Пророчество орла, стр. 87

— Да. Это всего лишь свитки.

— Но я думал… здесь что-то особенное.

— Они особенные, центурион. Это одни из самых важных документов, когда-либо написанных.

Миниций покачал головой.

— Тебе виднее, командир. Бери их себе, а для меня сгодится и золото.

— Бери его… — Вителлий вновь повернулся, протянул руку к свиткам и почтительно их коснулся. Потом быстро поднял взгляд. — Берите что хотите из этих сундуков, и уходим к лодке.

— Эй, а что со мной? — вскликнул Аякс. — Ты обещал, римлянин.

Вителлий взглянул на него: пока сын пиратского вожака был ему нужен в качестве страховки, на случай встречи с людьми Телемаха, но когда все закончится, будет стоить не больше, чем любой из них.

— Спустимся к лодке, и я тебя отпущу. Сможешь вернуться к своему отцу.

— Но ты обещал спасти нас, если цитадель падет.

— Конечно, я же дал слово.

Аякс взглянул на трибуна с подозрением, но потом кивнул, видимо, удовлетворенный. Он прошел к отцовскому столу, обошел его, сел в кресло и, опустив подбородок на сцепленные пальцы, стал смотреть, как Миниций и телохранители шарят по сундукам.

Вителлий, забрав шкатулку, двинулся к очагу, поставил свою добычу на пол, сел рядом, добавил в уголья пару поленьев, расшевелил их, чтобы занялись, а когда огонь разгорелся ярче, открыл крышку, достал один из свитков и присмотрелся к кожаному футляру. На нем виднелся какой-то текст, и Вителлий, чтобы прочесть его, поднес ближе к огню. Как и ожидалось, текст оказался греческим, а когда трибун мысленно перевел, на него накатило почти непереносимое возбуждение. Пальцы дрожали так, что ему не сразу удалось достать свиток из футляра. Пророчество представляло собой красные строки, начертанные на тончайшем, великолепнейшем пергаменте, какой он когда-либо видел. Тот был мягок, почти как кожа младенца. Борясь с дрожью в руках, Вителлий развернул свиток и всмотрелся в письмена, год за годом предрекавшие судьбу Рима. Его глаза пробежали по строкам, вещавшим о разгроме в лесах Германии, о возвышении безумца, который объявит себя богом, о том, как власть после него унаследует безмозглый калека… Его глаза лихорадочно пробегали строки, возбуждение нарастало, пока наконец Вителлий не нашел то, что искал.

Он медленно прочел стих, потом перечитал его снова, снова и снова, чувствуя, как в венах вскипает жгучий жар честолюбия.

— Что там такое, командир? — спросил один из телохранителей.

— Ничего, — не оборачиваясь, тихо ответил Вителлий. — Ничего.

Охранник ненадолго задержал взгляд на своем начальнике и снова обернулся к сундукам, расставленным по полу вокруг стола. Какой бы ни открывали римляне, тот был полон золота, серебра или драгоценных камней. Богатств здесь хватило бы, чтобы купить любой из лучших домов Рима и обставить его со всей роскошью, какая только доступна человеческому воображению. Когда же приглушенные охи и ахи восторженных спутников привлекли наконец внимание Вителлия, он не смог сдержать презрительной усмешки. Все золото мира ничего не стоило в сравнении с пергаментом, лежавшим у него на коленях.

Ощущая себя одним из излюбленных сынов Фортуны, Вителлий поспешно свернул свиток. Остальные пророчества он с удовольствием, смакуя, прочтет потом, когда будет в безопасности.

Трибун вернул пергамент на его место в шкатулке, закрыл крышку и, крепко зажав свое сокровище под мышкой, поднялся на ноги.

— Ну все, уходим.

Миниций с телохранителями поспешно распихали последние монеты и самоцветы по кошелям и вещмешкам, а когда центурион повернулся, чтобы забрать пленника из-за отцовского стола, за окном внезапно раздались крики.

Глава сорок первая

На миг все четверо римлян остолбенели, в то время как крики звучали все громче. Миниций опомнился первым: он поспешил к окну, осторожно поднял задвижку и, приоткрыв раздолбанный ставень, осторожно выглянул наружу.

Внизу, во дворе топились люди, некоторые с факелами. Из-под арки, громыхая колесами, выкатила узкая повозка. Пираты раздались, дав ей проделать круг по двору, и та остановилась, снова развернувшись к воротам. Один из людей с факелами прокричал приказ, и пираты поспешили к арочному проему сбоку от ворот, распахнули двери и устремились внутрь. Скоро они стали выходить обратно, неся охапками луки, стрелы и метательные копья. Как сообразил Миниций, здесь находился пиратский арсенал. Они складывали оружие на повозку и спешили обратно.

— Что там такое? — шепотом спросил Вителлий.

— Грузят подводу, — ответил Миниций. — Похоже, достают все, что только можно швырять в наших бойцов, которые пойдут на приступ.

— Проклятье! — Вителлий в раздражении сжал кулак. — И ведь ничего не поделаешь. Что же нам теперь, ждать, пока они не очистят двор? А может, тут есть другой выход?.. Смотри за ним!

Развернувшись, Миниций увидел, что Аякс движется к двери. Требий, услышав возглас Вителлия, выхватил меч и прыгнул ему наперерез. Аякс замешкался, прикидывая, сможет ли прорваться, и хотя его замешательство длилось всего мгновение, Миницию хватило этого, чтобы подскочить сзади и подсечкой сбить молодого пирата с ног.

— Чтобы больше такого не было, приятель, — прорычал центурион. — Не заставляй меня подрезать тебе поджилки, если можно обойтись без этого.

Аякс, морщась, перешел в сидячее положение, привалившись к одному из денежных сундуков. Вителлий подошел к нему.

— Есть отсюда другой выход?

Аякс покачал головой.

— Только через арку. С других сторон сплошная скала.

— А если слезть по ней?

— Не получится. Она отвесная, обрыв, да и только. Это было бы безумием, тем более в темноте.

— Ждать, пока посветлеет, тоже не выход, — указал Миниций. — С первыми лучами рассвета префект явится за нашим пленником. И тогда все мы окажемся по самые уши в дерьме.

— Спасибо за точное определение нашего положения, — ледяным тоном откликнулся Вителлий. Телохранители озадаченно переглянулись, и от него это не укрылось. — Эй, я вас нанял не в гляделки играть. Следите лучше за ним, а я пока подумаю.

Вернувшись к окну, Вителлий осторожно выглянул в узкую щель. Внизу, во дворе, пираты продолжали грузить оружие на повозку. Работа спорилась, и можно было рассчитывать, что скоро она закончится и двор снова опустеет. В этом случае у Вителлия и его людей останется еще достаточно времени, чтобы выбраться из цитадели и вернуться на трирему до рассвета. Он стоял неподвижно и молча наблюдал за происходящим, крепко прижимая к себе шкатулку со свитками. Остальные расселись поблизости от Аякса, и один из телохранителей от нечего делать принялся отбивать костяшками ритм, вызвав этим раздражение Миниция.

— Прекрати это! — буркнул центурион.

— Почему?

Миниций в ярости на него уставился.

— Да потому, рядовой, что тебе, на хрен, центурион приказывает прекратить.

— Я не рядовой! — Ноздри Требия раздулись от гнева. — А ты не центурион. По крайней мере, точно не будешь им, когда все закончится.

Вителлий мгновенно развернулся.

— А ну, тихо! Не хватало еще, чтобы из-за вашей перебранки нас всех прикончили!

Миниций кивнул в сторону телохранителя:

— Что он имел в виду под этим «когда все закончится»?

— Да так, сболтнул пустое, по глупости.

— А вот мне так не показалось. — Поднявшись на ноги, Миниций отступил на шаг и положил руку на рукоять меча. Но прежде чем он успел сказать что-то еще, со двора донесся крик, щелчок кнута, и колеса подводы загромыхали по булыжнику.

— Они уезжают!

Вителлий выглянул в окно и убедился в том, что задок повозки уже скрылся в тени под аркой, однако находившиеся во дворе люди не отправились следом: они стояли, прислонившись к стенам, и чего-то ждали. Несколько человек присели на корточки под воткнутым в настенный держатель факелом и, чтобы убить время, принялись играть в кости.