Рассказы Ляо Чжая о необычайном, стр. 25

– То, что вы рассказываете, совершенно похоже на то, что со мной в свое время случилось. Уж не тот ли это лис, которого я тогда прогнал, творит теперь наваждение?

Слуге это показалось странным. Он пришел домой и рассказал господам. Господин его пришел в восторг и велел ему сейчас же взять с собой лошадь и пригласить к ним мужика. Слуга с почтением обратился к мужику и изложил, о чем его просят.

– Что было, то, конечно, было, – смеялся тот. – Но ведь не обязательно, чтоб эта самая тварь у вас и поселилась. Да и то сказать: уж если она умеет так чудесно превращаться, то неужели она после этого испугается какого-то мужика?

Однако богатая семья настаивала и силой принудила мужика одеться в то самое платье, которое он носил тогда, когда ударил лиса.

Вот он вошел в комнату, поставил свою мотыгу на пол и закричал:

– Я тебя ищу каждый день и все не могу найти, а ты, оказывается, здесь укрываешься! Вот теперь мы встретились, и я решил тебя убить без всякого сожаления!

Как только мужик это проговорил, сейчас же послышался в комнате вой лиса. Мужик принял еще более грозный вид. Лис жалобно заговорил, прося оставить ему жизнь. Мужик кричал:

– Вон отсюда сейчас же! Тогда пропущу!

И девушка увидела лиса с опущенной головой, который юркнул, как мышь, и исчез.

С той поры в доме стало спокойно.

ОЖИВШИЙ ВАН ЛАНЬ

Ван Лань из Лицзиня скоропостижно умер. Янь-ван [41], пересмотрев дело о его смерти, нашел, что это произошло по ошибке одного из бесов, и велел взять Вана из ада и вернуть его к жизни. Оказалось, однако, что труп Вана уже разложился. Бес, боясь наказания, стал говорить Вану:

– Быть человеком, стать нечистой силой – это мука. Быть нечистой силой, стать святым – это радость. Если это радость, то к чему обязательно рождаться к жизни?

Ван согласился, что это так.

– Здесь есть некая лисица, – продолжал бес, – у которой золотая красная ярь бессмертия уже готова. Если украсть эту пилюлю и проглотить – душа не уйдет и жить можно долго. Ты только дай мне идти, куда я поведу, – все будет так, как тебе желательно. Хочешь ты или нет?

Ван согласился, и бес повел его.

Вошли они в высокий дворец. Видят – высятся большие здания, но томительно грустно и пустынно. Какая-то лисица сидит под луной, подняв голову кверху и смотря в пространство. Выдохнет – и какой-то шарик выходит изо рта, и взвивается вверх, и там влетает в середину луны. Вдохнет – и он падает обратно. Поймает его ртом и опять выдохнет… И так до бесконечности. Бес подкрался и стал выслеживать, поместившись у ней сбоку. Дождался, когда она выплюнула шарик, быстро схватил его в руку и дал Вану проглотить. Лисица испугалась и с грозным видом обернулась к бесу, но, увидев, что тут двое, побоялась, что ей не справиться, и, разьяренная досадой, убежала. Ван простился с бесом и пошел домой.

Когда он пришел домой, то жена и дети, увидев его, испугались и попятились. Ван, однако, все рассказал, и они стали мало-помалу сходиться. Ван стал спать и жить по-прежнему. Его приятель Чжан, услыхав про все это, пришел проведать. Свиделись, разговорились о здоровье и других делах.

– Мы с тобой были всегда бедны, – говорил Ван Чжану. – А теперь у меня есть секрет: можно им добыть себе богатство. Можешь ли ты пойти со мной, куда я пойду?

Чжан нерешительно соглашался.

– Я могу лечить без лекарства, – продолжал Ван. – Решать будущее без гаданья. Я хотел бы принять свой вид, но боюсь, что те, кто меня знает, испугаются меня, как наваждения. С тобой я пойду и при тебе буду. Согласен?

Чжан опять сказал «да», и они в тот же день собрались и пошли.

Пришли они к границе губернии Шаньси. Там в одном богатом доме вдруг захворала девушка, перестала видеть и погрузилась в обморок. Пичкали ее всеми лекарствами, служили всякие молебны – словом, все испробовали, что было можно. В это время Чжан пришел в дом и стал хвастаться своим искусством. У богатого старика она была единственная дочь, он ею дорожил и любил ее, говоря, что тому, кто сможет ее излечить, он даст в награду тысячу лан. Чжан просил разрешения посмотреть девушку и в сопровождении старика вошел в комнату. Видит: она лежит в забытьи. Открыл одеяло, пощупал тело. Девица в полном обмороке, ничего не чувствовала. Ван шептал Чжану:

– Ее душа ушла. Пойду поищу ее.

– Хотя и опасна болезнь, – заявил Чжан старику, – однако спасти можно.

Старик спросил, какое здесь нужно лекарство, но Чжан ответил, что никакого лекарства не нужно.

– Душа барышни, – говорил он, – ушла куда-то в другие места, и я уже послал духа искать ее.

Часа так через два вдруг появился Ван и сказал, что нашел душу. Тогда Чжан еще раз попросил у старика позволения войти. Опять пощупал, и сейчас же девица стала потягиваться, и глаза ее открылись. Старик очень обрадовался, стал ласково ее расспрашивать.

– Я играла в саду, – рассказывала девушка, – и вдруг вижу: какой-то юноша с самострелом в руке стреляет в птицу. Несколько человек ведут прекрасных коней и идут за ним. Я хотела сейчас же убежать, но мне нагло загородили дорогу. Юноша дал мне лук и велел стрелять. Я застыдилась и закричала на него, но он сейчас же схватил меня и посадил на лошадь, сел со мной, и мы поскакали. «Я люблю с тобой играть, – говорил он мне, – не стыдись!» Через несколько верст мы вьехали в горы. Я сидела на коне, кричала и бранилась, юноша рассердился и столкнул меня так, что я упала у дороги. Хотела идти домой, но не знала куда. Но вот идет какой-то человек, берет меня за руку, и мы быстро мчимся, словно скачем на коне… И в мгновенье ока мы дома. Все это произошло быстро, словно во сне, от которого просыпаюсь.

Старик боготворил Чжана и действительно подарил ему тысячу лан. Ван ночью решил с Чжаном так: они оставят двести лан на путевые расходы, а все остальное Чжан унесет, постучится к Вану в ворота и передаст деньги его сыну, веля при этом послать триста лан в подарок Чжанам. Затем он вернется.

На следующий день Чжан пошел прощаться со стариком, но и не взглянул даже, где лежат деньги, чему тот еще более удивился, и проводил его с самым большим почетом.

Через несколько дней Чжан встретил на окраине города своего земляка Хэ Цая. Цай пил и играл, не занимаясь производительным трудом, и был до смешного беден, словно нищий. Услыша, что Чжан добыл секрет, которым загребает деньги без числа, побежал и отыскал его. Ван стал советовать дать ему поменьше и отправить обратно. Но Цай не исправил своего прежнего образа жизни и в какие-нибудь десять дней все промотал до конца. Хотел опять идти искать Чжана, но Ван уже об этом знал и говорил Чжану:

– Цай – сумасшедший наглец, с ним жить нельзя. Нужно сунуть ему что-нибудь – и пусть убирается. Все-таки меньше будет беды от его поведения.

Через день Цай действительно явился и стал жить у Чжана против его воли.

– Я знал, конечно, что ты снова придешь, – говорил ему Чжан. – Если целые дни проводишь в пьянстве и картеже, то и тысяча лан не смогут наполнить бездонную дыру. Вот, если ты серьезно исправишься, я тебе подарю сотню лан.

Цай изьявил согласие. Чжан отсыпал ему деньги, и тот ушел.

Теперь, с сотней в кармане, Цай стал играть еще азартнее, да к тому же связался со скверной компанией и стал мотать и сыпать деньги, словно пыль. Сторож в городе, заподозрив неладное, задержал его и представил в управление, где его пребольно отдубасили, и он рассказал всю правду о том, Откуда взялись эти деньги. Тогда его послали под конвоем, чтобы арестовать Чжана, но через несколько дней раны его стали болеть, и он по дороге умер.

Однако его душа не забыла Чжана и опять пристала к нему – встретилась, значит, с Ваном. Однажды они собрались и пили вместе у какого-то холма, одетого туманом. Цай напился страшно и стал орать как сумасшедший. Ван пробовал его остановить, но тот не слушал. Как раз в это время проезжал местный цензор. Услышал, что кто-то кричит, велел искать. Нашли Чжана, который в испуге рассказал все по правде. Цензор рассердился, велел дать ему палок и послал с бляхой к духу. Ночью ему явился во сне человек в золотых латах и заявил следующее: