Полумесяц разящий, стр. 61
— На самом деле акведук был небольшим, — сказал он, показывая Марии руками диаметр водовода. — Потребовалось немало поработать, чтобы расширить вход.
Мария презрительно посмотрела на него, вспоминая то, что знала про историю строительства водовода. Этот вход на склоне холма — всего лишь дренажный, а вот внутри находится настоящее чудо древней инженерной мысли. Римские инженеры, нанятые Иродом, более двух тысячелетий назад создали каскад акведуков, подававший воду с холмов Хеврона в город и цитадель Антонию, которая находилась на склоне Храмовой Горы. И все это вручную, рабочими куда более крепкими, чем стоящий перед ней пухлый палестинец, подумала Мария.
Поднеся свой фонарь к входу, она включила его. Там оказался тоннель метра полтора в длину, заканчивающийся входом в основной акведук, на уровне земли. Тоннель был ровным, Мария не могла не отметить умелой работы Аль-Хатиба.
— Ты хорошо поработал, — сказала она, выключая фонарь. Затем взяла кирку у янычара и отдала палестинцу. — Прокопай еще полметра-метр.
Грабитель могил был готов на все за такие деньги и надеялся получить еще, сгорая от любопытства. Взяв у янычара фонарь, он втиснулся в тоннель и принялся долбить каменистую почву. Янычар надел перчатки и начал выгребать землю и осколки камней, скапливающиеся под ногами Аль-Хатиба.
Мария стояла у входа, а палестинец все работал, не переставая. Он махал киркой уже минут двадцать, прорыв больше метра. Внезапно на очередном ударе кирка ушла в почву с подозрительной легкостью. Дернув ее назад, Аль-Хатиб понял, что пробил дыру в какой-то большой тоннель. Удивленно отставил кирку и посветил вперед фонарем. Сквозь дыру была видна лишь чернота, но оттуда несло холодным воздухом.
С удвоенной энергией Аль-Хатиб принялся долбить по перемычке, и вскоре дыра стала уже с человеческий рост. Откидывая в сторону камни, пролез внутрь с фонарем в руке и, спотыкаясь, вышел в пещеру с высоким потолком.
— Слава Аллаху, — ахнул он, отбросив кирку в сторону и глядя на стены.
Те были белоснежными, как алебастр, а при свете фонаря можно было даже разглядеть борозды от тесал древних каменщиков. Аль-Хатиб наметанным глазом заметил, что здесь вырубали и вынимали целые глыбы известняка.
— Карьер, как пещера Седекии, — выпалил он, когда Мария и янычар с фонарями в руках вошли внутрь.
— Да, только этот был утерян для истории после разрушения Второго Храма, — ответила Мария.
Меньше чем в миле отсюда располагалась такая же огромная пещера, где рабы вырубали глыбы известняка для многочисленных построек, возводимых при Ироде Великом. Имя свое она получила в честь Седекии, царя Иудеи, который, по преданию, скрывался в той пещере от солдат Навуходоносора.
При свете трех фонарей они разглядели, что из пещеры ведут несколько коридоров, будто пальцы руки, тянущиеся в темноту. Аль-Хатиб поглядел на основной тоннель, уходящий в восточном направлении.
— Этот, наверное, до самого Харам Аш-Шарифа идет, — неуверенно сказал он.
Мария кивнула.
— И до Купола Скалы? — еще более нервно спросил палестинец.
— Священный камень Купола Скалы стоит на скальном основании, но главный тоннель идет под ним. Другие тоннели идут к мечети Аль-Акса и другим местам. Если карты Сулеймана точны — а пока что они не давали повода в себе усомниться.
Лицо палестинца побледнело, его радостное возбуждение сменилось трепетом.
— Я не посмею ходить под землей под священным камнем, — торжественно сказал он.
— А этого и не требуется, — ответила Мария. — Твоя работа закончена.
С этими словами она достала из поясной сумки миниатюрный пистолет «Беретта» и направила на опешившего палестинца.
В отличие от брата Мария не испытывала экстаза или возбуждения, отнимая жизнь у другого человека. На самом деле она вообще ничего не чувствовала при этом. Для нее убить человека было все равно что сменить носки или съесть тарелку супа. Они с братом располагались на разных полюсах безумия, порожденного трудным детством и кровосмесительными браками предков, но результат был одинаковый. Они выросли беспощадными убийцами.
Пистолет грохнул дважды, и две пули вонзились в грудь Аль-Хатибу. По пещере зазвенело эхо. Охотник за древностями рухнул на колени, изумленно глядя перед собой, а затем упал ничком мертвый. Мария хладнокровно переступила через труп, достала из его кармана конверт с деньгами и убрала в поясную сумку. Затем поглядела на часы.
— У нас меньше часа до того, как доставят взрывчатку, — сказала она янычару. — Осмотрим тоннели и выберем нужное место.
Снова перешагнув через тело убитого, она забрала из его руки фонарь и быстро пошла в темноту.
45
Было уже почти десять вечера, когда Софи заехала на небольшую грунтовую стоянку у северо-восточной стены Старого Города и остановилась у закрытого магазинчика одежды. Через дорогу, ниже по холму, располагалась северная оконечность мусульманского кладбища, изгибавшегося к югу, через широкое ущелье, с которого начиналась долина Кедрон. Заглушив двигатель, она посмотрела на Дирка, сидящего рядом, и спросила:
— Ты уверен, что хочешь этим заняться? Чаще всего ночные операции — утомительное упражнение в терпении, совершенно бесполезное.
— Не могу же я упустить шанс погулять при луне с красивой девушкой, — ответил Дирк, улыбаясь и кивая.
Софи чуть не расхохоталась.
— Ты единственный из тех, кого я знаю, кто смог найти нечто романтическое в полицейском патрулировании, — ответила она.
Но признаться честно, и у нее были точно такие же чувства. Они провели прекрасный вечер, поужинав в тихом армянском кафе у Яффских Ворот. Чем дальше это продолжалось, тем больше ей хотелось отменить операцию и пригласить его к себе домой. Но она подавила это желание, вспомнив, как важно получить информацию о тех, кто убил Гольдера.
— Сэм обычно приходит вовремя, — сказала она, посмотрев на часы и высунувшись из окна машины.
Спустя минуту зажужжал вибровызов. Софи ответила и принялась быстро говорить на иврите, бурно жестикулируя.
— Это Сэм, — сказала она, закончив разговор. — В аварию попал.
— Он в порядке?
— Абсолютно. Автобус с паломниками-христианами проскочил поворот и врезался в его машину. Он в полном порядке, а вот машина в хлам. Предполагает, что пара-тройка пожилых туристов могли получить травмы, так что разбирательство займет какое-то время. Скорее всего, его не будет еще час.
— Тогда, видимо, придется начинать без него, — ответил Дирк, открывая дверь и выбираясь из машины.
Софи вышла следом, достала из багажника бинокль ночного видения и повесила себе на шею. Потом наклонилась и открыла большой кожаный футляр, лежавший снизу. Внутри была потертая штатная армейская автоматическая винтовка «Тавор» TAR-21. Софи вставила снаряженный магазин, передернула затвор, досылая патрон в патронник, и повесила автомат на плечо.
— На этот раз при оружии, — заметил Дирк.
— После Кесарии я предпочитаю не ходить на операции без оружия, — решительно ответила она.
— Почему бы не поручить это дежурство «Шин-Бет», если ты считаешь, что здесь замешаны ливанские контрабандисты?
— Я об этом думала. А вдруг тревога окажется ложной? Чаще всего нам приходится иметь дело с подростками-оборванцами, откапывающими черепки, и они не станут оказывать сопротивления.
— Я бы предпочел, чтобы так оно и было, — подмигнув, ответил Дирк и взял ее за руку.
Перейдя через дорогу, они спустились по склону и оказались на кладбище. Софи остановилась и огляделась, взяв в руки бинокль.
— Придется еще спуститься, — тихо сказала она.
Они прошли еще с десяток метров по склону и остановились у небольшого пригорка, с которого можно было видеть почти все кладбище. При свете луны отсвечивали белые мусульманские надгробья, как зубы, рассыпанные по песочного цвета одеялу. Софи присела на камень и снова оглядела кладбище в прибор ночного видения. Заметила нескольких детей, заигравшихся в футбол допоздна, у западной стены, но само кладбище было пустым. Она смотрела в восточном направлении, когда почувствовала, как Дирк сел рядом с ней и обнял ее за талию. Медленно опустила бинокль.