Мауи и Пеле держащие мир, стр. 204

— Вы намекаете на то, что эскадра — удобная мишень для удара? — спросил Томпсон,

— Я не намекаю, а прямо говорю: этот кретин Солтмилл сделал из эскадры мишень.

— Но, — заметил американский подполковник, — у меганезийцев нет тяжелых бомбардировщиков, чтобы поразить эту мишень. Нет у них и ракет класса «Томагавк». Я не вижу средства атаки.

Генерал Леметри махнул рукой.

— Ерунда. Меганезийцам будет достаточно простых диверсионных средств, а в этом смысле они мастера. Уж поверьте, я насмотрелся на Новой Каледонии, откуда мы едва унесли ноги. Вот вы говорите: у них нет тяжелых бомбардировщиков. Но видели бы вы, как они применили простые планеры вроде тех, с помощью которых высаживались десанты на Второй мировой войне. Это посильнее картежного шулерства! В соседней стране Вануату устроили фестиваль планеров для привлечения туристов. А потом одни планеры с зарядами по три тонны взрывчатки, врезали по нашим стратегическим узлам, а другие высадили десант. Мы проспали эту атаку, черт подери!

— Иногда новое, это хорошо забытое старое, — заметил подполковник Томпсон, — но сейчас этот меганезийский фокус не пройдет. Сингапур неплохо защищен с воздуха.

— Здесь, — сказал француз, — не исключен другой фокус. Например, просто террористы с минами.

— Террористы, это вряд ли, — возразил Томпсон, — Тут в Сингапуре такая полиция…

— Здешняя полиция — дерьмо! — припечатал Леметри, — Она умеет штрафовать на жуткие деньги обычных людей, если те бросят окурок мимо урны, или выйдут на улицу в грязных туфлях, или поедут на автомобиле без попутчика после захода солнца, или будут целоваться в общественном месте. Полиция занята этой херней, и не замечает профессиональных преступников.

— Значит, — сказал Томас Томпсон, — вы думаете, что меганезийцы атакуют эту эскадру в порту?

— Черт их знает, — французский генерал покрутил на столе стакан с коктейлем, — я бы на их месте, конечно, раздраконил эту эскадру здесь. А они, возможно, решат раздраконить ее уже в море.

— Чем они могут раздраконить в море такую эскадру?

— Чем угодно. На войне рулят мозги, а не только железки. Попалась мне книга «Чистое небо над Конго». Автор — Ури Муви Старк, командир нелегальной авиа-эскадрильи «Нормандия-Неман». Он воевал в разных точках, потом написал эту книгу, а сейчас стал консулом в Меганезии.

— В Меганезии, кажется, должны избираться два консула, — заметил Томпсон.

— Верно, — Леметри кивнул, — второй, это Улат Вук Махно, тоже боевой пилот, только из другой обоймы, из секты Li-Re, Liberty-Religion, разгромленной в прошлом году в Гайане. Уж будьте уверены, Томас, эти два отморозка покажут адмиралу Солтмиллу, почем фунт лиха.

— Не думаю, что они покажут это лично адмиралу Солтмиллу, — возразил американец.

— Конечно, они не будут выбирать, кого шлепнуть, — подтвердил француз, и спросил, — вам уже доводилось бывать в эпицентре террористической заварухи?

— Честно говоря, нет, Сезар.

— А мне доводилось. У меня уже есть кое-какой опыт и интуиция. Держитесь поближе ко мне, дружище Томас, и если черт не поставит подножку, то мы с вами выберемся из этой сральни.

*44. Один проконсул + два консула = угадайте чему?

Последнее береговое совещание командиров боевых кораблей, авиа-крыльев и пехотно-морских подразделений грозило затянуться. Адмирал Солтмилл давал офицерам жесткую накачку перед завтрашним выходом эскадры в море. Он следовал старой традиции британского флота: ругать подчиненных за что угодно, чтобы стимулировать их к исправлению недоработок, о которых не знает командир, но знают сами подчиненные. Досталось даже бригадному генералу Леметри и подполковнику Томпсону «за капитулянтские разговоры в баре». Тут Томпсон не стерпел.

— Сэр! — холодно произнес он, поднявшись из-за стола, — Я официально представляю в этом зале Соединенные Штаты Америки, и вы сейчас нанесли оскорбление не мне, а флагу Америки.

— Какой пафос! — издевательски ответил британский адмирал, — Как хорошо представлена здесь Америка! От нее прибыл целый подполковник!

— Мистер Солтмилл, вы отдаете себе отчет в серьезности вашего заявления?

— Что, Томпсон? Будете жаловаться на меня большому американскому папочке?

— Нет, сэр. Я просто изложу в своем официальном рапорте ваше мнение об Америке.

— Не делайте из мухи слона, подполковник!

— Я не делаю из мухи слона, сэр. Я просто интересуюсь: принесете вы извинения, или нет?

— Черт знает что! — пробурчал Солтмилл, — Извините, я не заметил, что передо мной не солдат, а дипломат, надевший военную униформу вместо модного костюмчика. Еще раз, извините. Я так сожалею о своей ошибке. Теперь я буду знать, что вы чертов дипломат. И еще раз извините. Вы удовлетворены моим тройным извинением, мистер-дипломат Томпсон?

— Да, сэр, — лаконично ответил подполковник, сделав вид, что не заметил букета колкостей.

— Очень хорошо, мистер Томпсон. Я думаю ни вам, ни генералу-консультанту Леметри, уже нет смысла присутствовать в зале, когда тут обсуждаются лишь военно-технические вопросы. Вы, конечно, можете остаться и послушать, но в этом не будет ни малейшего смысла.

После такой филиппики, Томпсону и Леметри нечего было делать, кроме как встать и покинуть совещание (под прицелом слегка завидующих взглядов остальных полутора сотен офицеров). В коридоре французский бригадный генерал сообщил младшему американскому коллеге:

— Ты великолепно повозил мордой по столу этого недоноска Солтмилла, но теперь моей карьере точно шпала. Не подняться мне из бригадных генералов в реальные. А ты, может, выкрутишься. Говорят, что в американском штабе многое склонны прощать, если речь идет о защите флага.

— Поживем-увидим, — ответил Томпсон, — в любом случае извини, что я тебя невольно втянул…

— Не изображай трех мушкетеров! — перебил Леметри, хлопнув его по плечу, — Во-первых, это я втянул тебя по пьяни во всякую болтовню, а во-вторых, если бы ты не поставил на место этого урода, то я бы поставил его так, что меня бы выгнали без выходного пособия. И хватит об этом, дружище Томас. Идем лучше по девочкам. Тут бывают хорошенькие.

— Может, просто погуляем, а дальше, как получится? — высказал свой вариант Томпсон.

— Сто чертей! — воскликнул бригадный генерал, — Кажется, ты романтик! И кто она?

— В каком смысле, кто она? — переспросил подполковник.

— Твоя дама сердца, я имею в виду.

— А, — американец махнул рукой, — знаешь, Сезар, это длинная и запутанная история.

— Ясно дружище. Это что-то очень личное. Я больше не спрашиваю. Но глубоко уважаю. Давай сделаем так: поедем на Сентосу, а там, действительно, как получиться. Хотя лично я настроен подцепить хорошенькую девчонку на ночь. Ведь завтра мы выходим в море, и уж там адмирал Солтмилл позаботится, чтобы нам не досталась ни выпивка, ни девчонки.

— Сезар, ты отказался от своего ночного прогноза, что враг раздраконят эскадру прямо здесь?

— Не знаю, Томас. Завтра еще не настало. Что будет, то будет. А сейчас поехали на Сентосу!

Сентоса — островок-курорт, южнее главного острова Сингапура. Это Диснейленд, Малибу, и Ривьера, это семь чудес света на трехстах гектарах, это яркая реклама сингапурских ценностей: Дисциплина, Порядок, Повиновение, Усердие, Процветание, и Направленность в Будущее. Из множества аттракционов, бассейнов, маленьких павильонов-музеев, садиков с экзотическими цветами и бабочками, и уютных беседок-кафе, Сезар Леметри выбрал в начале 110-метровую обзорную вышку «Tiger-Sky-Tower». На ее верхней площадке, он достал компактный полевой бинокль, быстро осмотрел территорию, и проинформировал своего спутника.

— Томас, идем к юго-западному углу, где Павильон Волны.

— Тебе нравится серфинг на фальшивых волнах? — удивился американец.