История первого дракона (СИ), стр. 30

Кстати, о вопросах! Ну, ладно, не очень кстати; но я вспомнила свой самый главный вопрос. Какого лешего именно нам такая честь? Я имею в виду, работать мессиями, козлами отпущения и далее по списку. Ладно, с Та'Лером мы сами напросились пойти, ему охрана нужна была, или скорее жертвы, неважно. А Стерху-то мы на что? Нет, не так. На что ему я?

Тьфу. В общем, трепещи, мерзавец, я всё тебе припомню! Потому что сама разобраться не могу.

Глава 7. Полудраконы и неправильные эльфы

Мы выбрались на дорогу где-то во второй половине дня. Сначала на неширокую и пустынную, но постепенно влились в настоящую магистраль по местным меркам: по засыпанной мелким щебнем транспортной артерии могли проехать рядом целых три телеги. От клубящейся белой пыли, которая поначалу стояла над дорогой, нас очень быстро спас мелкий частый дождик, под которым сухая взвесь осела, чему лично я была бесконечно рада. Лучше мокнуть, но нормально дышать, чем кашлять и задыхаться от пыли.

Но всё равно я облегчённо вздохнула, когда очередной населённый пункт мы не проехали с каменными лицами, а свернули к постоялому двору. Отправившийся договариваться о ночлеге Прах сообщил, что нам предложено два одноместных номера, один двухместный и один четырёхместный, на выбор.

Единогласно было решено выделить мне отдельные апартаменты как единственной девушке. В отдельный же номер был выселен Стерх, только уже по причине невероятно единодушного у остальных мужчин нежелания с ним общаться, что меня, если честно, весьма удивило. Что он им сделал-то?

Ладно, местные — леший знает, как они к богам относятся, пусть и бывшим. Но Серж-то почему с первого взгляда невзлюбил воина?

И, невзирая на подобное отношение, все продолжают тащиться за ним в неведомые дали. Притом, что доверия особого к его словам нет, и денег заплатить никто не обещал. И кто-то ещё женскую логику критикует!

Постоялый двор с названием, которое я не удосужилась прочитать, оказался заведением весьма приятным. По крайней мере, тут было довольно чисто, просторно, а ванну — внушительных размеров гладко ошкуренную деревянную бадью — мне предоставили быстро и без возражений.

Отмокнув хорошенько и смыв с себя внушительный слой грязи, я испытала прилив вдохновения и перестирала все испачканные вещи, художественно развесив их по комнате.

Понадеявшись, что до утра всё это высохнет (в наличии имелся отличный камин, уличная сырость в помещение не просачивалась), я облачилась в любимые короткие шорты, футболку и босиком (благо, пол чистый) решительно направилась в комнату напротив (всё равно есть не хотелось). Зачем откладывать разговор со Стерхом, если я точно знаю, что он сейчас один (потому что кому он кроме меня нужен?), и никто нам не помешает. Нежась в горячей воде, я слышала, как еду соседу напротив принесли прямо в номер (сервис, однако!), и он попросил его сегодня не беспокоить.

Я решила проявить наглость и не относить последнее заявление к себе, пересекла коридор и толкнула дверь; на всякий случай, но почему-то оказалось не заперто.

Скользнув внутрь на цыпочках (пол был не только чистый, но и холодный), я едва не уткнулась в ширму, отгораживающую помещение от входа. Пожав плечами, прикрыла за собой дверь, обошла ширму.

М-да. Стучаться надо.

Воспользоваться возможностью принять ванну, оказывается, возжелала не только я. Стерх обнаружился в установленной посреди комнаты бадье на ножках, высотой примерно мне по пояс. Он, кажется, дремал, раскинув руки на бортики и уронив голову на грудь.

Мысленно вздохнув, что любопытство меня погубит, я осторожно приблизилась, шикнув на высунувшуюся, было, неизвестно откуда скромность. Во-первых, если уж на то пошло, все голые мужики одинаковые; во всяком случае, принципиально они не отличаются. Во-вторых, этого конкретного мужика я уже видела практически без одежды, пусть и во сне. И, в-третьих, в ванне присутствовали в изобилии клочья пены (это у них мыло такое мыльное, я тоже с этим столкнулась), так что, можно считать, спит он под одеялом.

Что именно было мне любопытно, я сама-то толком не знала. Наверное, захотелось взглянуть на его лицо и обнаружить хоть какое-нибудь относительно безобидное выражение. Безмятежный (я надеюсь) сон подходил как нельзя больше.

Опять же, вот так просто уходить, застав в кои-то веки Стерха в расслабленном состоянии, не хотелось. Да и вопросы откладывать нехорошо, если уж решилась. Должен он когда-нибудь проснуться! Вот тогда и возьму тёпленьким, спросонья.

Я окинула мужчину взглядом и снова вздохнула. Безмятежным он не был даже сейчас; хмурая складка между бровей, кажется, намертво въелась в лицо, и было больше похоже, что он не спит, а напряжённо размышляет о чём-то неприятном и очень серьёзном. Но он спал; я прислушалась к плавному мерному дыханию и не удержалась от облегчённой улыбки. Которая, правда, очень быстро потухла, когда я к этому дыханию ещё и пригляделась: плечи и грудь бывшего бога были изрезаны красноватыми болезненного вида рубцами шрамов, которые складывались в символы, похожие на иероглифы. Я снова вздохнула, про себя помянув недобрым словом бога, с лёгкой руки Михаэля упокоившегося в безымянных пещерах.

Заставив себя оторвать взгляд от мрачной картины и перестать ругать покойника, я отвернулась от Стерха, с интересом разглядывая комнату. Точнее, не саму комнату, — она мало отличалась от моей. Я оглядывалась в поисках личных вещей, способных рассказать о своём хозяине что-нибудь интересное.

Не было ни единого плеска, ни шороха. Просто вдруг моё горло оказалось обманчиво мягко сдавлено крепкой рукой. Больно кольнув, к боку прижалось что-то острое, жёсткий шершавый высокий борт бадьи упёрся в поясницу, а лопатки — во что-то более приятное на ощупь, но мокрое и холодное, быстро потеплевшее. Надо полагать, в только что внимательно осмотренные мной шрамы вместе со всем остальным организмом.

— Это всего лишь я, — почему-то шёпотом выдохнула я.

— Теперь вижу, — ответный шёпот коснулся уха горячим дыханием. Лезвие исчезло, сменившись обхватившей мою талию рукой; вторая рука выпустила горло, но крепко прижала меня за плечи. Мужчина шумно втянул ноздрями воздух, уткнувшись лицом мне в затылок. По спине пробежали мурашки, а щёки, судя по ощущениям, вспыхнули. Спокойное любопытство и присутствие духа сделали мне ручкой. Почувствовав, что от растерянности, беспокойства и, буду откровенной хотя бы с самой собой, близости объекта моего необъяснимого влечения начинают слабеть колени, я робко пробормотала:

— Стерх, ну… ты чего?

Рассмеявшись, он выпустил меня и плюхнулся обратно в воду.

— Я всего-навсего ванну принимаю, а вот ты — чего?

Я поспешно развернулась, одновременно отступая на шаг. Взгляд воина был насмешливым, а улыбка неожиданно живая. Получив свободу, я быстро взяла себя в руки, и даже сумела мыслить здраво. Ну, относительно: в крепких объятьях бывшего бога думалось о совсем постороннем, а так я вернулась к естественному состоянию своей головы.

— Как у тебя здорово получилось! Я даже плеска не слышала! — восхитилась я.

— Практика, — он хмыкнул, пожав плечами. — А вот ты ходишь тихо, но пыхтишь как паровоз. И не пытайся ко мне больше подкрадываться, а то вдруг, получится?

Я, было, открыла рот, чтобы поинтересоваться, чем это плохо, но тут же закрыла, сложив два и два. Рефлекс быстрее сознания — это знает любой школьник, достаточно внимательно изучающий биологию. И я сомневаюсь, что у этого двуногого хищника могут быть рефлексы, отличные от «убей первым ударом».

— Хм. Я так понимаю, ты настроена серьёзно? — окинув меня насмешливым взглядом, поинтересовался он, когда я опустилась в ветхое кресло у камина, аккуратно сложив руки на коленях и выжидательно глядя на него. — Задавай свои вопросы, — он лёгким пружинистым движением поднялся на ноги. Я как приличная девушка тут же потупила взгляд, уткнувшись в собственные колени. Даже на всякий случай целомудренно прикрыла рукой глаза. Больно надо, подглядывать ещё за ним…