Рыцари комариного писка, стр. 38

…Казалось бы, шансы получить от сотрудника спецслужбы ответ на подобный вопрос равнялись нулю, но жизнь полна чудес… Никарагуанский офицер убрал правую руку с рулевого колеса, расстегнул кобуру подмышкой, вытащил оружие, и уточнил:

«Мистер Сполдинг, вы про такую машинку спрашиваете, что ли?». 

Машинка была та самая. Габариты меньше, чем «Uzi». Калибр 4.37 мм. Дизайн-стиль: бионика мягких линий. Тип автоматики – редкий в современном оружии: кранкшафт, известный по пистолету Люгера 1900 года, и радикально улучшенный в более поздних моделях (особенно в этой)...

- Откуда у вас такое оружие? – удивленно спросил Сполдинг. 

- А мы купили партию сотню единиц в порядке эксперимента. Поставщик их привез на терминал, а покупатель – охотничий клуб какой-то – не забрал. И наше начальство нам разрешило купить. Мы же на хозрасчете. Хорошая машинка. К ней подходят и родные боеприпасы ЮАР «Mamba.17», и послабее - «Hornady.17» made in USA, что у янки для отстрела крыс-хомяков. Родные - дешевле. В Сальвадоре все дешевле, чем в USA.

- Минуту, офицер, при чем тут Сальвадор?

- Так мистер Сполдинг, эти машинки и патроны делаются в Усулутане, в Сальвадоре, а дальше океанским путем сюда. Мы тут, на нашем терминале уже неделю получаем эти машинки из Усулутана, и делаем перевалку мелкооптовым покупателям.

- Вы так бесконтрольно передаете оружие? – строго спросил комиссар ООН.

- Так, мистер Сполдинг, у нас тут хозрасчетный морской порт. Нам передается груз, мы переваливаем. Такой бизнес. Я вам сейчас покажу сканы их транзитных коносаментов.

Никарагуанский офицер остановил джип, вытащил планшетник из кармана, потыкал в монитор, и передал комиссару ООН. Картина была ясна. Некая компания «Хантрекс» в криминальной провинции Усулутан, штампует пистолет-пулеметы «Quetzalcoatl» и патроны к ним, по документации костариканско-намибийского СП «Килиманджаро», оформляет это, как оружие для варминтинга (отстрела грызунов), и продает мелкими партиями через никарагуанский порт Тезоатега, неким подставным охотничьим клубам, зарегистрированным в Панаме. Фактически, оружие попадет, к любым экстремистам. Сполдинг вернул планшетник никарагуанскому офицеру. Картина была понятная, и, оставалось только составить отчет. Более эрудированный человек подумал бы «как-то слишком складно, может, никарагуанская спецслужба подсунула мне эту версию?».

Но, (см. выше) комиссар Сполдинг не был гением эрудиции. Поэтому, он мысленно отметил задачу «поиск источника оружия», как выполненную, и перешел ко второй (и последней) задаче, поставленной ему как «программа-максимум». Встретиться с Хуго Редондо – оппозиционным памфлетистом. У Хуго Редондо была яркая биография. Еще студентом, он сел в тюрьму за буржуазную агитацию. Затем (побыв на свободе) сел за сепаратизм. А два года назад он сел при нынешнем северо-никарагуанском режиме, за экстремизм. Ценность Хуго Редондо для ООН была в его неформальном знакомстве с Антонио Кэлво, спикером парламента Лаголарго, и с Лео Варгасом, идейным лидером Фронта Ре-Интеграции. Аналитики «Комитета по Проблемам Южно-Никарагуанского Конфликта» (КПЮНК) считали, что Хуго Редондо - лучший посредник в переговорах властей Лаголарго с мятежниками. Оставалось лишь уговорить Редондо участвовать в посреднической миссии, и уговорить здешнюю власть выпустить его из концлагеря.

Программа-максимум для Сполдинга включала только первый пункт. Сейчас, не очень надеясь на успех, комиссар ООН спросил у своего сопровождающего:     

- Санчо, а вы знаете, где находится один из заключенных, мистер Хуго Редондо?

- Конечно, я знаю! - ответил офицер «seguri», и махнул рукой в направлении красивого вулканического конуса Косигуина, над которым курился дымок, - Он там, в кратере.

- В кратере вулкана?! О, черт!

- Там хорошо, - пояснил Санчо, - в кратере красивое озеро. Мистер Редондо с семьей и друзьями работает там над проектом дальнейшего повышения качества жизни нашего рабоче-крестьянского контингента. Сегодня поздно ехать, солнце скоро сядет. Если вы хотите, то я отвезу вас туда завтра после полудня, во время сиесты.

…

*33. Ацтекские боги требуют…

…Уважения к себе, - сообщил Хуго Редондо, и сам себя поправил, - хотя, они ничего не требуют, просто: кто проявляет к ним неуважение, тот уходит из жизни в виде фарша. 

- Спасибо что сказал, - ответил Мефо Грач, - перспектива с фаршем мне не нравится. Я лучше придумаю для диких шахмат оригинальные правила, и другое название. Тогда ацтекские боги сочтут это достаточно уважительным отношением к себе, или как?

- Я думаю, что достаточно… - авторитетно подтвердил Редондо, бросил взгляд на край плавучего пирса, и рявкнул, - …Марта! Осторожнее с пузом!   

Означенная Марта (латино-негритянка лет 20) в компании двух своих ровесниц, лихо прыгнула «рыбкой» в воду. Ровесницы – типичная межрасовая никарагуанка Саби, и метиска-индианка по имени Нелли, могли нырять без опасений, хоть с вышки. Но у Марты было пузо, указывающее примерно на 6-й месяц беременности. На этом этапе жизни девушке не рекомендуется куда-то прыгать.   

Именно об этом обстоятельстве тактично напомнила молодая женщина лет 30 с редкой внешностью для здешних мест: круглолицая, с волосами цвета кукурузы, глазами цвета шоколада. Подождав, пока три девушки вынырнут, она громко произнесла:

- Марта! Я, как твой наблюдающий ветеринар, рекомендую тебе включить мозги.

- Ой-ой-ой, - затараторила негритянка, - извини-извини, Рокси. Все прыгнули, и я тоже прыгнула. Я подумала, но позже. Мой мозг иногда чуть-чуть опаздывает. Вот.

- Марта, - спокойно сказала «наблюдающий ветеринар», - просто, давай, ты будешь перемещать свой организм в пространстве чуть-чуть мягче.

- Да-да, Рокси, конечно! - согласилась Марта, и перевернулась на спину, так что пузо появилось над водой, как гладкий коричневый мячик.      

- Рокси! - окликнула Нелли, - Вода классная! Бери киндеров и иди сюда!

- Неплохая идея, - оценила Рокси, быстро соскользнула с пирса в воду, и крикнула - Э! Рагнар! Пожалуйста, подай мне корзину с киндерами!

- ОК! - лаконично отозвался белокурый сероглазый дядька, отлично сложенный, очень похожий на «истинного арийца» (с) из агиток Третьего Рейха. Затем он взял надувную корзину, в которой дремали три смуглых малыша (немного старше года), и предельно аккуратно передал эту корзину вниз, в руки «наблюдающего ветеринара».

Между тем, Мефо Грач успел сделать несколько фото на свой палмтоп, и это событие привлекло внимание Хуго Редондо.

- Алло, Рагнар! Ты рискуешь стать 3D-моделью для этого хитрюги из Флориды.

- Вот как? – заинтересовался сероглазый дядька, - Ради какой же композиции цинично похищена копия моего образа?

- Геростратура, - лаконично ответил Мефо.

- Хм… Это что за зверь такой? 

- Это полезный зверь, - Мефо улыбнулся и потер руки, - ты ведь архитектор.

- Вообще-то нет, - Рагнар покачал головой, - я просто инженер-строитель.

- Не вижу большой разницы. Скажи: тебе когда-нибудь хотелось что-нибудь снести, взорвать, сжечь к чертям, как Герострат сжег знаменитый храм в Древней Греции?

- Ха! Еще как хотелось! Конечно, я не стал бы сжигать храм симпатичной богини, но с удовольствием взорвал бы все небоскребы-аквариумы - гнезда офисного планктона.

Мефо хлопнул в ладоши.

- …Банзай!!! Я так и думал! Объясняю смысл. Великий Микеланджело говорил, что принцип скульптуры – взять глыбу и отсечь все лишнее. Геростратура – это принцип Микеланджело, применяемый ко всему. К скульптуре, архитектуре, литературе... Или вообще к культуре. К нашей цивилизации, разросшейся в огромную глыбу. Точнее - в уродливый комок ненужных вещей, ненужных отношений, ненужных людей…

- Алло, - перебил Хуго, - ты рискуешь прослыть трубадуром терроризма.

- Wow! – обрадовался 3D-художник, - Тоже классное название: Трубадур Терроризма. Осталось только придумать к нему визуальный образ.