Безрассудные сердца, стр. 61
Кровь застыла в теле Бойда, когда он связал эти два события. Он посмотрел на бледное лицо Абигейль. К его радости, веки ее затрепетали. Джем предупредительно отодвинулась, давая ему место рядом с Абигейль.
— Абби, — тихонько позвал он, не заботясь о том, что его слышат Джем и Риз. Поглаживая ее щеку легчайшим касанием пальцев, он почувствовал, что она зашевелилась. Радость и ярость боролись в его душе: радость оттого, что она приходила в себя, и сильнейшая злость на тех, кто совершил это покушение.
— Бойд? — Ее слабый голос был полон удивления и радости.
— У тебя все будет в порядке, — сказал он, не убирая руки с ее рук.
Она осторожно осмотрелась. Ее глаза остановились на Джем и Ризе. Но, увидев друзей, она еще крепче ухватилась за руку Бойда.
— Вы видели, кто стрелял?
Бойд бросил взгляд на Риза, и тот сделал шаг вперед.
— Нет, Абигейль. Он слишком быстро удрал.
Она начала поднимать руку, но боль помешала ей.
— Не так быстро, Абби. У тебя на голове некоторое время будет приличная шишка. — Голос Бойда звучал уверенно. Он продолжал держать ее за руку.
Она осторожно прикоснулась к бугру, выросшему на затылке, и сморщилась от боли.
— Почему он хотел застрелить меня?
— Чтобы заполучить Трипл-Кросс, — без обиняков заявил Риз.
Все трое повернулись в его сторону.
— Она должна знать правду. — Риз посмотрел прямо в глаза Абигейль. — Тебе теперь все время нужно быть настороже.
Бойд и Абигейль взглянули друг на друга. Оба сразу вспомнили неприятное происшествие во время перегона скота. Предположение о том, что ее столкнули в реку, где она чуть не утонула, уже не казалось неправдоподобным. Вместе с этим воспоминанием к Абигейль пришло другое — о Джоне Симсе, наблюдающим за ней, следящим за каждым ее шагом.
Она еще крепче сжала руку Бойда.
— Ты не уедешь?
Ему легче было бы вырвать из груди сердце и положить рядом с ней. Желание защитить ее от всего света охватило все его существо.
— Нет, Абби. Что бы ни случилось, мы пройдем через это вместе.
«До того момента, когда ты примешь окончательное решение, которое навсегда заберет тебя у меня».
Две слезинки выкатились из ее глаз. Забыв о Джем и Ризе, Бойд протянул руку и разбитым тяжелой работой суставом пальца вытер слезинки с ее атласных щек. Непонятно, как они выйдут из нынешней безысходной ситуации, но он не может оставить ее — ни сейчас, ни когда-либо в будущем.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Теперь Трипл-Кросс охраняли практически все его обитатели, способные держать в руках оружие. Половина работников с ранчо Мак-Интайров присоединились к работникам Трипл-Кросс. Но угрозы продолжали поступать.
Двое были ранены, правда, несерьезно. Их подстрелили в ночную смену. Ночное время стало самым опасным. Россыпь звезд уже не казалась уютным шатром, подвешенным к небу, — скорее, лишним напоминанием о том, что темнота скрывает возможных стрелков.
Абигейль расхаживала по ковру в большой комнате, не замечая, что ходит взад и вперед по одному и тому же месту. Она уже раз десять подходила к сыну, хотя знала, что Майкл спокойно спит наверху. Миранда разумно предложила, чтобы в большом доме помимо двух женщин и ребенка спал кто-нибудь еще. Не время было заботиться о приличиях, о том, что скажут люди.
Камерон О’Доннелл предложил им свои услуги и поселился наверху, в боковом крыле дома. Абигейль настояла, чтобы Бойд занял комнату рядом с Камероном, отвергнув его опасения за свою репутацию: ее больше ничем невозможно было подорвать.
Бойд почти все время проводил в седле. Он врывался в дом глубокой ночью и ложился спать только на несколько часов. Можно было подумать, что он решил держать под личным контролем каждый клочок земли на ранчо.
Все это напоминало Абигейль дни, предшествующие смерти мужа. Боязнь потерять еще и Бойда порождала у нее желание сдаться без боя, передать Трипл-Кросс Паттерсону и продолжить жить дальше.
Сейчас она была совершенно уверена, что именно Паттерсон явился виновником всех их нынешних неприятностей. Он предупреждал ее, что не остановится ни перед чем в стремлении заполучить Трипл-Кросс, и теперь она верила этому. По настоянию Бойда Абигейль все время оставалась в доме, подальше от опасности, но пребывание в четырех стенах действовало ей на нервы.
Она вспомнила, что собиралась рассказать Бойду о подозрениях в отношении Джона Симса. По ее мнению, тот работал на Паттерсона. Все укладывалось в эту версию. Симс следил за каждым ее шагом, замечал все ее поступки и, скорее всего, передавал собранные сведения тому, кто хотел либо жениться на ней, либо убить ее.
Абигейль услышала шум у входной двери, прекратила ходьбу по комнате, посмотрела наверх и, убедившись, что Камерон уже спит, достала из ящика стола револьвер и направилась к двери.
Дверь неожиданно распахнулась, и она подняла револьвер вверх, готовая нажать на курок. В дверях появилось измученное лицо Бойда. Он устал так, что, похоже, даже не заметил наставленного на него дула, а просто прошел вперед и хлопнулся на стул.
Она с облегчением опустила револьвер, положила его на стол и быстро подошла к Бойду.
— Зачем ты так мучаешь себя? Верхом дни и ночи! Думаешь, будет хорошо, если тебя убьют?
— Добрый вечер, Абигейль!
Сожалея о своем ворчливом тоне, она, тем не менее, продолжала упрекать его:
— Ну почему ты так поступаешь?
Неожиданно Бойд резко наклонился вперед, и усталость в его глазах сменилась горящим пламенем. Она узнала этот огонь, хотя и с запозданием.
— Потому, что я люблю тебя, Абигейль Ферчайлд. Бог знает почему! Ты всегда умудряешься влезть туда, куда тебе соваться вообще не следует. У тебя не хватает смекалки выбрать наилучший выход, а сейчас ты приветствовала меня, угрожая револьвером!
— Ты меня любишь? — прошептала она с нескрываемой радостью.
Он сильной рукой обхватил ее за шею и привлек к себе.
— Да, я люблю тебя, Абигейль Ферчайлд. Боже спаси и помилуй меня! Но я люблю тебя.
Ее губы неистово слились с его губами, накопившееся за несколько недель воздержание вылилось наружу. Непроизвольно возродилась память о запахе его тела, пахнущего солью и таинственностью.
Ее страсть захватила его. Не говоря ни слова, он подхватил ее на руки и понес вверх по лестнице. Обхватив его шею, она спрятала лицо на его груди.
Бойд пронес ее по коридору и распахнул дверь спальни. Не тратя времени на то, чтобы зажечь лампы, он положил ее на кровать, довольствуясь светом луны, проникающим сквозь кружевные занавески на окне. Луна осветила лицо Абигейль, и на золотистых кудрях заиграл лунный свет, заставив их ярко пылать. Он взял в руку прядь ее шелковистых локонов, пропуская их сквозь пальцы.
Она всхлипнула, и Бойд почувствовал, что последние мысли об осторожности растаяли. Что ему делать с этой женщиной? Она вовлекла его в невообразимую ситуацию, однако он не хотел бы оказаться ни в каком другом месте на земле. Пусть пострадает его репутация, пусть даже он потеряет жизнь — это пустяки по сравнению с тем, что сейчас что-то может помешать ему обладать ею.
Он осторожно приблизил к ней губы, ожидая ответа. Она встретила их с тем же безрассудным отчаянием. Его язык встретился с ее языком, ощущая ее нарастающее желание.
С осторожностью, которую Бойд и не подозревал в себе, он освободил ее от одежды. Он лелеял мечту об этом мгновении с того самого времени, когда пришла роковая телеграмма, перевернувшая их жизнь, лишив их возможности предаваться всеобъемлющей страсти.
Эта женщина была для него всем. Ее атласная нежная кожа терлась об его кожу с невероятной мягкостью. Когда она доверчиво посмотрела в его глаза, он почувствовал желание навеки слить их души, чтобы она осталась с ним навсегда.
Их движения были осторожными, стремления замедленными, но страсть бушевала безудержно. Взяв губами ее грудь, он почувствовал ее дрожь и услышал сдавленный возглас. Затем ее губы последовали его примеру. Они коснулись его плоского соска и пробудили его к жизни.