Рыцари комариного писка, стр. 104

Сью Райнс взяла со столика ручной пульверизатор, выполнила пшик на себя, затем - на бразильского капрала. Он фыркнул от резкого запаха цветочного эфира и спросил: 

- Что за фигня?

- Это экстракт агуйалоро, местного растения. Натуральный репеллент от кровососов. В текущем сезоне «Golden Fleece», фолклендская компания, где я работаю, выпустила это вещество в продажу под маркой «Сельва-Спирит». Неплохой сопутствующий бизнес.

- Понятно… - капрал кивнул, - …А основной бизнес, значит, оружие?

- Да, - подтвердила Сью.

- Понятно… - повторил он, а затем покачал головой, - …Хотя, нет, непонятно. Ты такая красивая, умная, и вообще… Вот… Почему ты взялась торговать смертью?

- А почему ты завербовался в армию? – отреагировала она.

- Так, у меня не было альтернативы. Я из фавел, где не найти нормальную работу! А ты, наверное, могла бы найти у себя в Британии что-то получше, чем ради денег стрелять в нормальных людей, которые тебе ничего плохого не сделали.  

- Наверное, могла бы, - ответила Сью, - но так уж сложилась жизнь.

- А-а… Расскажешь, или тебе не хочется?

- Расскажу, если ты хочешь услышать.

Габрио Коимбру кивнул в знак того, что хочет. Сью Райнс пожала плечами.

- Что ж, пожалуйста. Это довольно короткая история. Я завербовалась на флот, чтобы посмотреть мир. Затем, в ранге капитан-лейтенанта морских стрелков, я попала на Фолклендские острова, потому что разведка доложила наверх о высокой вероятности попытки аргентинского вторжения по схеме гибридной войны.

- Гибридная война, это как? – спросил Габрио.

- Это когда в тайне организованный гражданский контингент выполняет функции сил вторжения. Военный гарнизон защитников оказывается в двусмысленном положении, упускает время, и вражеский военный корпус без боя входит на плацдарм, уже взятый организованными гражданскими. Гибридная война начала применяться с 1990-х, была методически отшлифована в 2010-х, и часто применяется в локальных конфликтах. Да, кстати, отделение Лаголарго от Никарагуа было тоже сделано путем гибридной войны.

- Понятно, - еще раз произнес Габрио, - кажется, я знаю, во что ты там влипла.

- Я как раз не влипла, - возразила она, - у нас оказался решительный командир, он уже сталкивался с гибридной войной, и четко провел контр-гибридную атаку.

- Э… А что такое контр-гибридная атака?

- Это, - сказала Сью, - когда гарнизон защитников действует так, чтобы преимущества гибридной войны для противника превратились в фатальные проблемы.

- А… Значит, правду говорили по TV про то, что британский военно-морские силы без предупреждения расстреляли три тысячи аргентинских гастарбайтеров, устроивших на главной фолклендской площади в Порт-Стэнли митинг за присоединение к Аргентине.

Сью Ранс отрицательно покачала головой.

- Это неизвестно. Как неизвестна и судьба аргентинского десантного корабля, который направился во внутреннюю акваторию Порт-Стэнли, исходя из данных о том, что порт находится уже под контролем про-аргентинских манифестантов. Ничего неизвестно.

- Ничего? – удивился капрал Коимбру, - Но манифестанты погибли и корабль тоже!

- Есть мнение, - ответила Сью, - что манифестантов фактически не было, их выдумала аргентинская TV-пропаганда. А десантный корабль погиб из-за несчастного случая: он столкнулся в порту с химовозом, перевозившим нитролак, и произошел взрыв.

- Подожди, Сью! Ты меня запутала! А что было на самом деле?

- Пойми, Габрио, нет «на самом деле». Есть два равно сомнительных мнения.

Молодой бразильский капрал непонимающе развел руками.

- Ты меня вообще запутала! При чем тут мнение, если ты там была и участвовала? Ты знаешь, что было на самом деле. Я понятно рассуждаю, или нет?

- Да, Габрио. Ты понятно рассуждаешь. И ты уже сам догадался, что там было.

- Догадался… - буркнул он, - …Значит, с тех пор ты в военно-оружейном бизнесе.

- Точно, - сказала она, - больше некуда с такой меткой в неформальной биографии.

- Понятно… А по-твоему: правильно ли поступил ваш командир на Фолклендах?

- Габрио, а почему такой вопрос?

- Так ведь это… - бразилец слегка замялся, - …По TV прошло, что на митинге были гастарбайтеры с семьями. С детьми даже. А по ним из миномета… Блин!

Британка утвердительно кивнула. 

- Я видела, как это показывали по TV-Буэнос-Айрес. «Там же дети» - это очень важная технология гибридной войны. Организаторы агрессии вербуют манифестантов, чтоб те выходили на заданный плацдарм вместе с детьми. И чем больше детей, тем лучше. Так солдат-защитник психологически обезоруживается: он не может стрелять в детей. Есть похожий палестинский фокус - даже без манифестации. Легкая реактивная артиллерия ставится на крышах домов, набитых детьми. И ведет огонь. Попробуй - ответь им, и ты непременно убьешь сколько-то детей. Тогда на тебя набегут всякие политгуманисты и правозащитники, и информационно утопят тебя в дерьме. Прикрываясь детьми, можно безнаказанно стрелять в кого угодно, такой постулат гибридной войны.

- Блин!.. – снова буркнул Габрио Коимбру, - …А какой выход?

- Выход в том, - ответила она, - что никаких манифестантов с детьми не было.

- Как не было? – не понял он.

- Вот так. Компьютерный фейк. Нет ни одного из людей, которые, якобы, выходили на манифестацию. Журналисты впоследствии ищут этих людей, но никого не находят. 

- Э… Сью… Ты хочешь сказать, что всех манифестантов… Ну… - бразилец замялся.

- Здравый смысл, - сказала Сью, - у не бывших событий нет живых свидетелей.

Габрио Коимбру тоскливо вздохнул.

- Блин… Лучше бы я не спрашивал… Но, уж если я начал, то спрошу еще. Ты ведь не бросила военный бизнес. Хотя могла бы, я уверен.

- Да. Я не бросила военный бизнес, хотя могла бы. Это не вопрос, а факт.

- Вопрос тот же: по-твоему, правильно ли поступил ваш командир на Фолклендах? Мне кажется, если бы ты считала, что нет, то ты не осталась бы в военном бизнесе.

- Ты умный парень, - тихо сказала она, - значит, тебе требуется настоящее объяснение. Слушай. Мой командир научил меня ненавидеть войну. И он доказал, что войну нельзя победить законами о гуманности. Любой такой закон идет на пользу тем, кто ищет свой интерес в развязывании войн. Тем, кто заявляет: если есть официальные законы войны, значит, война это законное дело. Так вот: война это абсолютное беззаконие, и победить войну можно только показав ее реальное лицо. Война - это просто уличный бандитизм, доведенный до супер-промышленного, мега-конвейерного уровня. Ты ведь знаком не понаслышке с практикой уличных молодежных банд, я права?

- Еще бы. Я же в фавеле вырос.

- Я так и подумала. Теперь возьми две самые большие, самые отмороженные, самые агрессивные молодежные банды, дай им возможность вооружиться на всех арсеналах планеты, и пусти эти банды в мегаполис, делить территории влияния в интересах двух наркокартелей. Вот самая общая, универсальная, наглядная модель любой войны.

Габрио Коимбру покивал головой.

- Чем страшнее оружие, тем быстрее люди поймут, что война, это полное говно. Так?

- Приблизительно так, – подтвердила британка.

- Так, - сказал он, - а псевдо-грипп Зувемби, значит, биологическое оружие, чтобы всех напугать гарантировано, да?

- Зувемби, это продукция не нашей фирмы, - ответила Сью Райнс и, заметив недоверие собеседника, уточнила, - действительно, наша фирма не занимается микробами.

- Понятно, - бразилец задумчиво посмотрел на небо, усеянное звездами, - это Зувемби жуткая штука. Автор не признается. Кошмар будет списан на болванчика. Как его?  

- Вергио Огишо, полевой менеджер FAMAB по работе с персоналом, - сказала Сью.

…

*85. Архиепископ завершил речь, а после минуты тишины…

…Под сводом древнего кафедрального собора Мария-Виргин де Сантьяго-Леон гулко зазвучало «Requiem aeternam dona eis, Domine». Таким стал финал траурной мессы по примерно миллиону жителей столичного региона Манагуа, погибших либо безвестно пропавших при эпидемии Зувемби. Теперь (после трех кошмарных недель) эпидемия погашена, а столица перемещена в 100 километрах северо-западнее, за вулканическую гряду, в относительно небольшой уютный старый город Сантьяго-Леон.