Любимые дети, или Моя чужая семья, стр. 38
Несколько минут мы молча ели. В небе за окнами стали вылупляться звезды.
– Кто владелец этого коттеджа? – спросила я. – Хотя слово «коттедж» не слишком подходит к этому месту.
– Ты права. Потрясающе, верно?
– Верно.
– Он принадлежит друзьям семьи. Роско. Они живут в Чикаго и пользуются им только в сезон. Проводят здесь все лето.
– В Чикаго?
Я не знала никого, кто приезжал бы на остров Топсейл из Чикаго.
– Откуда твои родные знают их, если живут в Эшвилле?
– О…
Она принялась гонять по тарелке кусочек цукини.
– Миссис Роско и моя мать учились вместе в колледже.
Она отложила вилку и подняла руки, чтобы обвести дом.
– Повезло мне, правда?
– Еще как!
– Где ты живешь?
– На заливе в Северном Топсейле.
– Прямо на заливе? – удивилась она. – У вас там потрясающие закаты.
– Точно, – кивнула я, думая о том, какое счастье быть дома. И хотя я стыдилась этого чувства, все равно была в восторге от того, что Кит не пожелал жить с нами. Ма оставила сообщение на моем мобильном, когда я ехала к доктору Джейксу, и написала, что он отказался от предложения.
– Наконец-то я на свободе, – сказала я вслух.
После обеда мы поднялись наверх, в большую гостиную. Джен включила телевизор, и мы стали искать подходящий фильм. Должно быть, эти Роско просто купаются в деньгах, если учесть, что это всего лишь летняя коллекция. Джен любила фильмы ужасов. Я раньше тоже любила их. Пока не стала жить с толпой оживших зомби и маньяков.
– Знаешь…
Я собиралась быть с ней совершенно откровенной.
– Последнее время у меня нет настроения смотреть ужасы. Может, комедию?
Джен быстро поворачивала голову, читая названия фильмов.
– У тебя кошмары?
– Нет, просто сейчас я смотрю что-нибудь полегче.
– Да, полагаю, у тебя в жизни было достаточно ужасов.
Она глянула на экран, где шла реклама виагры, и закатила глаза:
– Мужчины… что с них взять…
Я рассмеялась.
– Комедия – это здорово. Выбирай, а я приготовлю все для педикюра.
Я вытащила несколько дисков с фильмами и ждала возвращения Джен, когда на экране пошел другой рекламный ролик.
– Больница Брайар Глен нуждается в вас, – произнес мужской голос.
Мелькали кадры. Женщина на больничной койке. Мужчина, везущий больного в инвалидном кресле. Маленькая девочка, улыбавшаяся над книгой с картинками.
Я опустилась на диван, вспоминая волонтеров в больнице Нью-Гановер, куда я привозила открытки жертвам пожара. Все волонтеры были немолоды. Может, и в Брайар-Глен такие же? Принимают ли они волонтеров моего возраста? И, что важнее всего, примут ли меня? Больница на другом конце острова, так что пациенты, возможно, не знают, кто я. Может, я сумею отработать там?
А ведь доктор Джейкс фактически сказал мне, что я сама должна найти место для отработки. Фу! Противно угождать этому человеку, но я была взволнована. Может, я сумею работать с детьми?
Я улыбнулась в экран как раз в тот момент, когда человек в белом халате, со стетоскопом показал на меня пальцем и повторил:
– Больница Брайар Глен нуждается в вас!
В комнату вернулась Джен с тазиком душистой мыльной воды и двумя свернутыми валиком полотенцами под мышкой.
– Я и твой наполнила. Он – в ванной хозяев. Последняя дверь направо.
Я нашла спальню хозяев, огромную, разделенную на две части, между которыми была большая арка. В большей части находились кровать, комод и шкаф. В меньшей – маленький диванчик и длинный роскошный шезлонг. На мольберте перед окном стояла огромная картина с изображением океана. Я включила свет, чтобы лучше рассмотреть ее. Только вода и небо. Но какие цвета, какой колорит!
В основной части спальни было два огромных окна, и я позавидовала Джен, просыпавшейся каждое утро в комнате с видом на океан. Очевидно, что она спит именно здесь. А почему нет? Здесь, кроме нее, никто не живет, а это, возможно, лучшая спальня в доме. Кроме того, в углу стоит ее чемодан. А на кровати разбросана одежда. И тут пахло Джен. Цитрусовый аромат, сильный и очень приятный. В ванной с утопленной ванной и стеклянной душевой кабинкой выстроилась на полке ее косметика. Здесь были щипцы для завивки ресниц, увлажнитель, тюбик с автозагаром и маленькая коричневая прямоугольная коробочка, в которой я немедленно узнала противозачаточные таблетки.
Я коснулась коробочки кончиками пальцев, вспоминая, как методично принимала свои. Какой мудрой и ответственной считала себя. И перестала их принимать после того, как с Беном все было кончено. Кто знает, когда они понадобятся мне снова?
Поднимая с закрытой крышки унитаза тазик с водой, я гадала, есть ли у Джен бойфренд.
Я понесла тазик в гостиную. Джен отодвинула журнальный столик и поставила тазик на полотенце перед секционным диваном. Она уже парила ноги. Я опустила тазик на второе полотенце.
– Я поставила «На ее месте», – сообщила Джен. – По-моему, вполне подходящий фильм, когда делаешь педикюр.
– Обожаю его, – сказала я.
– Я тоже.
Я села и закатала капри.
– Кто-то из владельцев этого дома художник? – спросила я.
– Почему? – удивилась она, прибавляя звук.
– Я увидела картину в спальне.
– О… да… думаю, миссис Роско пишет картины.
Джен немного поиграла пультом.
– У тебя классные волосы, – неожиданно бросила она.
– Смеешься?
Я опустила ноги в теплую мыльную воду.
– Я бы все отдала за то, чтобы иметь такие, как у тебя.
– Мои абсолютно прямые. А у тебя потрясающе волнистые.
– Я бы предпочла прямые.
Я словно снова очутилась в школе. Две подружки прихорашиваются и ведут девичьи разговоры. И мне так это нравилось!
– Готова?
Джен протянула пульт к экрану.
– Угу.
Джен нажала на кнопку и застонала:
– Анонс. Ненавижу анонсы.
– Я тоже.
Анонс «Праздника». Который я видела раз пять, не меньше.
– О, ладно.
Она нажала на кнопку отключения звука, подложила под спину диванную подушку.
– Расскажи, каково это – очутиться в тюрьме.
Что? Какое неподходящее место для подобного вопроса!
Я слишком сильно удивилась, чтобы ответить сразу. Полагаю, это была ее идея светской беседы, пока шел анонс, но тема была слишком серьезна.
– Там встречаешь то, чего ожидаешь, – выдавила я, наконец. Я пристально смотрела в телевизор, где Джек Блэк болтал с Кейт Уинслет. – Страшно. Одиноко. Толпа женщин, много повидавших в жизни. Жестких. Жестоких.
Я не хотела думать о тюрьме.
– Когда смотришь разные шоу, кажется, что все не так уж плохо.
Джен подняла ногу, наблюдая, как с нее льется вода, но тут же вновь опустила ее в тазик.
– Трижды в день получаешь еду. Если заболеешь, вызовут врача. И можно учиться, верно?
Она была так далека от действительности, что я не знала, что сказать.
– И все это ты получаешь бесплатно, – продолжала она. – Я понимаю, что на воле куда лучше, но не может же все быть так плохо? И тебе не нужно искать работу и ходить на нее каждый день.
– Джен, – выговорила я, наконец. Сейчас мне казалось, что какое-то огромное животное в груди вот-вот проломит ребра и вырвется наружу. – Все совершенно не так. Это…
– Шшшш… начинается!
Она нажала на кнопку «звук». И внезапно громко рассмеялась:
– О боже! Камерон Диас такая забавная в этом фильме!
Я представила, как выхватываю пульт, выключаю фильм, чтобы откровенно рассказать о последнем годе моей жизни. Но Джен улыбалась. Хихикала. Была полностью поглощена фильмом, и я знала, что животное в моей груди останется запертым там на весь остаток ночи.
Может быть, навсегда.
28. Сара
Дырка в сердце
1991
– Привет! – воскликнул Джейми, входя в больничную палату, и я сжала губы, чтобы не заплакать. Мне казалось, что я ждала не часы, а недели, чтобы увидеть его. Не глядя на меня, он протянул руку Стиву, сидевшему рядом с моей кроватью. – Поздравляю.