Пророчество орла, стр. 47
— Почему я?
— Тебе я могу доверять. Любой из остальных, — он указал жестом на уходивших в ночь командиров, — может оказаться не столь уж верен императору. Как я могу доверить тайное послание для Нарцисса кому-то, кроме того, кто получил от него тайное задание? Что же до центуриона Макрона, то такие опытные командиры необходимы мне здесь на случай очередной вылазки этого мерзавца Телемаха.
Катон взглянул на префекта с холодной горечью во взоре, но затем отсалютовал.
— Я могу идти, командир?
— Конечно. — Не ответив на салют, Вителлий кивком указал в сторону палаток Катоновой центурии. — Сейчас в тебе надобности нет. Отдохни, поспи. Моя депеша будет готова к рассвету, когда «Спартанец» поставит паруса. — Он повернулся к Макрону: — Ну а тебе лучше отправиться к караулу.
Когда двое центурионов, уже покинув шатер, шли через лагерь, Катон, оглянувшись через плечо и убедившись, что никто их не слышит, тихо сказал:
— В мое отсутствие будь осторожен.
Макрон нахмурился.
— Что ты имеешь в виду?
— Да сам не знаю. Просто не доверяю ему.
— Тоже мне новость. Да этому ублюдку ни один человек в здравом уме не доверится. А что, по-твоему, он затевает?
Катон покачал головой.
— Понятия не имею. Просто вижу, что он по какой-то своей причине хочет нас разделить. И одно могу сказать с уверенностью: послание здесь ни при чем. Так что будь осторожен, понял меня?
Макрон улыбнулся:
— Ты говоришь прямо как моя матушка.
Катон поднял на него взгляд.
— Буду в Равенне: зайти к ней, передать от тебя привет? — Едва сказав это, Катон пожалел о том, что вообще открыл рот: на друга нахлынули воспоминания о случившемся в «Танцующем дельфине».
— Нет. Оставь это, — тихо сказал Макрон. — И вообще больше о ней не заговаривай.
Некоторое время они шли в молчании, потом Катон сменил тему.
— Не помешало бы найти изменника поскорее. Пока он не предал нас снова.
Макрон кивнул:
— Беда в том, что им может оказаться кто угодно.
— Это верно, — согласился Катон. — Но кем бы он ни был, у него должна иметься возможность передавать сведения пиратам. А это сужает круг.
Макрон улыбнулся: он почти слышал мысли Катона.
— Уже есть кто на уме?
— Не уверен пока. Но соображения насчет того, откуда начинать поиски, уже имеются.
Глава двадцать вторая
— Твои приказы.
Вителлий вручил Катону пергамент с печатью. Они стояли на берегу, и лодка уже дожидалась молодого центуриона, чтобы доставить его на борт «Спартанца», стоявшего в отдалении на якоре. Отсюда, с суши, очертания триремы лишь угадывались в первых лучах поднимавшегося над горными вершинами солнца.
— По прибытии в Равенну ты будешь иметь полномочия действовать от моего имени. Делай все, что необходимо, без промедления. Если кто-то из местных попытается тебе воспрепятствовать, будь безжалостен. Особые обстоятельства требуют особой решительности, понял?
— Так точно, командир.
— Прекрасно. — Вителлий вручил Катону маленький запечатанный пакет и, понизив голос, сказал: — Это мой доклад. Проследи, чтобы он был отправлен в Рим как можно скорее.
Катон принял пакет и спрятал его в свой вещмешок.
— Так, хорошо. Вроде бы все? — пробормотал Вителлий, кивнув сам себе. — Надеюсь увидеть тебя через несколько дней вместе с подкреплением. Тебе следует доставить его сюда при первой же возможности, не затягивая. Имей в виду: за любую неоправданную задержку с тебя будет спрошено.
— Я понял, командир, — отозвался Катон с холодным презрением.
— Да уж надеюсь, центурион. Было бы жаль вот так взять и положить конец нашей долгой неприязни. Впрочем, уверен, у меня скоро нашлись бы новые недруги.
Губы Катона тронула легкая улыбка.
— Ничуть в этом не сомневаюсь, командир.
Вителлий напоследок смерил его долгим взглядом, потом повернулся и зашагал прочь. Как только префект исчез среди палаток, к Катону подошел Макрон. Двое командиров крепко пожали друг другу предплечья.
— Счастливого плавания, — ухмыльнулся Макрон. — Учитывая наш недавний опыт морских путешествий, тебе может потребоваться вся удача, какая только возможна.
— Думаешь, я этого не знаю? — улыбнулся в ответ Катон. — Макрон, коли нам вообще удастся пережить эту историю, можешь из меня дух вышибить, если я до конца жизни взгляну с одобрением хоть на какой-нибудь корабль.
— Да уж будь спокоен, не премину.
Катон улыбнулся. В этом капризном, переменчивом мире постоянство Макрона служило обнадеживающим фактором. Катон похлопал друга по плечу и повернулся к поджидавшей лодке. Он перебрался через транец, и матросы направили суденышко сквозь линию мягкого, шипевшего и пенившегося прибоя. Вытолкав лодку за черту прибоя, они забрались внутрь, взялись за весла и стали грести в направлении к темневшему в отдалении корпусу «Спартанца».
Обернувшись, чтобы бросить прощальный взгляд на друга, Катон увидел, что Макрон помахал рукой, повернулся и зашагал назад, туда, где между побережьем и темневшим массивом вала теснились палатки.
К тому времени, когда солнце взошло над горами, трирема уже вышла из залива и устремилась в открытое море. Небо над головой затягивали тучи, серые, со стальным отливом волны тяжело вздымались и опадали. Устойчивый ветер дул вдоль побережья, и, чтобы уловить его, моряки поставили главный парус под углом. Стоя на палубе, Катон приметил, что команда поглядывает на горизонт с опаской, как будто боясь, что едва трирема окажется в отдалении от основных сил римского флота, как в погоню за ней тут же устремятся пираты. Повернувшись, он медленно прошел к Альбину, выглядевшему столь же обеспокоенным, как и его люди. Видя это, Катон попытался изобразить то бесстрашное спокойствие, которое часто восхищало его в Макроне.
— Думаешь, они все еще там?
Альбин кивнул.
— Должны быть. Они наверняка оставили несколько судов следить за нами.
— Нам грозит опасность?
Альбин смерил его взглядом.
— В море всегда грозит опасность. И со стороны пиратов, и со стороны богов, и со стороны стихии.
Катон слабо улыбнулся.
— Я имел в виду врага.
— Да, знаю. Но море нынче неспокойное, а при такой волне мы, пожалуй, можем чувствовать себя увереннее, чем они. — Альбин взглянул на свинцовые тучи над головой. — Сейчас меня больше беспокоит погода. Есть опасение, что мы угодим в поддув.
— Угодим в поддув? — Катон поднял брови. — Это, похоже, какое-то флотское выражение, мне незнакомое.
На сей раз улыбнулся Альбин.
— Ладно, объясню. Дело пахнет бурей. Штормовой ветер, вздымающиеся волны. Жуть, да и только.
— Коли так, пусть лучше будет «поддув», — хмыкнул Катон, оглянувшись через плечо в сторону Иллирийского побережья, и обнаружил, что оно уже фактически пропало из виду; лишь линия гор еще окаймляла горизонт.
— Вижу парус!
Все взоры вскинулись к мачте, а потом переместились в направлении, куда указывала рука наблюдателя.
— Два… нет, три паруса!
Альбин сложил ладони у рта и прокричал:
— Куда они направляются?
После недолгой паузы наблюдатель с фатализмом, очевидным для всех на палубе, ответил:
— Наперехват нам, командир. Теперь они уже достаточно различимы: это те самые пираты.
— Ладно. Сообщай обо всех их маневрах! — Триерарх Альбин опустил руки, крепко сжал кулаки, а потом убрал их за спину, чтобы те не выдавали его состояние никому, кроме Катона и рулевого.
— Их три, — пробормотал Катон. — Этого достаточно, чтобы с нами справиться?
— Более чем, если ими хорошо управляют. Они поймают ветер и попытаются подойти к нам под углом.
— А мы можем от них уйти?
Альбин поджал губы, сопоставляя скорость своего корабля и пиратских судов.
— Нет, если только погода не ухудшится. Если этого не случится, они настигнут нас к полудню. Преимущество в числе и скорости на их стороне. Но им придется попробовать взять нас на абордаж: пытаться протаранить при таких условиях было бы опасно. «Спартанец» — корабль крепкий, борта имеет прочные, из отличного мореного дерева. — Триерарх горделиво кивнул. — Нет, им нас не продырявить.