Мауи и Пеле держащие мир, стр. 119

— Ага, — в тон ему ответила 24-летняя директор инноваций Народного флота, — а что ты думаешь вообще о германских колонистах на Западном Самоа? Только честно.

— Ну, мне кажется, что они слишком привязаны к символам своей этнической истории.

— Да, есть такое… — она задумалась, — …Скажи, это единственная проблема?

Пилот-инструктор утвердительно кивнул.

— По-моему, единственная. Так что на войну это, по ходу, не влияет, враг у нас общий. А после войны как-то разберемся, я думаю. В гуманитарном плане Курфюрст Мюллер к нам ближе, чем адмирал Оуноко на Бугенвиле, генерал Тимбер на Фиджи, и наши союзные мафиози Великой Кокаиновой тропы. Но, по технологии экономики, к нам ближе именно мафиози.

— По технологии экономики? — переспросила Норна.

— Ага. Это я стараюсь рассуждать о людях в твоем стиле, что все есть технология.

— Ты придираешься, Гиена!

— Нет, просто, мне кажется, что технология должно служить foa, а не наоборот.

— Гиена, это не тебе кажется, это в Хартии записано, прикинь?

— Ага, — пилот-инструктор, — прикидываю.

— …Но, — продолжила она, — в Хартии также записано про защиту foa любыми средствами, без всякого исключения, так что задача штаба Народного флота: определить и реализовать самые эффективные пути войны. Сейчас удачный момент: мировой клуб оффи ослаблен линькой, как лобстер. Знаешь, лобстеры регулярно сбрасывают панцирь, ставший тесным из-за роста тела. У мирового клуба оффи та же история: банковский долговой вал — тело глобальной финансовой олигархии разрастается, и надо линять, сбрасывать рамки, ограничивающие рост долгов.

— Ясно, — сказал Гиена, — им надо зажигать мировую войну, «холодную» или «горячую».

— Вот-вот, — подтвердила Норна, — но сейчас оффи еще только начали сбрасывать свой старый панцирь, а новый панцирь под ним еще совсем мягкий. И не так трудно добраться до тела.

— Хэх! Это все очень аппетитно, если имеешь план, где и как добираться.

— Верно, Гиена! А как бы действовал ты?

— Хэх! Собираешь мнения, Норна? Хорошее дело. Ладно, попробую ответить. Мне кажется, что удары по оффи-структурам здесь, в Океании не решат проблему. Я бы старался нанести удар в глубинные части тела лобстера, в артерии и в нервные узлы. Укол булавкой в такие точки даст больший эффект, чем удар топором по клешням и по морде. Я так думаю.

Директор инноваций Народного флота снова потерла руки.

— Классно! Я добавлю твое мнение в эксперт-пул, ОК?

— ОК, — согласился он, — А теперь встречный вопрос. Ты хорошо знаешь команду Хареб?

— Да, мы подружились 7 лет назад, когда я смылась из дома и переехала с Косраэ на Тараву. А первым нашим делом с Ашуром Харебом была «Тропа ниндзя» 5000 км с атолла Бутаритари в Токийский залив. Туда «снежок», обратно оборудование для мини-фабрик. Ты понимаешь.

— Понимаю, — подтвердил Гиена (знавший, что каждая ветка Великой Кокаиновой тропы имела собственное красивое название), — Но, вообще-то, Норна, я не про это хотел спросить.

— Ты хотел спросить про Уззу, — твердо заявила она.

— Да. Узза говорила мне про особенность женщин с Африканского рога. Ты в курсе, что это?

— Конечно, я в курсе. Я думаю, и ты в курсе после этой романтичной ночи любви.

— Норна, я не эксперт по биомедицине, так что я не понял.

— Нет, — Норна улыбнулась, — ты эксперт, ты совершил маленькое чудо. Я объясню, какое, но сначала отвечу на твой вопрос. В странах Африканского рога, и во многих других исламских регионах такой обычай: всем девочкам ампутируют клитор. Режут бритвой без наркоза. Есть гипотеза, что главная проблема у девушек, подвергшихся этому ритуалу — шок, впечатанный в нервную систему навсегда. Но, если магическим методом разрушить печать, то многое может наладиться. Ты в практически чистом эксперименте подтвердил эту гипотезу.

— Хэх… Уззу уже успела что-то рассказать тебе?

— Да. Мы, женщины, в некоторых вопросах откровеннее, чем мужчины. Такие дела. Теперь ты большой друг семьи Хареб, а метод будет тиражироваться.

— Что? Тиражироваться?!

— Не напрягайся так, Гиена, тебя не будут эксплуатировать, как секс-амулет. Просто ребята из команды биокибернетики захотят поговорить с тобой и с Уззу, чтобы узнать подробности. Вы можете войти в историю: в случае удачи новый метод называют именами первооткрывателей.

Гиена Ларсен улыбнулся.

— ОК. «Make love not war», как говорил великий Джон Леннон.

— Это классно, — ответила Норна, — но вторая часть этой директивы пока откладывается. Так что расскажи мне про летающие бублики-чакрапланы.

— Хэх! А откуда ты знаешь про чакрапланы?

— Оттуда, Гиена, что я с твоим компаньоном Форнитом вместе росла, мы с ним как родные.

— А, ты ведь тоже с острова Косраэ. Ну, ОК. Не знаю, зачем тебе эти игрушки, но расскажу.

…

*27. Практическая социопсихология военного времени

…Во фьорде аккуратно приводнилось летающее крыло — «Апельсиновоз». Из люка на корме, будто горошины из лопнувшего стручка, посыпались на мелководье вооруженные субъекты в камуфляже.

— Типа, пополнение, — отреагировала Пиф Биконсфилд, — наконец-то, блин.

— Колоритные мальчики, — промурлыкала Пэппи, — особенно этот амбал меланезиец с повязкой-хатимаки на лбу.

— А меня, — сообщила мичман Либби, — прикалывает этот загадочный грациозный евро-креол в зеркальных очках. Он ассоциируется с инопланетянином из фильма «Нежность чужого».

— Ну, ты извращенка! — тут Пэппи восторженно округлила глаза.

— Алло, Сэм! — крикнул Бокасса, — Убери пушку, это друзья!

— Резкие друзья какие-то, — проворчал бывший американский рэйнджер 75-го полка, и опустил стволом вниз свое помповое ружье 12-калибра.

Тем временем, «амбал» — меланезиец и «инопланетянин» — креол подошли к столу, и креол, с коротким поклоном, представился.

— Проконсул Визард Оз, к вашим услугам. И со мной лейтенант-коммандос Фуопалеле Татокиа, король атолла Номуавау, что между северным Фиджи и северным Тонга.

— Aloha oe! — негромко рыкнул меланезиец (оказавшийся, кстати, не таким уж амбалом: сложение очень крепкое, но не то, чтобы атлетическое, и рост средний). Просто в нем чувствовалась какая-то мощь, что-то первобытное, стремительное, и хищное.

— Знакомьтесь, общайтесь, отдыхайте, — продолжил Визард Оз, потом тронул Бокассу за плечо, и тихо сказал, — Пройдемся по берегу, сен флит-лейтенант, разговор есть.

— Да, сен проконсул, — отозвался Бокасса, сразу же отметив про себя обращение «флит-лейтенант», означавшее, что он, Бокасса, назначен командиром автономной группы.

Они вдвоем вышли на пляж и устроились на стволе старой пальмы, поваленной, видимо, каким-то из циклонов прошлого сезона.

— …Здесь, — начал Визард Оз, — вы все сделали классно, остальное довертит саперно-строительная команда. А ваш особый взвод, вместе с пополнением, туземцами короля Фуопалеле, полетит на острова Луизиада. Знаешь, где это?

— Да, это юго-восточный островной хвост Большой Новой Гвинеи, территории Папуа.

— Точно, флит-лейтенант. Именно островной хвост.

— Хэх… — Бокасса погладил пальцами подбородок, — …Мы вторгаемся в Папуа?

— Просто мы помогаем местным сепаратистам, — уточнил Визард Оз, — надо создать там гордую независимую страну на этом хвосте. Тамошнего партизанского лидера зовут Куа-Кили, и он поднимает, как бы, народ на борьбу против беспредела австралийских оффи, которым сейчас принадлежит на Луизиаде практически все, включая золотые прииски.

— Как бы народ… — произнес Бокасса, — …А этот Куа-Кили что из себя представляет?