Тень победы, стр. 63

Назавтра необстрелянных тоже положат в самом первом бою у подножья той же высотки. И новых пришлют… Красная Армия во Второй мировой войне была совсем небольшой, но прожорливой. На каждый данный момент на войне воевало миллионов пять. Иногда доходило до восьми и даже до десяти миллионов солдат и офицеров. Не больше. Но только вчера это были одни миллионы, а сегодня они уже гниют по оврагам и пролескам, а вместо них воюют другие миллионы. Лягут и они, а по их хрустящим костям пойдут другие, свободу счастье народу понесут.

А вот если бы вменили командиру в обязанность всех убитых с поля боя выносить и хоронить в гробах да с воинскими почестями, — тогда иной расклад. Тогда бы командиру — боль головная. Как под огнем противника все трупы с поля боя вытащить? Сколько на это надо еще людей положить? И как тех дополнительных потом с поля боя тащить? Кто этим заниматься будет? Если всех солдат полка положишь, самому что ли их потом на себе таскать? И где столько гробов раздобыть? А ям сколько вырыть надо! Да еще каждый труп опознать. Да каждому фанерную звезду над могилой! Эка забот! Глядишь, в следующий раз командир осторожнее людей на ненужные высотки бросал бы.

Из этого пошли бы другие следствия. Если бы каждый командир полка людей берег, тогда в действующей армии можно было иметь не пять, не десять, а пятнадцать или двадцать миллионов солдат. И солдаты не гибли бы в первом бою. Одно дело — пять миллионов необстрелянных солдат, которых только что прямо из военкоматов на поля сражения бросили, другое дело — двадцать миллионов опытных бойцов. Вот тогда и война совсем другой была.

А всего-то только и требовалось: дать приказ солдата нашего в гробу хоронить. Представьте: вот какой-нибудь Жуков готовит некую Ржевско-Сычевскую операцию. Ему докладывают: для проведения операции требуется подать войскам на передний край 4139 вагонов снарядов, 120 тысяч тонн бензина и солярки. Кроме того, Жукову представляют список всего необходимого. И в том списке танковые двигатели, сотни тонн других запасных частей для танков и машин, патроны, мины, хлеб, тушенка, бинты, водка цистернами, инженерное имущество …и 78000 гробов сосновых. Думаю, тут бы и Жуков возмутился. Прикиньте, сколько надо вагонов, чтобы те гробы доставить на фронтовые склады. Теперь прикиньте, сколько надо снять машин с перевозки войск, боеприпасов и всего прочего и бросить их на доставку гробов с фронтовых складов на армейские и далее — на корпусные, дивизионные, бригадные и полковые. Сколько солдат надо оторвать на разгрузку и перегрузку гробов. С другой стороны, — демаскировка. Если столько гробов сгружают в районе предстоящей операции, любой шпион и диверсант тут же в вражеский штаб доложит: что-то затевается! Так вот, ради того, чтобы демаскирующие признаки скрыть, Жуков потребовал бы воевать так, чтобы гробов требовалось меньше.

Или вот, допустим, готовит все тот же Жуков штурм Берлина. Садится он уставший в кресло, а начальник штаба 1-го Белорусского фронта докладывает, что для штурма Берлина помимо прочего требуется подвести полмиллиона гробов. Верю: тут бы даже Жуков задумался. Тут бы и в его светлую голову закрались сомнения: а зачем вообще Берлин штурмовать? Кому этот штурм нужен? Берлин уже окружен советскими войсками. Внешний фронт окружения находится в 30-50 километрах западнее Берлина. Огромный город сжат кольцом советских войск. Авиацией США и Британии Берлин уже превращен в океан битого кирпича. В Берлине огромное население да еще сотни тысяч беженцев из восточных районов Германии. По нашим данным, в городе два миллиона людей, в основном — гражданских. По немецким данным — три миллиона. В Берлине уже голод. В Берлине конина — деликатес. Надеяться защитникам Берлина не на что. Продовольствия им никто не подвезет и боеприпасов — тоже. В Берлине нет топлива. В Берлине нет света. В Берлине разрушены водопроводные системы. В Берлине не работает канализация. В Берлине никто не убирает мусор и трупы. И некуда убирать мусор. Сколько огромный город может держаться? Это не Ленинград, за которым стояла огромная страна. Это не Ленинград, который можно было кое-как снабжать через Ладогу. Берлин снабжать невозможно. И некому его снабжать. И нет у Берлина надежды. Война уже кончилась. Один Берлин остался. Дайте защитникам Берлина еще неделю доесть последнюю гнилую конину. Потом Берлин сам выбросит белый флаг. Но Жукову нужен не белый флаг над Берлином, а красный над Рейхстагом. Ради этого Жуков проводит никому ненужный преступно-бездарный штурм огромного города. Вопрос о том, сколько в ходе этого штурма предстоит положить в землю солдат, Жукова не волновал. Если бы в гробах солдатиков хоронить, тогда штурм был бы невозможен по чисто снабженческим причинам. Пришлось бы ради подвоза гробов для предстоящей операции отказаться от подвоза боеприпасов. Но у нас хоронили без гробов — потому проблем не возникло.

Возразят: штурм Берлина — это приказ Сталина, мог ли Жуков возразить?

Давайте считать, что Жуков возразить не мог. Но в этом случае нечего из него лепить героя. В этом случае надо прямо и честно признать: Сталин отдал дурацкий приказ штурмовать Берлин, а Жуков дурацкий приказ выполнил, не возражая и не размышляя над последствиями.

7.

И все-таки повезло тем, кто был убит в ходе бестолкового штурма Берлина. Их хоть и без гробов, но похоронили. В Германии земли мало, потому трупы просто так не бросишь среди поля. А у нас на Руси земли много. Потому не каждый из тех, кто был убит на родной земле, в нее попал. Солдата не считали человеком при жизни, так хоть бы мертвого похоронили! Мертвого раба во все времена у всех народов хоронили в земле. Почему наши рабовладельцы своих рабов не хоронят? Почему в полях и лесах кости солдатские валяются через полвека после войны? «Красная Звезда» пишет, что в воинских захоронениях «погребены более 6,5 миллиона человек, из них всего лишь 2,3 миллиона известны пофамильно». Читаем мы и радуемся: наши потери на войне были такими скромными. Но давайте вникнем в написанное. Речь идет не обо всех погибших солдатах и офицерах, а только о тех, которые похоронены. А те, которые не похоронены, кто их считал?

Белые солдатские ребра на полях былых боев — это стыд и позор России на весь мир и на все времена. Кто же должен был хоронить солдат на войне и после войны? Военные журналисты негодуют: через полвека энтузиасты находят солдатские медальоны, но их содержание давно уничтожено временем. «Лень, равнодушие, мещанское рассуждение „моя хата с краю…“ А ведь тогда солдатские медальоны легко открыли бы свои тайны. Сегодня же они сплошь и рядом молчат, как рыба. Время — оно даже камень крошит. Не пощадило и хрупких медальонов со вложенными в них „паспортами смерти“. („Красная Звезда“ 9 декабря 1999)

Правильную линию газета гнет! Только было бы неплохо, чтобы назвала «Звездочка» по именам тех военных вельмож, которые после войны проявили лень, равнодушие и мещанское отношение к павшим.

Итак, кто же должен был хоронить погибших? Кто должен был этим делом заниматься? По старой традиции война считается оконченной в тот момент, когда похоронен последний убитый солдат. Если так, то «великая отечественная» будет продолжаться бесконечно. И давайте не будем праздновать так называемый «день победы». Солдаты еще не похоронены, следовательно, война еще не завершилась. Не рано ли победу праздновать?

Так называемое «отечество», призвав в ходе войны под знамена 34 миллиона своих граждан, не узаботилось похоронами мертвых. Через полвека после окончания войны солдатские кости так и валяются в полях, лесах и болотах. Советского Союза, нашего социалистического отечества, больше нет, а о последнем похороненном солдате мы даже и не мечтаем. Их белых косточек в полях — во множестве.

Родина должна была хоронить своих защитников. Отечество. Правительство. Министерство обороны. Все маршалы и генералы. И Жуков — прежде всего. На его совести больше всего загубленных жизней. Он самый кровавый полководец в истории человечества. Он первым и должен был убирать с полей груды солдатских косточек.