Чужие миры (авторский сборник), стр. 32
Боромиров отряд шел к поверхности. Туда же скользила и красноглазая призрачная Тень. Скоро миновали разрушенную Бролином и Магнусом кладку, и Тарус убедился, что их действительно опередили — Книг в знакомой пещере с гладкими стенами и полом уже не было. Делать нечего — направились дальше, за Тенью.
Все чаще попадались пятна крови, застывшие тела людей, видимо северян, и песиголовцев. Тарус наконец понял, чей скелет они с Вишеной, Боромиром и Яром видели в пещере рубинового клада. Песиголовца, конечно… Чародей хмурился — вокруг Книг завязалась какая-то смертельная игра-охота. Путники притихли, след в след ступая за Тарусом.
И вдруг из темноты бокового тоннеля высыпал отряд собакоголовых, потрясая мечами. Зазвенело железо, Вишена отбивал сыпавшиеся удары, уворачивался и рубил, рубил, рубил… Вскрикнул рядом кто-то из друзей, тонко закричала Соломея, упал окровавленный Тикша, заслоняя девушку от узкого меча. Вишена рванулся туда, но секира Славуты уже спела кому-то последнюю песню, и на тела друзей упали тела песиголовцев. Но убиваться некогда, снова сверкает рядом вражий клинок…
Песиголовцы исчезли все разом, минуты через три. Отступили в темноту бокового коридора и скрылись.
— Все целы? — спросил издалека Боромир.
— Тикшу с Соломеей убили, — глухо сказал кто-то.
— А Радислав где? — спросил Боград. Ему никто не ответил.
А Тень, древний ужас рода собакоголовых, тем временем достигла пещеры, где кипела другая жаркая битва. Даты толком ничего и понять не успели: почти уж истребили их хунт-хунткоппы и вдруг исчезли все до одного, будто по волшебству. Тень погнала прочь более чувствительных песиголовцев; за ними отступали, поспешая, и уцелевшие даты, узрев черную фигуру с пылающими глазами. Ларец бережно несли два воина-дата.
Насмерть перепуганные песиголовцы недалеко от поверхности столкнулись с дружиной, возглавляемой Позвиздом и Заворичем. Ужас, внушаемый Тенью песиголовцам, придал им сил, и они обрушились на ратников с утроенной яростью, с кровью продрались сквозь строй лойдян и венедов, пажан и чикмов. Дружина отступила к выходу, чтобы принять бой на просторе, под звездами, однако прорвавшиеся на поверхность песиголовцы разбегались кто куда, растворяясь в, окрестных холмах и долинах, которые знали вдоль и поперек. Следом за ними выскользнули и даты, почти без боя, краем только схлестнувшись с десятком венедов. Несколько взмахов мечами — и даты, недолго думая, повернули к северу, обогнули ближнее из озер, и что есть духу припустили к далекому еще лесу, унося ларец с Книгами.
Потом вынырнула Тень, и дружина, напугавшись, откатилась от входа в пещеру на добрые триста шагов.
А к выходу уже поспевал Боромиров отряд, не ведая, что происходит впереди, но кое о чем догадываясь. На всякий случай стали недалеко от выхода и вслушались в шум снаружи.
Уже успела опуститься ночь; над миром повисли колючие светляки звезд, желтый лоснящийся месяц, похожий на ноздреватый ломоть сыра, освещал землю ровным призрачным светом.
Так получилось, что Тень выплыла под открытое небо ровно в полночь.
Леденящий душу вой потряс горы, перекрывая нескончаемый рев водопада. Встал у пещеры, развернулся черный неистовый смерч, оперся о землю, сунул косматую макушку в темный провал хода и мигом вытащил на поверхность затаившихся у выхода людей — Боромира и его отряд, всех до единого. Хотя искал смерч только лишь Яра-мальчишку.
Вой перешел в грохот; меж звезд, раскалывая небо, скользнула красная ветвистая молния. Смерч разложился надвое, словно разрубленный озорником гриб, тая на глазах.
Разом все стихло. Одинокий шум водопада показался всем полной тишиной. Черная воронка пропала, как и не было, Яру же на спину и плечи опустился длинный черный плащ.
Опешившая дружина приходила в себя.
— Боромир! Омут! Други! — послышался радостный крик Заворича. — Целы! Гей-гей!
Воины-дружинники бросились к ватажку и его спутникам.
— Заворич! Позвизд! — всплеснул руками Непоседа и счастливо улыбнулся. О Книгах ненадолго позабыли.
На Яра удосужился взглянуть лишь Тарус-чародей.
Черный, как безлунная осенняя ночь, плащ пеленой ниспадал с плеч юноши-лежича; на груди серебрилась крупная овальная застежка, кажется покрытая замысловатой тонкой резьбой, не различишь в потемках. На ней искрились в свете многих факелов вправленные каменья-рубины, крупные, один краше другого.
— Что это, чародей? — нетвердым срывающимся голосом спросил Яр.
Тарус промолчал, поджав губы.
Четверку всадников на волках, застывшую на вершине ближайшего холма, не заметил даже Тарус. Да и мудрено было ее заметить.
В пещерах, недалеко от выхода, лойдяне похоронили погибших. Среди них четверых из отряда, что шел с Боромиром через подземелья, — Радислава, Акилу, Тикшу и Соломею. Была ли это плата за преодоление напастей или просто смерть в бою? Во всяком случае, покончив с семью напастями Боромиров отряд недосчитался семерых. И с каждым разом удары нечисти становились все точнее.
Пока разобрались что к чему, узнали о датах и песиголовцах, северяне-мореходы успели уйти с ларцом далеко на север, в леса. Страх придал сил да быстроты и им.
В погоню наладилась вся Боромирова рать, едва рассвело. Следом, стараясь ничем себя не выдать, поспешили три с половиной сотни песиголовцев, изготовившихся к дальнему походу. К этому времени они успели оправиться от навеянного Тенью страха и наблюдали за дружиной с холмов.
Совсем уж позади всех неторопливой рысцой трусили крупные черные волки, неся своих молчаливых крылатых всадников.
Погоня началась.
Глава 14
Погоня
Датов осталось совсем мало — шестнадцать человек. Тяжело далась им битва с хунткоппами в чужих подземельях, лишь появление Тени спасло их от неминуемой смерти. Теперь они спешно уходили на север, к морю, такому знакомому и желанному. Все прекрасно понимали, что лишь быстрота может спасти, поэтому ног и сил не щадили. Нелегок поход через чужие земли, но добытое сокровище подхлестывало и помогало.
Боромирова дружина также спешила, надеясь, что нагоняет беглецов, но на самом деле постепенно отставала. Следопыты сразу определили, что датов впереди всего полтора-два десятка, и уж было порешили развернуться подковой, чтоб попробовать захватить северян в полукольцо, но тут оставленный в засаде дозор донес об идущих следом песиголовцах. Допускать еще и этих странных созданий к древнему знанию вовсе не входило в планы Таруса, и скорый совет порешил, что испытанный напастями и долгим походом Боромиров отряд, вновь дополненный до двадцати одного человека, продолжит погоню, дружина же во главе с Заворичем и Позвиздом задержит или отгонит песиголовцев, как получится. Боромир с Тарусом тут же увели отряд вдогонку датам; ратники споро развернулись в линию и стали дожидаться супостата.
Однако песиголовцы поступили еще хитрее. Каким-то образом проведав о планах дружины, вожак их, Анча, отобрал тридцать шесть воинов и повел далеко стороной, в обход; остальные же схлестнулись с Боромировой ратью.
Четверка крылатых всадников некоторое время понаблюдала за вспыхнувшей битвой и вскоре отправилась на север.
Сеча дружины с песиголовцами получилась долгой и малоуспешной для обеих сторон: истребив друг друга на треть, войска разошлись и попытались продолжить погоню, изредка сталкиваясь в новых битвах помельче. Однако и те, и другие уже на третий день сбились с верного следа: песиголовцев увел на запад неведомо чей небольшой отряд, случившийся в тех местах; войско Заворича и Позвизда завязло в Сорожских топях и безнадежно отстало. Когда же песиголовцы обнаружили ошибку, их выследили многочисленные юмичи и отогнали на юго-восток. Уцелевшие после всех этих мытарств песиголовцы отправились восвояси, пройдя однажды совсем рядом с Сорогами, где барахтались ратники Заворича. Эти же, выбравшись наконец из болот Сороги, миновали Кухтинский бор, заночевали в Иштомаре и скоро вышли к родным землям — пересекли Рыдоги, Лежу, Чикмас и, не заворачивая в Лойду, проследовали на север. Однако ни Боромирова отряда, ни их следов отыскать так и не удалось, и дружина поздней осенью вынуждена была возвратиться.