Рыцари комариного писка, стр. 44
…Капитан-пилот Руфин тогда предлагал Хуго сразу же двигаться в яхтенный порт (где припаркован гидроплан) и улетать. Но памфлетист хотел зайти в Старый город. Зашли. Старый город тоже утратил признаки жизни, и стал чучелом. Кварталы его настоящей колониальной застройки теперь смотрелись, как грубая подделка, недавно построенная специально для иностранных туристов. Увидев это, Хуго согласился с Руфином, и они смылись. Уже в воздухе, Руфин проворчал: «ну, гадючник, как для зомби построен»...
…Сейчас эта цитата вызвала мгновенный отклик у комбрига Монкадо.
- Точно! Гадючник для зомби. У нас в Блуфилдс такой же Новый Сити расползался от центра. Октавия мне говорила: «ты, Бернар, это защищаешь, а что же будет, когда оно доползет до нашей окраины?». Моя жена вообще соображает в таких делах. А я порой ошибаюсь в политике. Но теперь в Блуфилдс не ползают зомби. Правда, город получил сильный шок, и жители эвакуированы, но я уверен: жизнь вернется туда.
…Тут Монкадо, рассказав в нескольких фразах о рейде своей бригады на Блуфилдс, об уничтожении Нового Сити и «антинародного контингента», затем перешел к тому, как сейчас устроилась Октавия и дети в северо-никарагуанском приатлантическом городке Кабезас. Городок был (по словам комбрига) «похож на Блуфилдс до появления сраной гонконгской Корпорации канала»… И Монкадо перешел к своей оценке политических событий. Оценки были лаконичные и точные. Но внезапно на поясе комбрига запищал радиотелефон. Монкадо отстегнул трубку, буркнул несколько слов, выслушал ответ, и пристроил телефон обратно на пояс. Затем он встал из-за стола и сообщил:
- Вот что, Хуго. Начинается рок-н-ролл, я еду на позицию.
- Понятно, - памфлетист кивнул, - а мне что делать?
- Вы оставайтесь в дзоте. Если что – Эмми сообщит порядок действий.
- Ага, - подтвердила девушка-негритянка, снова хлопотавшая в уголке-камбузе.
- Ну, до скорого, - комбриг козырнул и вышел за дверь.
…
*38. Перепрограммирование военных…
…Это странная штука. Вот что подумал Хуго Редондо, оставшись один за столом. Как правило, военные-профи запрограммированы с первого года службы. Идеалы режима, которому военный-профи присягал, оказываются (фигурально выражаясь) впечатаны в подкорку его мозга. Нужны экстраординарные обстоятельства, чтобы эти впечатанные идеалы изменились. Проигранная война, тотальный кризис, революция, некая шоковая катастрофа. Такое иногда случается. Чтобы вторично перепрограммировать военного-профи требуется нечто фантастическое. Но в случае Бернара Монкадо и его морпехов перепрограммирование случилось дважды, без каких-либо экстраординарных причин.
Первый раз - когда президент Геркадес не понял ситуации, и допустил, чтобы по TV в южных провинциях шла примитивная, но ураганная пропаганда Великого Канала.
Второй раз - когда у группы офицеров лопнуло терпение из-за сыскных манер Службы Безопасности Канала.
Относительно случая с TV у памфлетиста не было удивления. Он знал: действие TV на среднего инфо-потребителя может вызвать более сильный психологический шок, чем реальные катастрофические события. Он наблюдал случаи, когда такая TV-пропаганда превращала целые народы в толпу тупых и агрессивных истериков, а голоса немногих критически мыслящих субъектов среди этого народа были практически не слышны.
Но он впервые столкнулся со случаем, когда «эффект зомби», вызванный подобной TV-пропагандой почти мгновенно сломался из-за нетактичности спецслужб. Обычно даже «охота на ведьм» (когда спецслужба объявляет «ведьмой» кого угодно – за одно слово недовольства, за косой взгляд на представителя власти, за недостаточно восторженное поведение), принимается народом, как должное. А тут – среди военных (т.е. категории населения, наименее склонной к критицизму) вспыхивает мятеж. Сразу же мятеж, и не просто мятеж, а стремительный удар по уязвимым пунктам правящего режима. У Хуго появилась мысль, что второе перепрограммирование как-то странно связано с особым обаянием Лео и Леа Варгас. Хуго хорошо знал этих двух людей и надеялся, что личная встреча с ними многое прояснит. Ему очень не хотелось объяснять события дурным и мистическим термином «харизма». Хотя (это следовало признать) эффект был похож именно на действие «харизмы»: особого, редкого свойства личности, вызывающего у окружающих преклонение перед ней и безоговорочную веру в ее возможности…
…
Между тем, на окружающей местности разворачивался военно-воздушный аттракцион «неприцельное бомбометание по площадям». Тяжелый военно-транспортный самолет класса «Galaxy» шел на высоте 7000, чтобы выбросить кучу топливных бочек на цель (в смысле – на площадь разлета бочек). Кажется, ничто не должно было ему помешать. Но внизу, на машинке, замаскированной под старый бульдозер, сработало инновационное дистанционно-управляемое изделие «Дюймовочка» эквадорской компании «Farming-Explore». Фирма вовсе не относилась к расширению фермерства – она была оружейной.
Изделие было не очень инновационным - оно почти копировало французскую 25-мм зенитку системы Гочкисса 1932-го года. Но к нему прилагалась современная система лидарного прицеливания (не эквадорская, а белорусского НПО «Локомотив» - слабо связанного с железнодорожным транспортом).
Разумеется, если бы «Galaxy» совершал хотя бы самые элементарные противозенитные маневры (известные со времен Первой Мировой войны), то никакой лидар не помог бы подстрелить эту птичку на высоте 7000 метров простым пассивным снарядом. Снаряд данного типа, имея стартовую скорость около километра в секунду, конечно, запросто достигает такой высоты – но на это уходит более 10 секунд. За это время «Galaxy», как нетрудно рассчитать, перемещается на 2 километра. Если бы пилоты помнили Первое Правило Военного летчика эры горячих мировых войн - НЕ ЛЕТАТЬ ПО ПРЯМОЙ, то сегодняшний рейд завершился бы для них успешным возвращением на авиабазу Брито-Гранада. Но они летели строго по прямой, и пара «лидар+баллистический компьютер» безошибочно вычислила прицельное упреждение. Бум – и снаряд весом четверть кило играючи оторвал у самолета половину хвостового оперения.
Эквадорский «агроном» Арраско и белорусский «железнодорожник» Хоткевич, сперва напряженно приглядывавшиеся к зеленоватому силуэту самолета в небе, теперь хором выдохнули короткое русское слово «pizdets», адекватно характеризовавшее состояние самолета после встречи с 25-мм снарядом…
…Хуго Редондо, который (еще не понимая причин внезапной радости после короткого объявления по селектору) выскочил из дзота вслед за негритянкой Эмми, успел увидеть только последний этап почти минутного штопорного падения 300-тонной машины. На высоте около полутора тысяч метров, сработали воспламенители на топливных бочках (видимо, от ударов о стенки грузовой кабины). Самолет как-то сразу вспыхнул, и далее падало уже что-то напоминающее бесформенную тучу черного дыма, по краям которой проскальзывали оранжевые языки пламени. Финальный удар о мокрый грунт привел к феерической вспышке. Туча прокатилась до лагуны и, с шипением остановилась. Вверх взлетел столб грязного тумана и водяного пара. Динамичная картина как застыла – над лагуной стоял циклопический призрачный гриб «как в кино про атомную войну» (сразу отметил кто-то из партизан). Кто-то другой, сделав бумажный трафарет, уже рисовал на корпусе «Дюймовочки» силуэт самолета (по обычаю зенитчиков и истребителей).
…
Отдыхающая смена партизан, выйдя поглазеть на «итог фейерверка Дюймовочки», как водится в этих краях, устроила спонтанный митинг. Этот митинг трансформировался в уличные танцы и коллективный обед под открытым небом. Хуго Редондо, оказавшись (снова) рядом с комбригом, смог продолжить с ним разговор о политике – но не как в начале, не тет-а-тет. Теперь это было в компании еще с несколькими офицерами и, для памфлетиста это было даже интересно. «Vox populi». Точнее «Vox military».