Драйв Астарты, стр. 429

– Make love not war? – Улыбнувшись, спросила француженка.

– Ага! – Чеди с готовностью кивнула, – «Beatles» 1973-й. Эту песню классно поет док Фрэдди Макграт, канадец. По ходу, он работает вместе с твоей мамой, e-oe?

– Все верно, – подтвердила Лианелла, – доктор Макграт замечательный дядька и мама говорит, что он один из лучших прикладных физиков, работающих в астронавтике.

– …Кстати, – продолжила туземка, – док Фрэдди дружит с Гисли Орквардом и здорово помогает неандертальскому движению. А я тебе обещала рассказать про открытие…

– Да, точно! – вспомнила француженка, – Открытие Оркварда про трудное детство с чугунной кроваткой без матраца, деревянными конфетами, каменным мячиком…

…

7. Даже вопрос так не стоит, воевать или нет.

=======================================

В 7 утра паб на горнолыжной трассе «Эребус-Юг» на острове Росса был пуст, если не считать бармена, отчаянно зевающего за стойкой. Но уже в 7:05 в пабе возникли два колоритных персонажа. Мужчина-скандинав средних лет и среднего роста, одетый в футболку с картинкой, изображающей рыжего неандертальца, и свободные зеленые нейлоновые шаровары, и женщина-киви моложе его где-то на треть, упакованная в элегантный красно-белый горнолыжный костюм.

– …И нечего вертеть мне мозги! – Произнес скандинав, жестикулируя курительной трубкой, похожей на маленький саксофон. – Ты аферистка, Диззи! Я даже уточню: абсолютно бессовестная аферистка!

– Что ты сказал, Торверк? – Переспросила она, картинно выкатывая глаза, как бы в крайнем удивлении. – Я аферистка? О, черт! Будто это меня, а не тебя уже год ищет юстиция Евросоюза, чтобы предъявить обвинение в экстремистской деятельности!

– Ты ещё и формалистка! – Объявил он. – И, кстати, эта юстиция хочет меня видеть по поводу действий, которые ты, Диззи, нахально копируешь, чтобы сделать PR своей антарктической газовой лавочке! И попробуй скажи, что я вру!

– Ты не врешь, ты искренне заблуждаешься, – невозмутимо ответила она.

Бармен за стойкой героическим усилием подавил очередной зевок и произнес:

– Доброе утро, мисс Крузо и мистер Хникарсон. Что бы вы хотели выпить или съесть в данное время суток? Сразу предупреждаю: еда, как еда, только с 10:00, а пока…

– Бобби, – перебил Хникарсон, – объясни мне, неотесанному исландскому болвану, что такое еда НЕ как еда? Парафиновые муляжи фруктов? Пластмассовые бифштексы?

– Нет, просто сэндвичи, японские роллы и всякое такое, что не надо готовить.

– А кофе? – Спросил исландец, – я дьявольски хочу крепкого кофе!

– А я, – добавила Десембер Крузо, – хочу кофе с шапкой сливок. Большую чашку.

– Сделаем, – лаконично ответил бармен.

– Отлично! – Хникарсон шлепнулся на стул и хлопнул по столу ладонью. – И ещё я бы сожрал сэндвич с лососем… Два… Пока. А там посмотрим.

– В таком случае мне маленькое пирожное с джемом, – сказала Крузо, садясь напротив исландца, – кстати, Бобби, ты не в курсе, китайцы уже сели на Луну?

– Китайцы – на Луну? – Переспросил Бобби. – Это какой-то новый прикол?

– Нет, сто дьяволов в печенку! – Проворчал Хникарсон. – Это не прикол. Это позор для трансполярного сообщества. Мы прозевали эту тему и теперь китайцы будут первыми людьми на обратной стороне Луны. Хочешь узнать больше – включи TV-ящик.

– Хм… – Сказал бармен и ткнул клавишу на пульте, включив широкий экран на стене, и занялся приготовлением кофе.

Торверк Хникарсон повернулся к Крузо.

– …Так ты считаешь, что я заблуждаюсь? Тогда скажи, чем ваша программа «Hobbit landmark» отличается от нашей арктической программы «Neanderthal shelter»?

– Всем, – ответила она. – Даже в названии нет одинаковых слов.

– Да! Ты почти права! Ошибка тут в деталях формулировки! Правильно будет сказать: «Hobbit landmark» отличается ТОЛЬКО тем, что в её названии совсем другие слова.

– Нет, Торверк! Не только.

– Ах да! – Он звонко хлопнул себя ладонью по лбу. – Конечно! Ещё полушарием. Наша программа в северном полушарии, а ваша – в южном! Конечно, эти два отличия такие принципиальные, что говорить о бессовестном плагиате было бы нелепо. Так, Диззи?

– Ты хочешь, – спросила Крузо, – чтобы я призналась в интеллектуальном разбое? ОК! Чтобы сделать тебе приятно, я признаюсь. Ну, легче тебе стало?

– Так, вот ты какая, антарктическая акула, – проворчал Хникарсон, – Чёрт возьми! Ты умеешь поставить простого исландского парня в неловкое положение.

– Маленькая женская хитрость, – с обворожительной улыбкой пояснила она.

– Гм, – Хникарсон повертел в руках свою трубку-саксофон. – Правильно будет сказать: «маленькая хитрость из арсенала океанийской военно-прикладной психологии».

– Откуда ты это взял? – биженно спросила новозеландка.

– Оттуда. Я хоть и простой парень из мира кино, но не совсем тупой. А будь я даже абсолютно тупым, после операции «Сингапурский школьный автобус» я все равно бы догадался, откуда растут ноги у вашей гигантской антарктической газовой клизмы.

– Мы просто помогли этим замечательным умненьким подросткам, – сказала она.

– Ладно, – исландец махнул рукой. – За то, что вы помогли сорока юниорам смыться из этой гитлеровской мечты, я готов извинить вашу контору и за плагиат, и за все прочее.

– О! Торверк! – Лидер PR-отдела Антарктического Газового Консорциума наградила киносценариста ещё одной ослепительной улыбкой. – Это так мило с твоей стороны! Кстати, откуда ты знаешь детали той сингапурской операции? Если это не секрет…

– Не секрет. Мне вчера рассказал этот белый кролик из «Amnesty International».

– Логрин Уайтмид? – Уточнила Крузо. – А он-то откуда знает?

– У него, – ответил Хникарсон, – есть толстая-толстая папка, которую, по его словам, прислали из сингапурского Foreign-office. Тамошние фашисты уже сочинили супер-триллер про младенцев, обманутых австрало-новозеландской газовой мафией.

Десембер Крузо сделала большие глаза, артистично демонстрируя удивление.

– Вот как? А с чего это «Amnesty» стала делиться с тобой info по Сингапуру?

– Вероятно потому, – предположил исландец, – что я тот хороший парень, способный пойти против всех, если все поступают несправедливо. Я не уверен, что это так, но Уайтмид сделал этот вывод из того, что я вступился в суде за несовершеннолетнюю таиландскую мусульманку, которую несправедливо записали в банду исламистов.

– Но, – заметила Диззи, – вытаскивая эту девушку из неприятной истории, ты утопил остальных мусульман и, по-моему, Уайтмид был не в восторге.

– Да, – подтвердил исландец, – но этот амнистированный белый кролик ищет любых возможных союзников. Выбор у него здесь небогатый, и я оказался в реестре.

Подошедший бармен поставил на столик серебристо-белый поднос в форме карты Антарктиды и, сгружая чашечки и блюдца, заметил.

– Не понимаю, что вы докопались до Сингапура? Маленькая симпатичная страна, на улицах абсолютная чистота, и воздух чистый, хотя весь остров – сплошной мегаполис. Уровень жизни, образование, спорт, медицина, прогресс… В общем, круто!

– Ты бывал в Сингапуре? – Поинтересовалась Крузо.

– Бывал, потому и говорю. Конечно, там есть дурацкие правила, и там какие-то дикие штрафы, но, знаете, в любой стране можно найти минусы.

– Типичная точка зрения трехдневного туриста, – констатировал Хникарсон.

– А что? – Спросил бармен, – разве не так?

– Видишь ли, Билли, – исландец слегка похлопал его по плечу. – У всего на свете есть определенная цена. Когда я смотрю на что-то такое блестящее, красивое, модерновое, чистое и пушистое, то всегда интересуюсь: кто за это платит? Чем платит? И в каком объёме платит? Тут-то и зарыта дохлая свинья.