как?

Никто из нас не знал, на что мы идем на самом деле. И никто не хотел умирать. Но чем все закончилось? Мы сделали все, что могли, но получили ли то, что хотели? Сложно сказать, ведь у мертвых нет стремлений, желаний и целей. Остекленевшие лица больше не покажут эмоций и не озвучат слов. Мы были людьми, когда пытались предотвратить невозможное, а стали новыми тенями Чернобыля, которые уже почти 30 лет отбрасывает атомная станция даже в отсутствие солнца. Я и сам не знаю, жив сейчас или мертв. Наверное, все таки жив — мертвые, кажется, не могут думать.

Так ведь?

Глава 1

Вода. Мелкие капли, гонимые порывистым осенним ветром, словно кусочки серого неба над головой, сыпались мелкой моросью, оседая на холодную землю Зоны Отчуждения. Сейчас, в начале сентября, дождь еще не властен над аномальной землей, которую он будет омывать до начала зимы. Чудом уцелевшее стекло заброшенного дома накапливает на себе воду. Помню, в детстве мог долго так сидеть у окна и смотреть на дождь. Этот дом чуть-чуть напоминал мне дом моей бабушки, было в нем что-то родное, знакомое. Только здесь пусто, безжизненно.

Но пожалуй, сейчас не самое лучшее время, чтобы любоваться пейзажем. Зона такой беспечности может и не простить. Из окна открывался все тот же хмурый и однообразный вид — дорога в низине с потрескавшимся асфальтом и серыми, высокими тополями по обочинам, уходящая к железнодорожной насыпи вдали. Ветер качал тополя из стороны в сторону, как бы убаюкивая их и весь окружающий мир. Хотя все это было не очень хорошо различимо из-за идущего дождя. С окна я перевел взгляд на стоящий на столе ноутбук, отображающий показания подключенного к нему детектора жизненных форм. Чисто, ни одной живой души, только красный ромбик пасся на территории бывшего лагеря нейтралов. Его детектор определил как плоть.

Сталкеры в Зоне существуют не единым обществом — когда их число превысило несколько сотен, появились группы по интересам, превратившиеся в так называемые группировки — маленькие армии бродяг со своими ценностями, правилами и идеалами. Само собой, некоторые из них враждебны друг к другу и ведут на заброшенной территории настоящие войны. Впрочем, Чернобыль в долгу не остается, и в самых крупных стычках победителей, как правило, не бывает. Все противостояние в основном сводится к контролю определенной местности и небольшим столкновениям.

«Свобода» — одна из вышеперечисленных группировок, и причина моего нахождения в этом брошенном доме. Пристальное внимание со стороны военных эти сталкеры заслужили благодаря их странной активности в последнее время. На это обратили внимание все обитатели Зоны, но мы знали немного больше.

Пару недель назад «Свобода» перестала выходить на связь даже с дружественными ей формированиями, по приближающимся к их базе сталкерам начали открывать огонь на поражение. Отряды анархистов были многократно замечены в несвойственных им районах Зоны — при этом они так же отказывались выходить на связь и пытались уничтожить всех, кто попадался им на глаза. За две недели это сильно дестабилизировало обстановку в Зоне — сталкеры боялись ходить поодиночке, сбиваясь в группы, многие обустроенные стоянки и базы оказались уничтоженными, обхоженные места — закрытыми, и только мощные форпосты обитателей территории отчуждения могли отразить натиск группировки. Кроме проникновений в несвойственные ей части Зоны, группировка была замечена в контактах с могущественной военизированной сектой, именующей себя «Монолит». После этого военное руководство окончательно убедилось в том, что необходимо вмешательство во внутренние дела Зоны, пусть в этот раз и в союзе со сталкерами. Враг моего врага — мой друг.

Целью многих разведывательных операций теперь стало выявление мотивов группировки, и оценка того, как сильно это может повлиять на ситуацию в Зоне отчуждения. Однако пока никаких внятных данных нам получить не удалось.

Мертвую тишину нарушил писк ПДА. Связисты с блокпоста — интересно, что у них. Щелкнул по экрану, он засветился приглушенным тусклым светом, отобразилось сообщение:

«В квадрате R4 „Кордон“ замечена группа „Свободы“, в составе 10–15 человек, направляются на север. Отходите, по возможности в бой не вступать».

Черт! Как же они меня заметили? Надо связаться с сержантом Анисьевым, вторым участником разведки. Я взял рацию.

— Шелест… Шелест, ответь.

Раздалось шипение, на другом конце появился голос Анисьева.

— Клен?.. Что у тебя?

— У нас гости, и их никак не меньше 15 человек. Отходим на север, на воинскую часть. Прием.

— Принято, выходим. Как там авиация?

— Не сообщали, скорее всего, в воздухе сейчас никого нет. Надо сохранять радиомолчание, переходим на прием.

— Принято, переход на прием. Конец связи.

Надо сворачиваться. Я спрятал рацию в нагрудный карман, переведя в режим приема. Выключил ноутбук, кинул в рюкзак, следом туда полетел детектор жизненных форм. Снял бинокль со встроенным фотоаппаратом с треножника…

Снова ПДА. Ну что там еще? Хотя, может, уже и бежать никуда не надо, часто маленькие сообщения решают многое. Время еще есть, прочитаем. Нажал на сенсорный экран, и даже не успел ничего увидеть, как рядом раздался до боли знакомый звук впивающейся в стену пули. Снайпер! Мне сегодня определенно везет.

Я рухнул на живот, перекатился в сторону, вытирая камуфляжем подгнивающие доски на полу дома. Похоже, на меня тут настоящая охота началась. Над головой просвистела вторая пуля, впившись в стену рядом с первой. По старой, уже и так наполовину осыпавшейся побелке пошли мелкие трещинки. От свободовского снайпера меня теперь загораживала стена, и я перевел взгляд на экран коммуникатора:

«Клен, наших взводов поблизости нет, а для вертолетов — опасная зона, после последнего Выброса тут летать нет возможности. Но мы связались с группой нейтралов-наемников. Согласились помочь, через 40 минут они будут у заброшенной воинской части. За оплату не беспокойся — этот вопрос мы уладили, на счете главы группы уже лежит нужная сумма. Выдвигайся, удачи».

М-да. Вот тебе и товарищи-сослуживцы. Военный ты, не военный, а в экстренной ситуации надеяться приходиться только на себя, и сейчас мои погоны младшего лейтенанта ничего не дадут. Хорошо, что в сталкерской среде я известен как простой искатель артефактов, и не более того, что позволило нам вызвать отряд наемников — на помощь военным они пошли бы вряд ли.

40 минут… Быстро по меркам Зоны, но за это время 15 стволов меня в порошок сотрут. Надо поторапливаться, если не хочу, чтобы это случилось.

Вибрация. Опять сообщение, на этот раз от Шелеста:

«Клен, путь на север мне отрезан, возвращаюсь на блокпост. Свидимся в Зоне. Удачи, братишка».

Я осторожно вышел из дома, вскинул «Винторез», осмотрелся. Молчит снайпер, похоже, что я вне сектора его обстрела. Вот и хорошо, без него жить буду дольше и проще. Других целей тоже не видно — вперед.

Короткая перебежка до двухэтажного здания напротив дома легендарного сталкера по имени Лис. Аномалий на пути нет, только небольшая «плешь» около старого, большого тополя — бегом к нему, это хорошее укрытие, но в обход смертельной ловушки. Многие аномалии серьезно затрудняют видимость, и если я могу постараться обогнуть ее с другой стороны, чтобы разглядеть противников, то им засечь меня будет сложнее.