Полумесяц разящий, стр. 86

— А, корабль из Писсури, — ответил Данелис, кивая. — Находки выставлены в третьем зале… Вы не из Британского музея? — спросил он, отводя их в нужный зал.

— Нет, мы работаем в Национальном управлении подводных исследований, — ответил Дирк.

— О, извините, — ответил куратор. — Тут недавно человек был, пару дней назад, спрашивал про туже самую экспозицию. Я подумал, может, вы вместе работаете.

Он подошел к большой стеклянной витрине, в которой были выставлены десятки находок. Саммер подметила, что это по большей части керамические шкатулки и какие-то деревянные обломки с проржавевшими металлическими деталями, закрепленными на них.

— Что вы можете рассказать про сам корабль? — спросила она.

— Датируется первой половиной четвертого века, — ответил хранитель музея, показывая на почерневшую серебряную монету на нижней полке витрины. — Римский динарий с портретом императора Константина в лавровом венке. Это дает повод предположить, что корабль затонул примерно в 330 году нашей эры.

— Римская галера? — спросил Дирк.

— С момента находки было множество предположений, но большинство экспертов сошлись на том, что это торговое весельно-парусное судно. Пробы дерева говорят, что оно было построено из ливанского кедра, что лишь подтверждает основную гипотезу.

Он показал пальцем на картину с художественной реконструкцией внешнего вида судна, галеры с высоким носом и двумя квадратными парусами, которая висела на стене.

— Археологи считают, что его использовали для перевозки зерна или оливкового масла.

Дирк показал на проржавевшую рукоять меча, лежащую позади глиняного горшка.

— На борту было найдено оружие? — спросил он.

Хранитель кивнул.

— Предположительно, его было намного больше, но, боюсь, этот фрагмент меча — все, что нам удалось найти. Археологам пришлось вести работы в спешке, когда выяснилось, что судно постоянно подвергается разграблению. Я слышал, что, прежде чем прибыли археологи, оттуда достали очень много оружия.

— И как это согласуется с гипотезой насчет торгового судна? — спросила Саммер.

Хранитель озадаченно поглядел на нее.

— На самом деле, не знаю. Возможно, это была часть груза. Или на его борту путешествовал высокопоставленный чиновник империи.

— Есть и другая версия, — сказал Дирк.

Данелис и Саммер с любопытством посмотрели на него.

— Мне кажется, что это судно могло быть пиратским кораблем. Меня оно заставило вспомнить о документах, виденных мной в Кесарии, о захваченном пиратском судне, на котором нашли много римского оружия.

— Да, вполне может быть и так, — согласился хранитель. — Некоторые из личных вещей команды роскошны, даже по нынешним меркам, — добавил он, показывая на стеклянную тарелку и изысканную керамическую чашку.

— Мистер Данелис, вам неизвестно насчет других затонувших кораблей этой эпохи, найденных в водах Кипра? — спросила Саммер.

— Нет. У северного побережья нашли судно, предположительно бронзового века, но кроме него, это — древнейшее из мне известных. А что именно вас интересует?

— Мы ищем римскую галеру, отправившуюся в путешествие по личному приказу Константина, которая предположительно пропала у берегов Кипра. Она проходила неподалеку как раз в то время, когда затонул корабль у Писсури.

— Об этом ничего не известно, — ответил хранитель, качая головой. — Но, возможно, вам имеет смысл посетить монастырь Ставровуни.

— А почему именно монастырь? — спросила Саммер, недоверчиво поглядев на него.

— Ну, помимо прекрасных мест вокруг, там останавливалась мать Константина, Елена Августа, по дороге из Святой Земли, где она обрела Истинный Крест, — ответил Данелис.

«Эгейан Эксплорер» медленно подошел к берегу, а затем резко развернулся и пошел обратно с такой же черепашьей скоростью. С кормы свисал тонкий изолированный кабель, уходящий в море. На пятидесятиметровой глубине к кабелю был прицеплен небольшой сигарообразный аппарат, шедший в полуметре над морским дном. Гидролокаторы буксируемого аппарата прощупывали дно ультразвуковыми импульсами, а процессоры на борту судна обрабатывали сигналы, составляя точную карту дна.

Сидя на мостике, Питт глядел на монитор, на котором отображалась получаемая с гидролокаторов информация. Волнообразное морское дно с редкими скальными выходами. Стоявший рядом Джордино решил отдохнуть от глазения в монитор и поглядел в бинокль на берег.

— Наслаждаешься видами? — спросил Гунн.

— Ничего особенного, — ответил Эл. — Если не считать пары хорошеньких девушек, укрывшихся от жары в прибрежной пещере.

Пляж у Писсури представлял собой узенькую полоску песка, за которой вздымались скалистые утесы, на вершинах которых и раскинулась одноименная деревушка. Хотя пляж и пользовался популярностью у британских солдат, служивших на базе в Акротири неподалеку отсюда, все равно он был одним из самых спокойных и тихих мест на всем южном побережье.

— Похоже, скоро мы выйдем за границы пляжа, — сказал Джордино, прикинув, что их судно постепенно смещается к востоку, сканируя сектор водной поверхности.

— Значит, мы все ближе к затонувшему кораблю, — с присущим ему неистребимым оптимизмом ответил Питт.

Словно в подтверждение его пророчества, спустя пару минут на мониторе появились очертания затонувшего корабля. Гунн и Джордино встали поближе, ожидая, пока компьютер достроит изображение, обрабатывая сигналы гидролокаторов. Это на самом деле было не очень-то похоже на настоящий корабль. Просто продолговатый холм, из которого торчали небольшие фрагменты киля и шпангоутов, засыпанные песком. Именно столько остается от деревянного корабля после семнадцати веков, проведенных под водой, если не меньше.

— Определенно, это весьма древний затонувший корабль, — сказал Гунн.

— И единственный, который мы нашли у Писсури. Значит, это тот самый корабль четвертого века, про который говорил Перлмуттер, — добавил Джордино. — Странно, я думал, он ближе к берегу, — сказал он, увидев, что они находятся в полумиле от пляжа.

— Не забывай, что два тысячелетия назад Средиземное море было несколько мельче нынешнего, — ответил Гунн.

— Это объясняет, почему он здесь. Будем нырять? — спросил Джордино Питта.

Питт покачал головой.

— Незачем. Во-первых, его и так дочиста обобрали. А во-вторых, это не тот корабль, который мы ищем, — ответил он.

— Как ты можешь быть так уверен? — спросил Гунн.

— Саммер звонила. Они осмотрели находки с корабля в музее Лимасола. Археологи уверены, что это не римская галера. Дирк считает, что это мог быть второй корабль пиратов, напавших на римлян. Возможно, позднее и стоит к нему нырнуть, но Саммер выяснила, что его хорошенько разграбили еще до прихода археологов.

— Значит, это лишь отправная точка? — спросил Гунн.

— Лучшая, какая у нас есть, — кивнув, ответил Питт. — Если корабль пиратов сел на мель и затонул здесь, остается лишь надеяться, что римский тоже где-то поблизости.

Джордино уселся за монитор и устроился поудобнее.

— Что ж, тогда давайте искать дальше, — сказал он. — Как говорится, Рим не за день построили.

Саммер вела машину на восток, по прибрежному шоссе, поскольку с того времени, как она вернулась из Британии, Дирк не садился за руль. Кипр был британской колонией вплоть до окончания Второй мировой, и повсюду были видны напоминания о столетиях владычества Британской империи. Большинство населения знало английский, валюта в южной, греческой половине острова именовалась фунтами, дорожное движение было левосторонним.

Саммер повела арендованную машину в глубь острова, по хорошо асфальтированной дороге, ведущей к Никосии. Дорога пошла в подъем, когда они приблизились к восточной оконечности Троодосских гор. Вокруг простиралась пустынная холмистая местность. На перекрестке они свернули на узкую асфальтовую дорогу, которая уходила круто вверх, на небольшую гору. На ее вершине и примостился небольшой монастырь, называемый Ставровуни.