Призрак замка Тракстон-Холл, стр. 33
Слова друга ободрили Конан Дойла, но, возвращаясь к себе, он вспомнил странное поведение леди, свой ужас, когда она легла в гроб, дожидавшийся ее неминуемой кончины. Мысль, которую он скрыл от Уайльда, вновь овладела им. Возможно, порфирия довела Хоуп до безумия.
Глава 20
Первая жертва смерти
От тягостных мыслей Конан Дойла отвлек плач. С минуту он лежал неподвижно, обратившись в слух. Отступающее сновидение могло показаться ему реальностью.
Звук повторился. Рыдания ребенка, скрип ногтей по дереву и едва различимый шепот.
«Берегитесь».
Он сел в постели, сердце бешено колотилось. Затаив дыхание, прислушался.
«Берегитесь».
Он выскользнул из постели, по студеному полу подкрался к двери и замер в ожидании. С той стороны поскреблись в дверь.
«Берегитесь».
Он медленно повернул ручку, почувствовал щелчок и резко рванул дверь на себя.
Мрак. Пустота. Никого.
Он вышел в темный коридор и огляделся. Вдалеке виднелся силуэт маленькой девочки. Лишь только доктор попытался приблизиться, она отступила в полосу света от керосиновой лампы, оставленной на верху лестницы. Это была та самая призрачная девчушка в грязном платьице, которую он повстречал в рощице. На этот раз она была вполне реальной, из плоти и крови, свет лампы отражался в ее глазах.
– Кто ты, дитя? – спросил Дойл громким шепотом.
Она снова сделала шаг назад.
«Берегитесь».
– Чего беречься?
Он пошел вперед, маня ее рукой.
– У меня есть дети. Девочка примерно твоего возраста. Могу я помочь тебе?
«Берегитесь зеркала».
– Какого зеркала? – Конан Дойл замер в нерешительности. – Пожалуйста, расскажи о нем.
Без сомнения, именно эта девочка встретилась ему тогда на тропе.
«Отыщите зеркало – и найдете ее».
Прежде чем он оказался рядом, малышка пустилась бегом по коридору к парадной лестнице. Недолго думая, Конан Дойл бросился вдогонку. Свернув за угол, он увидел впереди хрупкую фигурку, услышал, как топают детские ножки. Снова поворот. Он прибавил ходу. Когда до беглянки оставалось всего ничего, коридор уперся в глухую стену. Деваться девочке было некуда, однако она не сбавила темп и, достигнув конца коридора… прошла сквозь стену.
Конан Дойл застыл от изумления, тяжело отдуваясь.
Наутро доктор, еще не окончательно проснувшийся, спускался по ступенькам, и вдруг лестница заходила ходуном. Оступившись, он едва успел схватиться за перила и так испугался, что сон мигом слетел с него. Обретя равновесие, Дойл огляделся. Холл отнюдь не пустовал. Под погасшим канделябром стоял лорд Уэбб и смотрел на портрет Мэрайи Тракстон. Даже издали Конан Дойл увидел, что лицо аристократа искажено вожделением.
Ковыляющий мимо мистер Гривз застал лорда Уэбба врасплох. Тот выпрямился, принял обычный надменный вид и нацепил пенсне.
– Эй, вы, там… человек, – рявкнул он, – где подали завтрак?
Дворецкий остановился:
– В оранжерее, сэр. Если желаете, я могу проводить вас…
– В этом нет необходимости, – грубо прервал Уэбб.
Он повернулся и зашагал по коридору. Конан Дойл помедлил и последовал за ним, держась на безопасном расстоянии. Он с трудом поспевал за аристократом. Уэбб в два счета преодолел все коридоры и вплыл в оранжерею. Выждав время, Конан Дойл вошел в ту же дверь. Как и в прошлый раз, остальные гости уже покончили с завтраком. Прислуга собирала пустые тарелки. Лорд Уэбб сидел за столиком и диктовал свой заказ горничной. У окна одиноко примостился Уайльд и черкал в блокноте. Шотландец плюхнулся на стул рядом.
– Что ты пишешь, Оскар?
– Стихи. Меня, как поэтов-романтиков, вдохновляют древние развалины, особенно при взгляде изнутри. – Он дописал строчку и посмотрел на друга. – Боже правый, ты сражался не на шутку. Надеюсь, победил?
Конан Дойл покачал головой, не вдаваясь в подробности:
– Опять не выспался. Меня одолели самые жуткие кошмары.
– Попроси их оставить тебя в покое.
Конан Дойл потер глаза, прогоняя черные точки.
– Представь себе, я не хочу с ними расставаться. Такие захватывающие сюжеты пригодятся для будущих рассказов.
Уайльд озадаченно тряхнул головой:
– Артур, только ты находишь плюсы в ночных кошмарах.
Конан Дойл глянул на скелет рыбы в тарелке друга:
– Что ты ешь, вернее, съел, Оскар?
– Форель. Из той самой реки, которая не пускает меня на свободу. – Он промокнул салфеткой уголок рта и ухмыльнулся. – Своеобразная месть.
Конан Дойл никогда не ел на завтрак лосося. Тут вошла миссис Криган в сопровождении дворецкого, державшегося за ее плечо. Она осмотрелась и, заметив доктора, поспешно приблизилась к столику.
– Принесите мне кашу, а затем бекон с…
– Доктор Дойл, – перебила она, – вы ведь и вправду врач?
– Э, да, верно, – пробормотал он растерянно.
На ее изможденном лице промелькнула тревога.
– Тогда нам могут пригодиться ваши услуги.
Конан Дойл подумал о девочке в синем платьице, реальной или призрачной, появление которой сулит смерть, и почувствовал холодок внутри.
– Мадам Жожеску, – объясняла миссис Криган, устремляясь по коридору второго этажа, – попросила каждое утро будить ее в семь часов. Мы с мистером Гривзом настойчиво стучали, но так и не дождались ответа.
Возле комнаты с мотыгой наперевес стоял садовник Тоби, деревенский парень в заляпанном землей халате. Он ждал команды взломать дверь.
Конан Дойл, иногда присутствовавший при полицейских расследованиях, авторитетно взялся за дело.
– Стало быть, дверь заперта, а второго ключа у вас нет?
– Увы, – сказал мистер Гривз, – второй ключ потерялся сорок лет назад.
– Более того, дверь заперта изнутри, – добавила миссис Криган. – Ничего не остается, кроме как взломать ее.
Конан Дойл опустился на колени и заглянул в замочную скважину. По счастью, она была пуста.
– Миссис Криган, – обратился он к кастелянше после минутного размышления, – мне необходимы две длинные и крепкие шпильки.
Матрона заморгала, поколебалась немного и вытащила шпильки из своей высокой прически. Седые пряди рассыпались по плечам.
– Спасибо, – поблагодарил Конан Дойл, – придется их испортить, я потом возмещу вам потерю.
Привычным жестом он согнул одну шпильку и сунул в замочную скважину, вращая цилиндр. Убрал эту и вставил другую, изогнув спиралью, прокрутил несколько раз, после чего услышал победный щелчок. Зрители зааплодировали, а Уайльд хлопнул его по плечу со словами: «Впечатляющее зрелище!»
– Приобрел навык, чтобы писать детективы, – объяснил доктор смущенно. – Честное слово, я не использовал его в дурных целях.
Конан Дойл повернул ручку и приоткрыл дверь.
– Мадам Жожеску, к вам можно?
Не дождавшись ответа, он скользнул внутрь. Минуты казались вечностью.
– Ненавижу неизвестность, а вы? – спросил Уайльд, ни к кому конкретно не обращаясь. – Разве что тревожное ожидание между вылетом пробки и первым глотком шампанского может доставить мне наслаждение.
Шутку не оценили. Он нервно кашлянул и замялся, не зная, что еще прибавить. Наконец дверь приоткрылась, и Конан Дойл высунул голову:
– Оскар, идешь со мной?
– Зачем я тебе?
– Мне без тебя не обойтись.
– Ты уверен? – Уайльд огляделся. – Другие справятся гораздо лучше…
– Быстрее, прошу тебя. – Конан Дойл схватил друга за рукав, затащил внутрь и резко запер дверь.
– Оскар, мне жаль, что вид смерти тебя расстраивает, но мне не помешают вторая пара глаз для объективности и твой острый ум.
– Меня совсем другое беспокоит. Все-таки я родился и вырос в Ирландии. На моих глазах умирали братья, сестры и прочие родственники. Бдения у гроба и все такое прочее мне не впервой. Меня пугает запах старости.
И действительно, комната хранила смесь застарелого пота, нафталина и дешевых духов. Все вместе безошибочно указывало на присутствие старушки. Мадам Жожеску лежала на кровати полностью одетая, свесив короткие ноги. Голова запрокинута, рот разинут, глаза широко раскрыты. Вместо ее обычного выражения в них застыл смертельный ужас. Уайльд только взглянул и отпрянул.