Безрассудные сердца, стр. 34

Бойд спрыгнул на землю, протянул руки и помог ей слезть с лошади. Она очень не любила, когда с ней обращались, как с инвалидом, но сейчас зубы ее стучали от холода и все тело было охвачено дрожью. Бойд провел ее в фургон, где хранились одеяла и постельные принадлежности.

— Здесь не так уютно, как в кухонном фургоне, но зато внутри совсем сухо и ты будешь одна. Снимай мокрую одежду. Сейчас я принесу твои седельные сумки, и ты переоденешься в сухое.

С трудом забравшись в фургон, Абигейль посмотрела вокруг незрячим взором.

— Абигейль, там внутри должны быть одеяла.

Она не ответила. Бойд поднялся по ступеням и посмотрел внутрь.

— Абигейль, у тебя все в порядке?

— Да, конечно. — Собрав остаток сил, она попыталась унять дрожь. — М-м, все будет в порядке, как только я переоденусь.

— Раздевайся и поплотнее завернись в одеяла. Я сейчас же вернусь. — Он исчез.

Дрожа от холода, пережитых опасностей и страха, Абигейль опустилась на ящик, бессознательно продолжая попытки остановить дрожь, которая, казалось, начиналась где-то глубоко в душе.

Когда Бойд с силой откинул полог при входе в фургон, она испуганно уставилась на него.

— Абигейль, в чем дело? Ты так и не сняла промокшую одежду?

Почти ничего не соображая, она отстраненно посмотрела на него.

Пробормотав ругательство, Бойд вошел в фургон, схватил ворох грубых шерстяных одеял и внимательно посмотрел ей в лицо, как бы пытаясь оценить степень посинения губ и страх, отражавшийся в глазах. Он стащил с Абигейль тяжелое, насквозь промокшее пончо и замотал ее в несколько толстых одеял. Затем присел на корточки и стянул с ее ног сапоги. Падая, сапоги стукнули по полу, и из них тут же полилась вода. Отбросив их в сторону, чтобы не мешали, Бойд, словно делая что-то совершенно обычное, снял с нее бриджи, взял еще одно одеяло и вытер ее мокрые ноги. Затем, без всяких церемоний отбросив одеяло, стянул с нее жакет и расстегнул и снял блузку и лифчик. Зубы Абигейль продолжали стучать от холода, и он тщательно укутал ее еще в одно одеяло.

После этого он обхватил ладонью ее подбородок и приподнял ее голову.

— Абигейль, я пойду добуду горячего кофе. Ты сможешь пробыть одна несколько минут?

Она молча кивнула, боясь сказать ему, что в действительности произошло. И еще больше боялась не рассказывать об этом.

— Я буду здесь, рядом. — Голос Бойда стал глуше, он старался успокоить ее. — Ты успеешь одеться, а через пару минут я проверю, как у тебя идут дела.

Он вышел и закрыл за собой полог. С трудом преодолевая вялость, Абигейль откинула с плеч одеяло и уставилась на чистую рубашку и бриджи, заботливо разложенные перед нею, не в силах заставить себя пошевелиться.

Через несколько минут Бойд, покашляв перед входом в фургон, отвел полог и вошел, но она по-прежнему была прикрыта лишь одеялом. Сильные и нежные руки снова поплотнее обернули одеяло вокруг нее.

— Получше себя чувствуешь?

Не в состоянии отвечать, она просто покачала опущенной головой. Бойд взял еще одно одеяло и очень осторожно начал вытирать ее волосы. Ощущая мягкие движения его рук, сначала вытирающие волосы, а затем старающиеся пятерней пригладить их, Абигейль не смогла сдержаться. Слезы страха вдруг наполнили глаза. Только гордость удерживала ее от того, чтобы не разрыдаться во весь голос.

Бойд опустил одеяло и повернулся к ней. Изумление отразилось на его лице, когда он заметил в ее глазах слезы, но затем на смену ему пришло выражение понимания.

— Пожалуй, тебе лучше дать волю слезам. Черт побери, я вовсе не собирался так орать там, у ручья. Я очень беспокоился за тебя и не мог поверить, что ты можешь отправиться бродить одна. Представь себе, я просто не догадывался о том, какой упрямой ты стала.

Абигейль еще ниже наклонила голову, пытаясь скрыть поток хлынувших слез.

— Я понимаю, что ты не можешь не сердиться, — сказал он тихо и мягко.

— Я не из-за этого плачу, — наконец вымолвила она.

Бойд протянул руку и откинул прядь волос, закрывавшую ее глаза.

— А из-за чего же тогда?

— Я боюсь.

— Это понятно. Ты там чуть не утонула.

Она проглотила комок в горле, еле сдерживая слезы.

— Я… не этого испугалась.

Он в недоумении посмотрел на нее.

— Кто-то столкнул меня в воду, — еле вымолвила она полушепотом.

Недоверие мелькнуло в его глазах.

— Столкнул тебя?

— Да. Я ничего не видела… и потом поняла, что вода несется прямо у моих ног… я стала отодвигаться, на что-то наткнулась… а потом меня столкнули.

Бойд оставался дьявольски спокойным.

— Ты сказала, что ничего не видела.

— Ну да.

— Могла ты, отодвигаясь, стукнуться о дерево?

Абигейль пыталась припомнить. Тогда ей показалось, что она стукнулась о стену.

— Я… не знаю.

— Было темно, дождь сильно ограничивал видимость. Ты не могла видеть, обо что стукнулась, но уверена, что тебя столкнули?

Абигейль медленно кивнула. Усталость и страх измотали ее. Может быть, ей почудилось, что ее толкнули вниз головой в бурлящую воду? Было темно, и она растерялась.

— Мне показалось, что меня кто-то столкнул.

Даже теперь ощущение того момента вернулось к ней: падение вперед, шок от холодной воды, накрывшей ее с головой. Дрожа, она закрыла руками лицо.

Плотнее укутав ее в одеяло, Бойд подхватил ее на руки, перенес на свободное место в глубине фургона, уселся там, вытянув ноги почти на всю его длину, и посадил Абигейль на колени. Она прижалась лицом к его могучей, несущей желанное тепло груди. Держа ее в объятиях, он тихонько начал укачивать ее. Нисколько не беспокоясь о том, что подумают люди, увидев их, Абигейль впитывала в себя его силу. Может быть, ей только показалось, что у кого-то появилось такое злобное намерение? Теперь, когда она находилась в сухом и безопасном месте, нетрудно было отнести вину за все случившееся на ее слишком богатое воображение.

Дождь продолжал стучать по парусиновой крыше фургона. В полной темноте раздавались раскаты грома. Единственную возможность разглядеть что-нибудь давали только периодические вспышки молний, прорезающих небеса. Абигейль слышала равномерное биение сердца Бойда, не выпускавшего ее из объятий. Даже грубая шерсть одеял, в которые он ее укутал, казалось, успокаивала. Воздух был по-прежнему напоен влагой. Абигейль чувствовала, что погружается в сон, в котором к ней подбирались остатки страха, маня и пугая. Она не могла понять, что было наяву: ужас или безопасность.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Бойд чувствовал, как затекли его ноги под тяжестью спящей Абигейль. Скоро наступит рассвет. Еще несколько часов назад он должен был проверить работников и состояние стада, но не сделал ни того, ни другого, а вместо этого провел ночь, наблюдая за Абигейль. В ней всю ночь продолжали борьбу страх и подозрение.

Бойд вспомнил о своих тревогах, возникших вдруг в момент рождения маленького Майкла, и подумал, что его опасения были не напрасны. Не требовалось большого воображения, чтобы понять, что, если Абигейль исчезнет, Трипл-Кросс тут же будет разграблен. На территории, на которой процветали дикость и беззаконие, люди следовали своим правилам. А эти правила включали захват земель тех, кто содержал меньше людей для охраны ранчо или был слаб и уязвим.

Вглядываясь в овал лица Абигейль, в неисчезающее выражение тревоги на нем, Бойд не допускал никаких сомнений в том, что она чрезвычайно уязвима. Внутри у него все напряглось, когда он подумал, у кого же среди его людей могло оказаться так мало совести, чтобы покуситься на жизнь беззащитной женщины. Стараясь не тревожить ее сон, Бойд приподнял ее руки и повернул их, чтобы рассмотреть расцарапанные в кровь ладони. Он осмотрел также каждый палец, поломанные ногти и темные каемки набившейся под них смеси коры и грязи. И представил себе состояние смертельного ужаса, когда она еле удерживалась за дерево в стремительном потоке воды.

Абигейль вздохнула, издав стон отчаяния и страха, разорвавшего на части сердце Бойда. Длинные ресницы оттеняли бархат ее щек, все еще слишком бледных после вчерашних тяжелых испытаний, брови даже во сне были нахмурены. Он знал, что ему следует не только защищать ее, но также убедить в том, что она ошибается относительно покушения на ее жизнь. У нее не хватит душевных сил вынести сознание того, что один из ее работников мог поднять на нее руку. А ему необходимо все это время находиться рядом, чтобы при необходимости защитить ее.