Безрассудные сердца, стр. 74

— Бумага выписана на мое имя? — дрожащим голосом произнес он. — На все земли Кушмана?

— Кушман умирает, — мягко произнесла Абигейль. — Ему осталось жить несколько месяцев. Ты же знаешь, что он совсем одряхлел после смерти Чарльза. Его здоровье ухудшается с каждым днем. Поскольку он завещал свое ранчо мне, я попросила его переписать завещание на твое имя. Я объяснила ему, что пока он жив, никаких изменений не произойдет. Что он может встретиться с тобой и убедиться, что ты самый подходящий человек, которому он может оставить свое ранчо. И сказала, что ты добрый человек и будешь хорошо относиться ко всем его работникам.

— И он согласился?

Абигейль кивнула.

— У него не было причин не сделать этого. Кушман по-прежнему тяжело переживает то, что наделал его сын, и так и не смог примириться с тем, что он стал вором и убийцей. И решил сделать все, что в его силах, чтобы сгладить ущерб, который причинил мне Чарльз. Он понимает, что не может вернуть маленькому Майклу отца, но когда я рассказала ему о том, что мое счастье неразрывно связано с тобой, согласился передать тебе права на владение ранчо.

Весь облик Бойда говорил о его крайнем изумлении. Он благоговейно коснулся бумаги.

— Мое собственное ранчо… наконец-то.

— Мне кажется, мы можем послать телеграмму твоему отцу и узнать, не захочет ли он поселиться с нами, — предложила Абигейль. — Ведь он, кажется, еще не нашел себе пристанища.

Бойд выронил бумагу, привлек ее к себе, одним махом сбросив с кровати стопки одежды и седельные сумки.

— Что я такого сделал, чтобы заслужить такую женщину, как ты? — хрипло спросил он, крепко обнимая ее, как будто боясь, что она вдруг исчезнет.

Абигейль нежно водила пальцами по его бровям, по жестким прядям волос.

— Я не могу избавиться от ощущения, что все это мне снится, — сказала она, — и что некто сейчас разбудит меня и скажет, что ты не можешь быть моим и я должна отказаться от всего. — Она посмотрела в его сапфировые глаза; ее глаза лучились многообещающей надеждой. — Но все будет хорошо. Ведь я все решила правильно.

— Что именно?

— Я подумала о Рандольфе Кушмане только вчера поздно вечером. Ты уже спал, а я бесповоротно решила отказаться от ранчо и уйти с тобой.

— Абигейль!

— Что еще я могла сделать? Ты завладел моим сердцем, всей моей душой. Я не могла позволить тебе уехать, не захватив меня с собой.

— Но ведь ранчо…

— Всего лишь собственность. Вчера вечером мне стало это ясно. Майкл не захотел бы, чтобы его сын рос в опасности, отвергаемый мужчиной, который женится на мне и возьмет его под свою опеку ради того, чтобы заполучить Трипл-Кросс. Я искренне верю, что Майкл пожелал бы мне счастья. А я никогда не буду счастлива без тебя.

— Я не могу поверить, что ты собиралась ради меня отказаться от всего.

— Ради моего благополучия ты был готов пожертвовать своим счастьем. — Слезы залили ее глаза и покатились по щекам. — Но ведь без тебя все во мне умерло бы, и ничто не вернуло бы меня к жизни.

Он прижался губами к ее губам, с жадностью, сменившейся нежностью, которая служила залогом его нежных ласк и растущей страсти. Обхватив ладонями ее лицо, он всматривался в синие глаза, всегда такие добрые, но вспыхивающие вдруг пылкой пленительной страстью. Бойд знал, что если ему посчастливится прожить рядом с ней еще пятьдесят лет, то и тогда он будет видеть ее лицо таким, каким видит сегодня. Вечно. Неизменно. Благодарно излучая любовь.

Она протянула руки и привлекла его к себе, прижавшись к нему всем телом. Его руки блуждали по ней, стаскивая рубашку и с любовью поглаживая каждый дюйм ее тела.

Его сильные руки сняли с нее сапоги и осторожно спустили вниз чулки, затем обхватили подъем ее ноги и поднялись вверх, готовясь стащить бриджи. Когда он расстегнул лифчик и панталоны, отбросив их в сторону, ее охватил жар.

Счастье переполняло Абигейль. Она с не меньшим рвением стаскивала с него одежду. Сознание того, что теперь он навсегда принадлежит ей, всю ее заливало жаром. Бойд сжимал ее в объятиях. Его руки скользили по гладкой коже, шелковистым прядям волос. Подобно человеку, вышедшему из комы, он смаковал каждое ощущение, упивался каждым глотком, погружаясь в порождаемые ею чувства.

— Я хочу, чтобы это продолжалось годы, — пригрозил он.

— Или столетия, — добавила она.

Он чувствовал вкус меда на ее губах. Тело ее пахло лавандой.

— Ты ангел, — шептал он, с новой силой осознавая, какой чудесный дар он обрел, заполучив эту женщину.

— А ты мой верный рыцарь, — ответила она, задыхаясь, когда он ухватил губами ее твердеющий сосок.

Все преграды были преодолены, все препятствия разрушены. Теперь Бойд испытывал к ней особую нежность. Поражаясь такому счастливому повороту судьбы, он чувствовал, как последние сомнения исчезают из его сердца. Она отдала ему все, и он не может сделать для нее меньше.

— Я люблю тебя, Абби.

Она всхлипнула.

— И я люблю тебя.

Он поцелуем осушил ее слезы.

— Ты выйдешь за меня замуж, Абигейль? И родишь много братьев и сестер маленькому Майклу?

— Да, Бойд… Я никогда не собиралась отпускать тебя.

Он прижался лицом к ее плечу, благодаря судьбу, пославшую им такое невероятное счастье, и почувствовал ответную дрожь Абигейль.

Солнечные лучи пробивались сквозь занавески на окнах, соединяя их безрассудные сердца и благословляя любовь.

— Навеки, Абби.

— Навсегда.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.