Выше только звезды, стр. 12

– Интересно, с какого потолка он взял эту новость?

– Люди «добрые» рассказали.

– Меньше слушать надо подобных «доброжелателей»! Они еще и не такое способны придумать. Жаль, что ему не про инопланетян сказочек наплели! Я тут передачку одну по телевизору видела, так там женщина утверждала, что забеременела от инопланетянина…

– Вот это уж действительно ни в какие ворота не лезет. А коллега мой фотографии видел, на них его жена кувыркалась в постели с другом семьи…

– Ой, по-моему, у меня клюет! – воскликнула я, почувствовав, что на леске трепещет рыбка, подвела ее к себе и вскоре вытащила свою первую добычу. – Ну вот, лиха беда – начало! Я еще успею до вечера полведерка карасиков надергать. Пусть Сашка знает, что у меня руки тем концом, что надо, вставлены, и с головой все в порядке!

– Это не карасик, а подлещик, – заметил Дмитрий Олегович. – А знаете что? Возьмите весь мой улов, если уж вам так хочется сразить мужа наповал своим мастерством, а то до вечера вас тут комары совсем заедят. Вы, кажется, вместо средства от комаров духами щедро набрызгались… Удивительно, что вас еще и пчелы не достают.

Я проигнорировала подкол насчет духов и уточнила:

– Не поняла, вы мне что, продать свою рыбу хотите?

– Почему продать? Я вам ее дарю, – Хохлов подошел и, не дожидаясь моего согласия, пересыпал улов из своего ведра в мое. – Тут и на уху хватит, и даже на жарку. Приятного аппетита!

– А как же вы? – я уставилась на доброго рыбака обалдевшими глазами.

– А я себе еще наловлю, завтра, – Дмитрий Олегович стал собирать свои пожитки.

– Уже уходите?

– Да, прощайте! – бросил мне Хохлов и покатил велосипед по трясущемуся мостку к берегу. Потом запрыгнул в седло и был таков.

Сегодня я не собиралась наступать ему на пятки. Мне и так было ясно, что Дмитрий Олегович, одинокий, как сыч, вернется в пустой дом, достанет заранее припасенную фляжку коньяка и продолжит заливать им свое «мужское» горе.

Я выждала время и отправилась к своей машине. Поскольку мужа, с которым я заключила пари насчет рыбы к ужину, у меня не было, я не собиралась везти улов домой. Чистка и готовка речной рыбы – это история не обо мне. Остановившись около небольшого импровизированного базарчика, где пенсионеры торговали урожаем со своих грядок, я вышла из «Ситроена», достала из багажника пластиковое ведерко и спросила:

– Кто-нибудь желает купить у меня оптом рыбу?

Дедок, стоявший ко мне ближе остальных, торговавший огурцами, заглянул в мое ведерко и поинтересовался:

– Знатный улов. Почем отдашь?

– А сколько не жалко?

– Я сам еще толком не наторговал. У меня всего двести рублей в кармане.

– Идет, – сказала я и пододвинула к нему ведерко.

– А как же тара?

– Забирайте рыбу вместе с ней. Это – бонус!

ГЛАВА 4

Вернувшись домой, я приняла душ, запихнула одежду, пропахшую речной рыбой, в стиральную машину, сварила «Арабику» и попыталась переосмыслить свой разговор с Хохловым. Изначально я решила, что кто-то сознательно ввел обоих супругов в заблуждение. И этот кто-то подсунул Анастасии Валерьевне фотографии, компрометирующие мужа, а Дмитрию Олеговичу – жену. А вот по дороге домой я озаботилась вопросом: а вдруг моя клиентка действительно пятнадцать с лишним лет морочила мужу голову? Этот вопрос все еще не давал мне покоя. Нет, я и не думала ее осуждать, тем более что женскую солидарность еще никто не отменял. Но от степени искренности моей клиентки зависело то, в каком ракурсе мне общаться с ней дальше. Разумеется, я сразу же вспомнила, что Хохлова промолчала о провале юбилейного банкета в ресторане «Ренессанс». Похоже, ее жизненное кредо – не говорить лишнего. Лишнего для нее, но не для меня. Мне в расследовании поможет любая мелочь.

Отпив несколько глотков кофе, я стала вспоминать, что, а главное – как, с каким эмоциональным наполнением говорила Анастасия Валерьевна о друге их семьи – Орлове. Сначала в моей памяти всплыло, с какой надеждой она ждет возвращения Константина Павловича из заграничной командировки. Может, дело здесь вовсе не в должности Орлова? Хотя, конечно, неплохо иметь в друзьях (или любовниках?) начальника областного комитета по управлению имуществом. Это все-таки не последняя спица в чиновничьей колеснице. Сколько душевной теплоты было в голосе Хохловой, когда она вспоминала об агафоновском периоде их дружбы! А ремарка о его вдовстве? Ее голос тогда предательски дрогнул.

Мои размышления прервал мобильник. Звонила Хохлова. Клиентка не дождалась моего звонка и решила набрать мой номер сама.

Нервничаете, Анастасия Валерьевна? Понимаю. Я на вашем месте тоже бы нервничала. Ничего, подождите немного, я поговорю с вами, но чуть позже. А сейчас мне надо кое-что срочно сделать.

Не обращая внимания на телефонный трезвон, я извлекла из малинового мешочка гадальные двенадцатигранники, мысленно задала им вопрос о взаимоотношениях Хохловых и Орлова и бросила косточки на стол. Одна из них упала на пол, на ее верхней грани была обозначена единичка. А в целом получилась такая комбинация: «1+36+17». Она трактовалась следующим образом: «В здании человеческого счастья любовь образует купол, а дружба возводит стены». И как же это понимать? Я окончательно запуталась.

Хохлова была настойчива – все звонила и звонила, без перерывов.

– Алло, я слушаю вас, Анастасия Валерьевна! – ответила я наконец.

– Татьяна Александровна, вы уже вернулись в Тарасов?

– Вот как раз сейчас сажусь в машину и собираюсь ехать домой, – сама не зная зачем, соврала я.

– Домой? А я думала, что мы с вами встретимся, поговорим. Вам удалось выяснить, что с Димой происходит, что или кто заставил его так скоропалительно принять решение о разводе?

– Да, я кое-что выяснила.

– Ну и?.. – проявила нетерпение клиентка.

– Это не телефонный разговор.

– Хорошо, давайте встретимся. Приезжайте ко мне домой через час, – Хохлова назвала адрес.

Дом, в котором жила владелица дизайнерского агентства, располагался в историческом центре Тарасова и ничем не выделялся среди своих соседей. В общем, это была типовая четырехподъездная девятиэтажка постройки семидесятых годов прошлого века. Я даже с каким-то разочарованием вошла в мрачный подъезд, поднялась на лифте на пятый этаж и остановилась у двери нужной квартиры. Кстати сказать, дверь тоже не поражала воображение, даже соседская выглядела намного богаче. Но стоило мне только войти в квартиру, и я оказалась совсем в другом мире, где не существует никаких шаблонов и стереотипов. В прихожей мое внимание сразу привлекла замысловатая подставка для зонтов, с нее мой взгляд переметнулся на подвесную тумбочку, оттуда – на точечные светильники на потолке, обрисовывающие силуэт жар-птицы.

– Нравится? – спросила хозяйка не без гордости.

– Да, это так нетривиально!

– Я старалась. Проходите, пожалуйста, в гостиную, – легким движением руки Хохлова отодвинула ширму, которую я вначале приняла за красочное панно. – Не удивляйтесь, у нас стены двигаются, а мебель принимает различные формы. Чай, кофе?

– Спасибо. Чай я не пью, а кофе мне на сегодня достаточно.

– Как знаете. – Анастасия Валерьевна без особых усилий разделила диванчик на два отдельных кресла и поставила их на некотором расстоянии друг от друга. Я все еще находилась под впечатлением от необычного интерьера этой квартиры, поэтому не сразу приступила к отчету о проделанной работе.

– Итак, – поторопила меня клиентка, – что вам удалось выяснить?

Я моментально сконцентрировалась и сказала:

– Анастасия Валерьевна, возможно, услышанное вас шокирует, но Дмитрий Олегович подозревает вас в измене, причем не в какой-то мимолетной интрижке, а в долгоиграющем романе с другом семьи.

– С кем с кем? – Хохлова непонимающе воззрилась на меня.

– Ваш супруг не называл ни его имени, ни фамилии, но я думаю, что он имел в виду Орлова.