Спин (ЛП), стр. 46
Вся его сладость будет для нее. Вся его жестокость останется для работы.
Глава 37
Мое лицо болело. Я помнила чувство, когда нашла переписку Даниэля. Я умылась, достала новую зубную щетку, и пошла на гребаную работу. Черт, я бы сделала так и раньше. У меня уже есть опыт. Я не собиралась избавляться от Антонио в этот день, и, может быть, у меня не получится этого и на этой неделе. Но я должна была, не так ли?
Несмотря на мою игру лицом и подбадривающие слова для уверенности, Пэм сразу же все увидела.
— Что случилось? — спросила она.
— Ничего.
— Угу.
— Ты можешь назначить мне встречу с Арни? — спросила я. — Пятнадцать минут. Скажите ему, что это срочно.
— Не забудь, у тебя встреча в одиннадцать тридцать с Даниэлем Брауэром.
Я обратила внимание, что она не назвала его мудаком, и приподняла бровь. Пэм уставилась на меня, и я заглянула через ее плечо. Я узнала лица на экране ее компьютера.
Два фото в профиль. Бруно Юволи и Вито, служащий гостиницы. Я наклонилась ближе. Под фото Вито было написано, что он был арестован за сексуальное нападение на одиннадцатилетнюю девочку. А ДНК Бруно было обнаружено на месте смерти его кузена, умершего десять лет назад. Никаких обвинений.
Они были убиты в заброшенном загородном доме в Палмдейл. Их только нашли, но предполагалось, что они были убиты вчера во второй половине дня.
Антонио. Все, о чем я могла думать, был Антонио, убивший двух мужчин и, как выяснялось, я почти сделала то же самое.
— Тереза? — Пэм произнесла с озабоченностью.
— Ты назначила мне встречу с Арни?
— В десять пятнадцать. С тобой все в порядке? Ты побледнела.
— Я собираюсь проверить свою электронную почту. Попридержи мои звонки.
Я вовсе не проверяла свою почту. Я написала Арни короткое лаконичное письмо об увольнении. Я решила больше не тратить свою жизнь впустую на то, что мне не нравилось.
* * *
Арни держал меня гораздо дольше чем пятнадцать минут, пытаясь разобраться, предлагая консультанта и гибкий график работы, зарплату больше, повышение, новое звание. Он спросил меня, куда я собираюсь. Когда я сказала «никуда», он поверил и пожелал мне удачи самым искренним голосом, который я когда-либо слышала от него.
Я увидела команду Даниэля, прежде чем заметила его: горстка мужчин в костюмах толпилась у окна вместе с женщиной, которую я узнала. Невысокого роста, худая, с темным каре и подходящей обувью. Клариса. Глядя на нее, никто бы не догадался, что она любила, когда ее называли грязной шлюхой в тот момент, когда она сосала мужской член.
Я абсолютно ничего не почувствовала от ее присутствия, и это было облегчением для меня.
— Привет, всем, — сказала я, подходя. — Я готова. Кто присоединится ко мне?
— Только я, — сказал Даниэль. — Это мой единственный шанс избавиться от этих парней.
Клариса доблестно попыталась улыбнуться. Я привела Даниэля в стеклянный конференц-зал, где Антонио угрожал поцеловать меня на глазах у всех. Мы сели за угол стола, я во главе, а он сбоку.
— Ты звонил? — сказала я.
— Как ты? — спросил он. — Похоже, у тебя нет настроения болтать.
— Я в порядке. Я вижу, ты взял Кларису обратно.
— Она была лучшим спичрайтером, который у меня когда-либо был. Я подумал, что если ты не собираешься возвращаться ко мне...
— В этом есть смысл, — все было в прошлом. Это было важнее всего. — Я бы предпочла, чтобы ты не рассказывал ей, что произошло между нами или о моих отношениях.
— Ты сказала, что все кончено между тобой и Спинелли.
— И? У нее слишком большой рот, и каждая мысль, которая появляется у нее, отражается на ее лице.
Он вздохнул.
— Да, я знаю. Если честно, у нас нет постельных разговоров, потому что нет постели. У меня сейчас нет времени на это. Ты видела последний опрос?
— Слышала об этом.
— Это отчасти Клариса, — сказал он. — Она хорошо знает свою работу. Но это также принятые меры против преступности. Предупреждение, чтобы никто не заигрывался. Это факт.
— Я должна была отговорить тебя от этого.
— Да, ну, у тебя есть такая возможность.
Я не осознавала, что все еще была привязана к своей работе на его кампанию, до этой скрытой угрозы.
— Ой, Дэн.
— Я сожалею. Я пришел сюда не для того, чтобы создавать тебе трудности.
— Ох, хорошо.
Он подался вперед, выдерживая деловую осанку. Я увидела, что его ногти были аккуратно подстрижены, волосы не топорщились, а руки не были заняты прежней плохой привычкой дергаться.
— Ты оставила некоторые заметки после Билла и Филлис, — сказал он. — У тебя было много вопросов о зданиях на Горе Вашингтон. Они привлекли мое внимание пару дней назад.
Я вспомнила, как усмирять свои эмоции и как управлять выражением лица.
— Я так ничего и не нашла. Вот почему я не принесла документы.
— Я знаю. Но некоторым имуществом управляла юридическая фирма с одним клиентом, которой был убит нынешним владельцем, — сказал он.
— Ты упустил часть про убийство.
— Я собираюсь позволить судье решать. В то же время, я получу ордер. Я хотел, чтобы ты узнала об этом раньше. Если ты оставила тюбик помады там или тампон или что-то еще, то тебе лучше забрать это.
Я рассмеялась, давая ему понять, что я думаю о его предупреждении.
— Что? — спросил он.
— Ты защищаешь меня?
— Да.
— Они не забудут тот католический благотворительный вечер. Пресса может посмаковать его как интересное опубликованное фото ни о чем, но если обнаружат мои личные вещи, то сразу же возникнет связь. Как это будет выглядеть со стороны, что почти месяц у тебя на руках была информация, а ты ждал, пока не начнется война? Это будет выглядеть так, что ты придержал ее, потому что я имела к этому непосредственное отношение.
Он стиснул зубы, раньше я никогда не видела у него такого выражения лица. В нем не было ни сострадания, ни милосердия. Это был взгляд, запугивающий свидетелей.
— Я хочу внести ясность, поэтому скажу это единажды. Это последний раз, когда я говорю тебе, как не чужой для тебя человек. Это моя последняя уступка. Если мне нужно будет вызвать тебя в суд, я сделаю это. Если там остался след твоего ДНК, убери его, потому что как только я выйду отсюда, я, не колеблясь, потащу тебя вниз вместе с ним.
Я встала и протянула руку.
— Спасибо вам за вашу предупредительность, мистер Брауэр.
Вместо того, чтобы пожать мне руку, он взял мое лицо и поцеловал в правую щеку, затем в левую. Хотя Даниэль был таким же американцем, как и яблочный пирог, это походило на окончательное «прощай».
Глава 38
У меня были часы? Дни? Было ли время между сейчас и ордером Дэниэля, измеряемое в минутах? И что я собиралась со всем этим делать?
Я откинула верх на моей помятой машине пока ехала домой, как будто дополнительное потребление выхлопных газов очистило бы мне голову. Но 10-е шоссе в час пик было не лучшим местом, чтобы попытаться собрать мысли воедино.
Антонио бросил меня, совершенно точно, навсегда. Я ничего ему не должна. Если он завтра погрузится в свои черно-белые реалии, то теперь это не будет иметь ко мне отношения. Но его образ в наручниках, стоявший в глазах, заставил меня двинуться в сторону Креншау.
У меня пока еще был его телефон. Я проглотила свою гордость и набрала номер, сердце заколотилось от первого гудка, затем второй, потом последовало голосовое сообщение. Я повесила трубку, не зная игнорировал ли он меня или просто хотел задеть, я не хотела думать об этом.
Я подключила телефон к плееру в машине и начала слушать Пуччини. Могу я позвонить в Ист-Сайд Моторс? Или следует поехать туда? Было примерно пять пятнадцать. На машине можно доехать туда за добрых сорок минут.
Я направилась на восток. Когда я проезжала центр города, то приняла решение.
* * *
Я увидела дым на горизонте, когда направлялась на восток по 10-му шоссе. Лесные пожары были фактически обычной жизнью в Южной Калифорнии, особенно в точках к северу и востоку от Лос-Анджелеса, поэтому я не беспокоилась об этом. Плотный трафик на Фигеруа заставил отклониться в сторону Мармион, и я услышала вой сирен пожарных машин и увидела их мигающие огни впереди, они направлялись не на лесные холмы. Я припарковалась и пошла пешком на юг, и через два квартала на восток дым усилился, стало трудно дышать. Собралась толпа зевак у обочины, и полиции было тяжело удерживать ее в безопасности от их собственного любопытства.