Полумесяц разящий, стр. 77

Питт отмахнулся от этих мыслей, коснулся ручек газа, убедившись, что моторы и так работают на полную, и повел катер прямо на сияющие огни ночного Стамбула.

Мария с каменным лицом расхаживала взад-вперед по мостику.

— Вот уж не ожидала, что нам попробует помешать береговая охрана, — сказала она. — Откуда они узнали о нашем появлении?

Невысокий мужчина с пепельно-бледным лицом, стоявший за штурвалом, покачал головой.

— Уже известно, что «Даян» пропал. Возможно, одно из встречных судов нас опознало и сообщило в береговую охрану. Может, и к лучшему. Теперь власти точно обвинят в теракте Израиль.

— Надеюсь, что так. Но мы не можем допустить, чтобы нам помешали еще раз.

— В эфире тишина. Не думаю, что у них была возможность еще кого-нибудь оповестить. К тому же, судя по радару, спереди никаких судов нет, — ответил капитан.

Он взглянул в боковое окно на ходовые огни яхты в паре метров от борта танкера.

— С «Султаны» доложили о небольших повреждениях после столкновения с патрульным катером, но они готовы снять нас в любой момент, — сказал он.

— Сколько еще у нас времени до эвакуации?

— Я сброшу ход у восточного канала Босфора. Можно будет готовиться к эвакуации, когда я направлю корабль в Золотой Рог и включу курсовой автомат. Судно будет в нужном месте минут через пятнадцать.

Мария посмотрела на часы. Электронные детонаторы должны были сработать через час.

— Очень хорошо, — с ледяным спокойствием сказала она. — Пусть у нас не будет задержек.

По темно-серому ночному небу пошли малиновые полосы, предваряя восход солнца на востоке. По всему Стамбулу набожные мусульмане встали пораньше, чтобы приготовить праздничную трапезу. Вскоре муэдзины огласят город своими криками, призывая правоверных в мечети к рассветной молитве. Народу в мечетях будет больше, чем обычно, поскольку по исламскому календарю начинается последняя неделя Рамадана.

Рамадан, девятый месяц в исламском календаре, посвящен первым строкам Корана, по преданию, открытым Мухаммеду. В течение этого месяца всем правоверным следует особо усердно поклоняться Господу, соблюдая строгий пост в дневные часы. Суть поста не только в воздержании от пищи, но и в совершении добрых дел. Друзьям и родственникам дарят особые подарки и устраивают праздничное угощение, а также занимаются благотворительностью и помогают бедным. Однако в считаных километрах от известнейших мечетей города Мария Челик тоже намеревалась совершить акт «благотворительности» в своем духе.

Израильский танкер вошел в устье Босфора, прижимаясь к азиатскому берегу. Когда вдали показался залив Золотой Рог, мужчина, ведший танкер, сбавил ход.

— Время пришло, — сказал он Марии.

Быстрое течение, идущее сквозь Босфор на юг, из Черного моря, без труда замедлило ход большого судна до черепашьей скорости. Мария собрала несколько человек своей группы у правого борта, и они спустили стальной трап. Яхта тут же подошла ближе и пристроилась у нижнего края трапа.

— Закройте пленных и забирайте остальных, — приказала Мария одному из янычаров и принялась спускаться по лестнице.

Спустившись вниз по металлическим ступеням, она оказалась у борта яхты. Поджидавший ее матрос помог ей перебраться. Поднявшись на мостик, она увидела двоих наемников-иракцев. Даже в предрассветных сумерках один из них, Фарзад, не снимал привычных темных очков.

— Вы все подготовили в Греции? — спросила она.

— Да, — ответил Фарзад. — Незаметно пройдем через Тиос. Нашли безопасную укромную пристань для «Султаны», заказали для вас транспорт до Афин. Вылет из Афин в Стамбул — через три дня.

Мария кивнула, глядя, как янычары спускаются по трапу и спрыгивают на палубу яхты. Охранники у двери кают-компании, где держали экипаж танкера, тихонечко закрыли дверь, замотав ручку цепью, и тоже вернулись на яхту.

Стоявший на мостике «Даяна» мужчина увидел, что последние янычары перешли на яхту, и оповестил Марию, что меняет курс. «Султана» отошла в сторону от танкера, и он прибавил обороты двигателя до среднего хода, разворачивая судно носом к западу. Выставив курс прямо на мечеть Сулеймание, он включил курсовой автомат.

Уже собираясь уходить с мостика, он увидел, как на приборной панели замигала лампочка. Поглядев на нее, он только покачал головой.

— Тут уж я ничего поделать не могу, — пробормотал он и бегом спустился с мостика, а затем по трапу, оставляя «Даян» во власти автоматики.

«Пуля» неслась по воде, оставляя за собой пышный пенный хвост и входя в Босфор. Первые рыбаки, вставшие пораньше, в изумлении глядели на странный катер, с ревом рассекающий воду пролива в предрассветных сумерках.

Питт оглядел горизонт и увидел судно, идущее встречным курсом на большой скорости.

— Что-то силуэт знакомый, — сказал он Джордино.

Роскошная яхта на большой скорости шла в южном направлении, и они разминулись на огромной скорости, пройдя близко друг от друга.

— Да, это яхта Челика, — подтвердил Джордино.

— Смываются с места преступления, — сказал Питт.

— По всей видимости. А это значит, что времени осталось совсем мало, — ответил Джордино, настороженно поглядев на Питта.

Питт промолчал, не став обсуждать самоубийственную суть попытки подойти к заминированному судну и сосредоточившись на главном — как его остановить.

— Вон он, похоже.

Это сказал Ласло, показав рукой влево. В паре миль впереди они увидели корму танкера, уходящего за возвышенность на западном берегу.

— Они направили его на Золотой Рог, — сказал Питт. Всякие сомнения относительно цели путешествия танкера отпали сами собой.

Главная гавань Стамбула, которой люди пользовались уже больше двух тысяч лет, была окружена самыми густонаселенными кварталами города. Если танкер сядет на мель напротив мечети Сулеймание, которая всего в паре кварталов от берега, взрыв не только разрушит древнее сооружение, но и сотрет с лица земли полмиллиона человек, проживающих в радиусе мили от эпицентра.

Но ведомый автоматикой «Даян» еще не достиг цели. Он едва не столкнулся с первым утренним паромом, когда «Пуля» нагнала его. Питт своими глазами видел, как капитан парома тряс в воздухе кулаками и дал несколько гудков, понятия не имея, что за штурвалом танкера никого нет.

— На борту никого не видно, — сказал Джордино, задрав голову и разглядывая надстройку танкера.

Питт подвел «Пулю» к левому борту танкера и принялся обдумывать способ, как на него забраться, затем прибавил газу и обогнул танкер спереди, поворачивая к его правому борту. Джордино тут же показал пальцем на трап, спущенный с борта у кормы.

— Лучше, чем по веревке лезть, — сказал он.

Питт подвел катер-подлодку к нижним ступеням трапа.

— Садись за штурвал, Эл, — сказал он. — Ходи поблизости… но не слишком.

— Ты уверен, что хочешь подняться на борт?

Питт уверенно кивнул.

— Ласло, — обратился он к спецназовцу, — полагаемся на ваш опыт в обезвреживании взрывчатки. Если не получится, я попытаюсь повернуть его обратно в Мраморное море, и тогда мы смоемся.

— Не глазей вокруг понапрасну, — сказал Джордино, когда двое двинулись к заднему люку.

— Если потребуется, свяжусь с тобой по каналу 86, — сказал Питт, выходя наружу.

— Буду ждать, — ответил Джордино.

Питт выбрался на левый поплавок, добрался до нижней ступени трапа, схватился за рейлинг и подтянулся. Следом на трап забрался Ласло. Питт бегом взбежал наверх, спрыгнул на палубу танкера и оглядел переднюю палубу. Увидел огромные дыры в стали, про которые рассказывал Грин, где лежало огромное количество взрывчатки.

Время, еще хоть немного времени, подумал он. Ласло побежал следом за ним к изрезанным бакам. Хоть самую капельку.

Янычар нерешительно подошел к Марии, видя, что та разговаривает с капитаном. Наконец она заметила, что он потихоньку приближается к ней, и резко развернулась.