Беру свои слова обратно, стр. 88

Никто особо важных объектов в Ленинграде не взрывал ни до появления Жукова, ни при нем, ни после него.

А теперь объясните мне, в чем же выразился личный вклад спасителя? Что изменилось с его появлением?

Жуков похвалялся: появился я и приказал разминировать корабли.

Все обстояло как раз наоборот. Появился Жуков, а уже после его появления началась операция по минированию объектов особой важности в городе и на флоте. При этом никто не спрашивал ни мнения Жукова, ни его совета, ни согласия, ни разрешения.

Глава 27. Спаситель

Каждый, кого готовили в военную стратегическую разведку, помнит главную заповедь: ты должен достать такие доказательства, которые убедят любого. Нужно искать такие факты, которым поверит даже тот, кто не хочет верить. А потом седой полковник махнет рукой и сокрушенно скажет: но бывают такие мудрые стратеги, которых никакими фактами, никакими доказательствами не прошибешь, в этой ситуации разведка бессильна. Напутствие это обычно сопровождают рассказом о столкновении командующего фронтом генерала армии Г.К. Жукова с начальником разведки Ленинградского фронта комбригом Евстигнеевым Петром Петровичем...

Сам Жуков, ясное дело, об этом эпизоде не вспоминает и о нем не размышляет. Он вспоминает совсем другое. Жукову было мало рассказать о Сталине, который якобы считал положение Ленинграда безнадежным и уже смирился с его потерей. Жуков рассказал о Гитлере и его окружении: «Командующий немецкой группой армий „Север“ фон Лееб торопил войска. Он требовал быстрее сломить сопротивление защитников Ленинграда, чтобы соединиться с карельской группой финских войск. После падения Ленинграда германское командование хотело всеми силами ударить на Москву, обойдя ее с северо-востока. Но Ленинград стоял крепко и не сдавался врагу, несмотря на всю ярость и мощь его атак. Гитлер был в бешенстве» (Воспоминания и размышления. М., 1969. С. 331).

Если верить Жукову, то с момента его появления в Ленинграде германские войска непрерывно штурмовали город. Если бы они его захватили, то высвободившиеся силы бросили б в обход Москвы. Но Жуков спас Ленинград. Жуков штурмы отбил. Тем самым великий стратег не позволил Гитлеру освободившиеся после захвата Ленинграда дивизии бросить на московское направление. Получается, что, защищая Ленинград, Жуков и Москву спас. Понятное дело, Гитлер взбесился.

Все вроде бы сходится.

Но не будем спешить. Прикинем: откуда Жукову известно, что германское командование требовало от своих подчиненных? А из каких источников Жуков узнал, что Гитлер был в бешенстве? Где стратег вычитал, что фон Лееб торопил войска? Если Жуков такое почерпнул в трофейных документах, то следовало на них сослаться. А еще лучше – их опубликовать.

Во втором издании звучание резко усилено: "Гитлер торопил командующего группой армий «Север» генерал-фельдмаршала фон Лееба быстрее овладеть Ленинградом и как можно скорее высвободить подвижные соединения 4-й танковой группы для переброски их на московское направление в состав группы армий «Центр». И далее: «Генерал-фельдмаршал фон Лееб лез из кожи вон, чтобы выполнить любой ценой приказ Гитлера – покончить с ленинградской операцией до начала наступления немецких войск под Москвой» (Воспоминания и размышления. М., 1975. Т. 1. С. 400, 408).

В первом издании фон Лееб торопил, а во втором, более правдивом, поднимай выше: торопил сам Гитлер.

После войны германские историки весьма серьезно занялись изучением просчетов и ошибок, допущенных Гитлером и его полководцами. Доступ ко всем документам, которые остались после войны на территории Западной Германии, был практически немедленно открыт. Подавляющая часть этих документов опубликована.

И очень жаль, что официальная пропаганда Советского Союза, а теперь России лепит нашу историю и культ личности Жукова, не считаясь с содержанием архивных документов. Всех мастей Карповы, Симоновы, Гареевы и Чаковские заявляют, что архивами они пользоваться не намерены, что героических рассказов Жукова им вполне достаточно.

Рад бы с ними согласиться, да вот беда: в разные годы разным людям Жуков рассказывал разные истории. Не только те, кто был рядом с Жуковым, опровергают его вымыслы, но и он сам постоянно опровергал себя самого.

Обратимся к германским документам, к которым ни Жукову, ни его защитникам обращаться никак не хочется.

Гитлеру явно не хватало сил наносить удары растопыренными пальцами и на юг, и на восток, и на север. У него не было сил одновременно захватывать и Крым, и Донбасс, и Северный Кавказ, и Москву, и Киев, и Харьков, и Ленинград. Потому 6 сентября 1941 года Гитлер подписал Директиву No 35. Пункт 3 предписывал Ленинград окружить. Не штурмовать, а только отрезать от страны. Но и такая задача представлялась Гитлеру весьма трудной, а ее решение – проблематичным. Поэтому он ставил задачу осторожнее: «Стремиться к полному окружению Ленинграда, по меньшей мере с востока». В директиве нет даже намеков на возможный штурм Ленинграда. Наоборот, директива начисто отметала такую возможность, ибо предписывала перебросить из-под Ленинграда значительную часть подвижных войск и соединений 1-го воздушного флота в группу армий «Центр», т.е. на московское направление.

Директиву No 35 каждый желающий может найти в любом немецком справочнике по войне. Эта директива переведена на русский язык и многократно публиковалась, например, в сборнике В.И. Дашичева «Банкротство стратегии германского фашизма. Исторические очерки. Документы и материалы» (М., 1973. Т. 2. С. 241-243).

Для стратегического охвата Москвы с северо-востока Гитлеру требовались подвижные соединения: танковые и моторизованные дивизии. В группе армий «Север», которая наступала на Ленинград, все подвижные соединения были объединены в 4-ю танковую группу. Жуков еще находился в районе Ельни, Сталин еще его и в Москву не вызывал, а Гитлер уже отдал приказ о переброске 4-й танковой группы с ленинградского направления на московское, в район Рославля. Жуков беседовал в Кремле со Сталиным, Сталин ставил ему задачу, а германская 4-я танковая группа уже завершила боевые действия под Ленинградом. Колонны ее танковых и моторизованных дивизий уже повернули от стен Ленинграда и потянулись на юг. После ухода 4-й танковой группы под Ленинградом оставалась только германская пехота, которая была усилена артиллерией большой и особой мощности. В составе германских войск под Ленинградом не осталось НИ ОДНОГО ТАНКА. Кроме того, из-под Ленинграда на московское направление была перегруппирована большая часть авиации.

Ни Гитлер, ни его генералы приказ на штурм Ленинграда не давали. Потому рассказы Жукова о том, что «Ленинград стоял крепко и не сдавался врагу, несмотря на всю ярость и мощь его атак», надо считать лихим перехлестом. Были бои местного значения. Но штурма не было.

У Гитлера не было повода впадать в бешенство из-за неудачных попыток взять Ленинград приступом. Ибо не было таких попыток. И фон Лееб «не лез из кожи вон, чтобы выполнить любой ценой приказ Гитлера», ибо Гитлер такого приказа не отдавал.

Жуков увлекся, рассказывая о том, что, обороняя Ленинград, он сковывал силы германской армии и тем самым не давал возможности Гитлеру перебросить их на московское направление. Все, что только можно, Гитлер перебросил с ленинградского направления на московское. Если бы даже Ленинград и сдался, то Гитлеру все равно было нечего перебрасывать из-под Ленинграда для охвата Москвы. Все, что можно, он уже или перебросил, или готовил к переброске. Из этого следует: оборона Ленинграда в период, когда там был Жуков, не отвлекала на себя не только никаких германских подвижных соединений, но и ни одного германского танка.