Ледокол, стр. 60

Если германская армия встретила дивизии и корпуса, укомплектованные зэками в начале июля, но в составе армий, прибывающих из далеких уральских, сибирских, забайкальских провинций, значит, Сталин дал зэкам боевое оружие в руки до 22 июня 1941 года.

Не знаю, что было известно в первой половине июня германской военной разведке и что ей было не известно. Но давайте представим, что ей известно совсем немного, только небольшие отрывки и фрагменты, которые известны нам сейчас, а именно:

1. К западным границам Советского Союза тайно выдвигаются несколько армий.

2. В составе этих армий определенное количество солдат, иногда целые дивизии (около 15 000 человек каждая) и даже целые корпуса (более 50 000 человек каждый) одеты в необычную черную форму, похожую на тюремную.

3. Минимум одна из этих армий полностью состоит на довольствии ГУЛАГа НКВД.

4. Советское правительство в Сообщении ТАСС категорически и публично отрицает необычность этих перебросок войск и их массовость, говоря об «обычных учениях».

Начальнику военной разведки сопредельного государства требуется оценить обстановку и дать срочно рекомендации правительству. Главный вопрос, на который надо дать категорический ответ: если мы не нападем, что будет делать Сталин — отнимет у зэков оружие и вернет их в ГУЛАГ или просто отпустит их по домам? Или, может быть, у Сталина есть еще какие варианты использования вооруженных зэков, тайно стягиваемых к германским границам?

Глава 25

ПРО КОМБРИГОВ И КОМДИВОВ

Рассказ о «черных» дивизиях и корпусах мы начали с 63-го стрелкового корпуса 21-й армии. И тут упомянули комкора Петровского и комбрига Фоканова. Отчего же они не генералы? Ответ тут простой. В «черных» корпусах и дивизиях, не только солдаты и офицеры, но и высшие командиры были ветеранами «барачных городков для лесорубов».

До 1940 года в Красной Армии для высшего командного состава были установлены воинские звания «комбриг», «комдив», «комкор», «командарм». В качестве знаков различия использовались ромбы в петлицах: один ромб для комбрига, два — комдив и т.д. Но вот Сталин в мае 1940 года делает подарок высшему командному составу своей армии — вводит генеральские звания, лампасы, звезды вместо ромбов. Новые звания: генерал-майор, генерал-лейтенант, генерал-полковник, генерал армии никак не связаны со старыми воинскими званиями. Правительственная комиссия произвела полную переаттестацию всего высшего командного состава, при этом многие комбриги стали полковниками, т.е. были понижены на уровень, на котором находились еще несколько лет назад. Некоторые комбриги стали генерал-майорами, а комбриг И. Н. Музыченко — генерал-лейтенантом. Многие командармы стали генерал-полковниками — О. И. Городовиков, Г. М. Штерн, Д. Г. Павлов, Н. Н. Воронов. Командарм В. Я. Качалов был опущен ниже — генерал-лейтенант. Но вот комкор Г. К. Жуков получает высшее генеральское звание — генерал армии. Кстати, малоизвестный факт: Жуков был генералом N 1. Ему первому присвоили генеральское звание во всей Красной Армии. Всего постановлением советского правительства в июне 1940 года 1056 высших командиров получили воинские звания генералов и адмиралов.

Введение генеральских званий — это сталинский пряник после большой порки 1937-1938 годов. С чего это товарищ Сталин так добр? Да с того, что он планирует всех своих командиров в обозримой перспективе пустить в дело. В противном случае с пряником можно было бы и не спешить.

Но Сталину мало одной тысячи генералов. Создаются все новые и новые дивизии, формируются корпуса и армии. И на генеральские должности ставятся полковники. Мы еще встретим не меньше ста полковников на генеральской должности — командир дивизии. А раньше уже встречали полковника И. И. Федюнинского даже в должности командира 15-го стрелкового корпуса 5-й армии.

Но командиров не хватает. Пока Гитлер стоял к Сталину лицом, Сталин вроде бы обходился наличным составом. Но Гитлер повернулся лицом на запад, а к Сталину спиной. И вот Сталину очень понадобились командиры высшего ранга. Много командиров! Вот почему тюремные вагоны спешат в Москву. Тут бывших командиров, прошедших ГУЛАГ, вежливо встречают на Лубянке, объясняют, что произошла ошибка. Уголовное дело прекращается, судимость снимается. Командиры спешат в Сочи, а оттуда — под боевые знамена.

Не каждому командиру одинаковое почтение. Некоторым — генеральские звания. Среди них генерал-майор К. К. Рокоссовский, будущий Маршал Советского Союза. Но большинство выпущенных из тюрем так и остаются со своими старыми воинскими званиями: комбриги, комдивы, комкоры. Странное создалось в Красной Армии положение: существуют параллельно две системы воинских званий для высшего командного состава, две системы знаков отличия, две разные формы одежды. Одни командиры ходят горделиво со звездами, с красными лампасами (в армии это называется полосатые штаны), в нарядных парадных мундирах, другие, делая ту же работу, носят скромные ромбики.

У Мельгунова описан и документально подтвержден прием, используемый чекистами в Киеве во времена Красного террора. Не отвечающего на вопросы чекисты без лишних слов клали в гроб и зарывали в землю. А потом откапывали. И продолжали допрос.

В принципе, «в предвоенный период» Сталин делает то же самое: в годы Великой чистки тысячи командиров попали в ГУЛАГ, некоторые из них имеют смертные приговоры, другие имеют длительные сроки и отбывают их на Колыме. По многим свидетельствам (например, «Колымские рассказы» В. Шаламова), жизнь тут совсем не лучший вариант в сравнении с расстрелом. И вот людей, уже простившихся с жизнью, везут в мягких вагонах, откармливают в номенклатурных санаториях, дают в руки былую власть и «возможность искупить вину». Звания генеральского не присваивают (т.е. не дают никаких гарантий вообще) — командуй, а там посмотрим… Можем ли мы представить себе, как все эти комбриги и комдивы рвутся в дело? В настоящее дело!

Попробуйте невинного приговорить к смерти, а потом дайте ему работу, за выполнение которой последует прощение и восстановление на былой высоте. Как вы думаете, постарается он выполнить работу?

Сталинский расчет точен. Многие из освобожденных служили Сталину верой и правдой, рвались в бой и своими делами и кровью доказали, что доверия достойны. Среди них комдив Г. А. Ворожейкин, поставленный командовать авиацией 21-й армии Второго стратегического эшелона. Уже в первых боях отличился и в июле 1941 года получил звание генерал-майора авиации. В августе он — начальник штаба ВВС Красной Армии. Получая каждый год новое звание, в 1944 году он стал маршалом.

Комбриг А. В. Горбатов, выпущенный в марте 1941 года, получает должность заместителя командира 25-го стрелкового корпуса 19-й армии Второго стратегического эшелона. Он поднимается до звания генерала армии и до должности командующего воздушно-десантными войсками Советской Армии.

Вот как он описывает свое освобождение: «Жена побывала в НКВД, прилетела оттуда, как на крыльях, рассказала, что ее очень хорошо приняли, говорили вежливо, интересовались, как она живет, не надо ли ей помочь деньгами…

…В ночь на 5 марта 1941 года, в два часа, на легковой машине следователь доставил меня на Комсомольскую площадь к моим знакомым. Сдав меня, вежливо распрощался:

— Вот мой телефон. Если что, звоните ко мне в любое время. Рассчитывайте на мою помощь.

Как реликвию, я взял с собой мешок с заплатами, галоши и черные, как смоль, куски сахара и сушки, которые хранил на случай болезни» (А. В. Горбатов. Годы войны. С. 168-169).

Сравнение с закапыванием в гробу и откапыванием — не моя идея. Это я у генерала армии Горбатова позаимствовал: «Пятое марта я считаю днем своего второго рождения».