Озеро тьмы, стр. 37

Ничего не должно случиться. Осталось пережить только субботу. Они договорились не встречаться в воскресенье — Франческа якобы будет занята сборами. Она накинула капюшон куртки и пошла по широкой, холодной и пустой Фортис-Грин-стрит в сторону Финчли-Хай-роуд. Такси подобрало ее раньше, чем она успела дойти до перекрестка.

— Обычно я никогда не нервничаю, ты же знаешь, — сказала она Тиму. — Хотя любой будет нервничать, когда столько поставлено на карту. Пока я пряталась в том саду, то все время думала, что будет, если тот человек выйдет из дома. То есть он мог бы погнаться за мной, и тогда Мартин мог бы его ударить, думая, что это мой муж. Я представляла самые ужасные вещи.

Тим рассмеялся.

— Самой ужасной вещью стала бы потеря нашего будущего дома. А так было бы очень забавно посмотреть, как Ливингстон дерется с абсолютно незнакомым человеком посреди ночи в темном Финчли.

Франческа задумалась. Потом рассмеялась и взяла сигарету Тима.

— Скажи, что заставило тебя выбрать этот смешной дом? Почему ты выбрал именно этого человека?

— Я? Я его не выбирал. И дом не выбирал. Это все твой жених. Помнишь? Я даже не знал о существовании человека по фамилии Браун, который живет на Фортис-Грин-лейн. Идея поместить ту заметку в «Пост» предназначалась только для того, чтобы придать убедительности твоей истории. Люди говорят, что газеты врут, но одновременно верят во все, что в них написано. Фортис-Грин-лейн — это длинная улица, а Браун — распространенная фамилия. Насколько я знаю, там живет полдюжины Браунов. Ливингстон наткнулся на этого в телефонной книге.

— Было бы ужасно несправедливо, если б Мартин его ударил, — хихикнула Франческа.

— Ты должна внимательно следить, чтобы этого не случилось. Он на самом деле таинственный незнакомец, невинный свидетель.

Ночью был сильный мороз, и крыши сделались почти такими же белыми, как от снега. Франческа с Тимом встали поздно, и женщина взяла к ним в кровать Линдси. Они обсуждали квартиру в Суон-Плейс, а Линдси сидела на подушке и плела косички из волос матери, Тим сказал, что им, наверное, придется продать квартиру и купить другую, подальше от района Хайгейт, чтобы ненароком не столкнуться с Мартином. Да, так будет правильно, согласилась Франческа; ей хотелось бы жить возле «зеленого пояса» или в районе Эппинг-Форест — она не настолько привязана к Лондону. А также к знаменитому автору «Железного кокона», прибавил Тим, и они так громко рассмеялись, что Линдси зажала им рты.

Тим подвез ее настолько близко к Кромвелл-корт, насколько осмелился. Мартин хотел знать, какие у нее планы на понедельник. Она заказала машину? Пойдет Линдси в ясли или нет? Сможет ли Франческа перевезти всю свою одежду за один раз? А как насчет Рассела? Настояла ли она на справедливом разделе имущества, и согласился ли он? Франческа старалась не запутаться, отвечая на эти вопросы по дороге в Суон-Плейс, где они должны были забрать ключ у мистера Батлера. Получив ключ, она очень обрадовалась. Ключ давал ей ощущение надежности, сознание своего права на частную жизнь и собственность. Миссис Батлер еще раз провела ее по квартире, и Франческа с трудом сдерживала волнение. Смотреть на все это, ступать по мягким светлым коврам, трогать шелковые занавески, чувствовать тепло, поворачивать кран, щелкать выключателем — все воспринимается совсем иначе, когда знаешь, что скоро это будет принадлежать тебе!

— Ты пригласишь меня на ужин в понедельник вечером? — спросил Мартин.

— Во вторник. Дай мне один день на обустройство. Линдси будет трудно, ты же понимаешь.

— Да, думаю, да. Значит, вторник. — На его лице появилось обиженное выражение, от которого лицо расплывалось и становилось похожим на морду собаки. — Эдриан рассчитывает закрыть сделку в понедельник в середине дня, и потом ты можешь приезжать в любое время. Надеюсь, Батлеров уже не будет.

Франческа не видела особого смысла об этом говорить, поскольку все равно не собиралась переезжать. Она жалела, что у нее не хватает смелости спросить Мартина, что произошло с этим договором, контрактом или как он там называется. Может, хранится в банке… Ненадолго, подумала она, ненадолго. Тим со всем этим разберется, а она свое дело сделала — почти.

В машине Франческа взяла Мартина за руку, положила себе на колено и сказала:

— Давай, не пойдем никуда ужинать, а проведем тихий вечер в нашем доме.

Глава 18

Большую часть времени в доме никого не было, но мужчина приходил туда чаще, чем женщина. Финн подумал, что это неправильно, что обычно бывает наоборот. Он никогда не видел их вдвоем, хотя провел на Фортис-Гринлейн уже пять вечеров, каждый раз останавливая машину на новом месте. Женщину он видел дважды, а мужчину — трижды, а один раз видел мужчину с другой женщиной. Это его не беспокоило; не думал он и об отношениях между этими людьми или с Мартином Урбаном. Эмоции, страсть, ревность, похоть и даже ненависть — все это было за пределами его понимания. Они вызывали в нем скуку. Финн предпочитал магию. Теперь ему очень хотелось бы воспользоваться практической магией, чтобы выманить жертву из дома и заманить в приготовленную ловушку.

Однако он лишился этой силы еще до смерти Куини. Сидя в фургоне и наблюдая за улицей, Финн вспоминал, как в «Джек Строс» сосредоточился на том репортере и заставил его закурить сигарету. Заставил ли? Подобное сомнение — враг веры, а вера способна сдвинуть горы.

«Выходи из дома», — мысленно произнес Финн, обращаясь к темным окнам, запертой парадной двери, прочной штукатурке. Он повторял эту фразу снова и снова, словно мантры во время медитации. Он не знал — и никак не мог узнать, — есть кто-нибудь в доме или нет. Свет мог гореть в задней комнате первого этажа или на кухне. Финн сидел тут с пяти часов, приехав еще засветло, но не заметил в доме никаких признаков жизни, даже проблеска света.

Вечер был очень холодным, и серебристый иней поблескивал на верхушках заборов и поперечинах ворот, на ветках и листьях лавра, на косых задних стеклах припаркованных автомобилей. В ядовито-желтом свете фонарей в некоторых палисадниках виднелись ранние весенние цветы, бледные или вовсе белые, а также бесцветные почки и бутоны. Финн не знал их названий. Мороз был недостаточно сильным, чтобы выбелить траву. В фургоне было холодно. Финн в желтом пуловере, серой шерстяной шапке и кожаной куртке сидел и читал «Исповедь» Кроули. На Лорд-Артур-роуд он оставил возмущенных Лену и миссис Гогарти, потому что мистер Бёрд предложил вызвать дух мага Абрахама Вормсского [53], для чего требовалось прибегнуть к изощренным методам. Другими словами, нужно было принести в жертву голубя, эманация из крови которого станет материалом для тела мага. Голубей в городе больше, чем мух на Брекнок-роуд, сказал мистер Бёрд. Лена и миссис Гогарти содрогнулись, разволновались и прогнали его. Финну хотелось вернуться к ним и к невинным удовольствиям спиритической планшетки, к которой они обратились, напуганные изощренными методами мистера Бёрда.

В доме номер 54 по Фортис-Грин-лейн зажегся свет, не очень яркий, от шестидесятиваттной лампочки в холле. Свет пробивался через узкое окно справа от двери и через маленькое стекло в форме ромба на самой двери. Было десять часов. Финн не думал, что сегодня что-то должно произойти. Возможно, все снова придется отложить. Тот факт, что он взял деньги Мартина Урбана и до сих пор ничего не сделал, немного его угнетал. Сидеть тут было пустой тратой времени, и Финн поехал на Масуэлл-Хилл в паб «Зеленый человек» и выпил две бутылки ананасового сока «Бритвик».

Сидя в одиночестве за столиком, он сосредоточился на толстом мужчине в клетчатой спортивной куртке, заставляя его встать и пойти в туалет. Минут через пять толстый мужчина поднялся и вышел, однако сидевший рядом с ним другой мужчина, потоньше, ушел за секунду до него. Финн не знал, что и думать. На улице его охватило предчувствие, такое сильное, что он едва не ослеп. Похожее на головную боль.